Ланкаст. Новое будущее (СИ) - Григорова Юлия. Страница 47

Когда ты уничтожаешь что-то, то разрываешь связи между атомами, входящими в состав предмета, но ведь сами частицы никуда не деваются, они остаются там, где и были, но в другом виде. Не нужно отыскивать их по одной, десятому Ланкасту достаточно дать команду, и частицы сделают все сами. Голос говорила, что после прикосновения к третьей части атрибута, все встанет на свои места, и я пойму, что моя способность не просто управлять строительным материалом всего окружающего, но еще и командовать им. Мой мысленный приказ при помощи кристалликов на пальцах принимает тот вид воздействия на частицы, который они понимают. Честно говоря, голова шла кругом, но самое главное, все работало и получалось. Когда в первый раз удалось уничтожить и собрать чашку, в глубине души я испытывала за себя гордость. Конечно недели не достаточно, что бы достичь реальных результатов, но приобретенных навыков хватит в случае необходимости.

Впрочем, если бы не волнение от неизвестности за судьбу тети и ее семьи, то жизнь, проведенная в этом подвале вполне была сносной. Многих вещей конечно не хватало, но ноутбук и любой способ для доступа в интернет Феликс отказался приносить, как и телефон. Думаю Гилад запретил, пытаясь оградить меня от внешнего мира, но почему? Задавать ему этот вопрос на прямую было страшно, но любопытство не давало покоя. Собрать свой собственный мобильный телефон из частиц вокруг мне естественно не удалось, наверно еще не мой уровень все-таки. Так что придется изловчиться и временно завладеть тем, что был уже готов, но находился постоянно в руках голубоглазого.

Единственное время, на которое парень отставал от телефона – ночь, и то, клал он его исключительно под свою подушку. Замечая этот факт не раз, и даже подшучивая над ним в первые дни, я начала подозревать неладное. Что такого могло быть в этом аппарате, раз Гилад так не хочет его попадания в мои руки? Дождавшись темноты, и на всякий случай провалявшись под одеялом довольно длительное время после того, как парень должен был заснуть, мне нужно осторожно, не разбудив его, раздобыть телефон. Борясь со сном и подавляя зевоту, мозг составлял план действий. Глаза привыкли к темноте за это время, так что различить очертания подушки и головы Гилада не составило труда. Стараясь не шуметь, пригнувшись к полу, осторожно поползла вперед до того места, откуда смогла бы дотянуться до своей цели.

Неожиданно голубоглазый перевернулся на другой бок, затылком ко мне, подложил руки под голову и снова замер. Этот его маневр заставил застыть на месте, и кажется, перестать дышать. Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем уверенность вернулась и рука потянулась к подушке. Просовывая пальцы между немного шероховатой поверхностью дивана и мягкой наволочкой, сглотнула ком в горле и прикусила губу, мысленно представляя, как Гилад ловит меня на месте преступления. Однако, когда пальцы наконец наткнулись на твердый предмет, рука непроизвольно задрожала. Облизнувшись и пытаясь унять эту дрожь, мне удалось сдвинуть телефон с места и начать тянуть его к себе. Вдруг он начал скользить по поверхности дивана и чуть не сорвался с края, с замиранием сердца подхватив аппарат, я спасла себя вместе с ним.

Единственным местом, где можно было изучить внутренности телефона ночью и не разбудить при этом голубоглазого оказалась ванная. Нырнув туда и закрыв за собой дверь на шпингалет, уселась прямо на пол и прислонилась к стене рядом. На мое счастье модель была довольно старая, и на ней не стояло никакого пароля или блокировки, скорее всего именно из-за отсутствия этого Гилад так тщательно не выпускал аппарат из рук. Когда экран включился, свет ударил по глазам, но буквально через пару секунд они привыкли. Шрифт показался маленьким, а тот факт, что он не сенсорный, еще больше усложнил задачу с поиском нужной информации.

Кусая губы от нетерпения и волнения одновременно, первым делом проверила списки звонков, но на моей памяти голубоглазый ни с кем не разговаривал, по крайней мере при мне. Следом шли сообщения, и тут-то я напала на золотую жилу. Переписка была с тремя разными номерами, открыв первую, сразу стало ясно, что это Феликс. Ребенок спрашивал о вещах, заказанных ему и предупреждал, что задержится или не придет вообще. Здесь ничего интересного быть не могло и перешла ко второму номеру. Кто бы это не был, он писал Гиладу, что нашел безопасное место и встретит его там, где парень скажет, что бы проводить. Никакой другой информации он не сообщал, и надежда возлагалась на последний номер.

Вот оказывается с кем Гилад так активно переписывался. Мои глаза часто замечали, как пальцы лидера Ланкастов бегают по этим маленьким клавишам, набирая сообщение. Вся переписка была здесь, с самого начала, с того дня, когда этот телефон попал к нему в руки. Вот только личности собеседника определить так и не удалось, но этот человек явно был членом Комитета, может даже Георгий или Макс. Хотя вряд ли, если Гилада ищут вместе со мной, то его людей будут в первую очередь держать под контролем и перехватывать все. Это не важно, главное, что парень доверяет неизвестному и полученной от него информации, а значит и я буду. Зубы больно впились в губу, а глаза вчитывались в мелкие буковки на небольшом экране.

– Кристина, верни телефон, – вздрогнув от неожиданно раздавшегося знакомого голоса из-за двери, я чуть не выронила его на пол. Покачав головой и вжавшись в стену, пальцы лишь сильнее вцепились в аппарат, – Кристина, пожалуйста. Вам не следует узнавать об этом таким образом. Верни телефон и я все расскажу, – продолжал Гилад по ту сторону, а по дереву раздался едва слышный стук. Парень не пытался открыть дверь, он заранее знал, что не запертой я ее не оставлю. Лишь после его слов глаза наткнулись на то сообщение, которое голубоглазый пытался от меня спрятать. Дыхание перехватило, а сердце замерло в груди, по всему телу прокатилась волна довольно неприятного чувства, – Кристина, ты не могла ничем им помочь, никто не мог. – откинувшись затылком на стену и пару раз ударившись им о нее, я ощутила, как слезинка медленно скатывается по щеке. Всего одна, но самая важная, – Кристина не заставляй меня выламывать дверь, – казалось, что слышала, как он по ту сторону уперся лбом и сдерживается, чтобы не долбиться им о дерево. В груди разгорался жуткий огонь злости, вспыхнувший от искры горечи. На моих пальцах появились кристаллики, а я этого даже не заметила. Оторвавшись от пола и встав, с трудом удалось удержаться и выпрямиться в полный рост, хотелось наоборот согнуться пополам, стать маленькой и незаметной. Спрятаться от всего мира и чтобы никто и никогда больше меня не трогал, но так нельзя.

Первое, что рассыпалось к моим ногам в виде свалки мелких частиц, недоступных простому взгляду – был телефон. Закрыв глаза, я хотела унять охватившую бурю и взять себя в руки, но слишком поздно поняла, что происходит на самом деле. Когда руки Гилада обхватили меня сзади и развернув, прижали к его груди, первой мыслью стало желание разрушить связи между клетками, составляющими тело парня. Уничтожить любое упоминание о нем из своей жизни, но ничего не вышло. Ласково поглаживая мои волосы, голубоглазый подхватил меня на руки и отнес на диван из полностью разрушенной ванной комнаты. Там не осталось ничего, кроме голых стен, труб и горстки пыли на полу. Плитка, раковина, зеркало, унитаз, сама ванна, все было уничтожено мною, а из оставшихся торчать в стене труб с характерным звуком прямо в слив в полу непрерывно стекала вода.

Лежа на диване лицом в спинку и ощущая прикосновения Гилада, поняла, что рыдаю, и не просто тихо плачу в подушку, а во весь голос, что есть сил. Вот почему он не давал телефон, парень знал, первым делом мои звонки будут адресованы тете, дедушке и двоюродному брату, благо эти номера навсегда засели в голове, как впрочем и номер Кайса, когда он еще был Виктором. Вот только отвечать на них явно будут агенты Комитета.

В сообщении информатора говорилось, что над дедушкой и Роландом прошел суд, и по его решению, Кайс лишался должности начальника отдела, и сокращался до старшего агента, он как-то смог выкрутиться и избежать высшей меры наказания за свои поступки. В отличие от него, дедушку объявили предателем Комитета и вчера казнили. Пришедших проводить его в последний путь детей, а именно мою тетю и ее сына, взяли под стражу и теперь их судьба нам неизвестна. Как долго Гилад смог бы скрывать это от меня? Сейчас даже не знала, что было бы лучше, сидеть тут в неведении и спокойно проводить дни, или же узнать настолько ужасную правду о случившемся там, в Москве.