Больше чем шеф (СИ) - Лэйн Лиза. Страница 20

Персонал недоуменно смотрит на меня, но приказ выполняет. Двадцать пар глаз не мигая уставились на хозяина заведения. Не люблю я все эти сцены если честно, но куда деваться.

— Вы. Все. Уволены! — провозглашаю я, широко расставив руки в стороны. — С этой вот самой минуты. Поздравляю, товарищи, теперь вы официально безработные.

Кажется, до персонал начинает доходить. Кто-то бросает нервные смешки. Кто-то повторяет за Андреем театральный бросок полотенца на пол. У кого не было полотенца тот проворачивает тоже самое с чепчиком.

Я выразительно смотрю на Илью.

— Ну, а что? — вопросительно говорю я. — Нам все равно нечем им платить — выручки в кассе мизер. Из своих личных денег я платить зарплаты не собираюсь. А у тебя такой суммы попросту нет. Так что давай, надевай китель и вставай на горячий. Я буду тебе заказы зачитывать. Потом поменяемся. Андрей, сколько там столиков сейчас?

— Семь, Марк Давидович.

Я поднимаю глаза в потолок.

— Справимся, — задумчиво произношу я. — Давай-давай партнер, шевелись.

Я подхожу к столу-заказов и беру первый попавшийся чек.

— Лангустины, цезарь и два марципана. Не так сложно, я думаю. Эх, еще бы официантов уволить. Вот заживем.

Мне кажется или Илья уже буквально хрустит зубами? Он весь красный, а дрожащие руки сжимает в кулак. Да, партнер, так бывает.

— Великолепное представление! — отчеканивает он, разворачивается на каблуках и широкими шагами устремляется прочь. Лиза бежит следом за ним.

— Прекрасно, — выдыхаю я. Поворачиваюсь к кухне и вижу благодарные и уважительные взгляды персонала. Улыбаюсь им в ответ. — Так, а что все прохлаждаются? Давайте за работу! Вы снова наняты!

Идея Агаты совсем не вписывается в концепцию нашего ресторана. Высокая французская кухня, претендующая на Мишлен, и «Ночлежка». То еще сочетание. Жак Мартен перевернется в гробу если узнает. Хотя ему бы эта идея понравилась с человеческой точки зрения. Он любил всех людей — хороших, плохих, злых, добрых. Добродушный был человек. И, тем не менее, идея Агаты работает.

Мы связываемся с этим центром и проводим масштабную рекламную акцию в сети. Подтягиваем блогеров, лидеров-мнений, всех чье влияние на аудиторию на сколько-то имеет значение. Рука Семенова дотянулась только до «ресторанного ревизора». Тот ни в какую не хочет связываться с нами. И да, мне приходится сильно в это все погрузиться, открыв для себя новый дивный мир различных социальных сетей и СМИ в интернете. Оказывается, пиар в них имеет достаточный вес. А я, открывая фешенебельный ресторан, и, полагаясь только на высокую кухню и богатых гостей, безнадежно от всего этого отстал. Ну ничего, наверстываю в процессе, так сказать.

Надо сказать, что вся эта деятельность возымела просто колоссальный успех, люди начали снова верить ресторану. Осторожно так, выглядывая из-под одеяла. Не толпами идут, конечно, но в пятницу вечером я наконец вижу полную посадку. Агата на седьмом небе от счастья. Да что там, вся кухня с упоением режет заготовки и отдает заказы в запаре, которой не было уже очень давно.

Даже, вроде бы, Илья доволен. Он не верил в эту идея с самого начала. Впрочем, я и сам не был уверен до конца. Но все же, когда мы увидели результат, успех Агаты невозможно было отрицать.

Остался только один раздражающий фактор — билборд напротив ресторана. Как я только не пытался уговорить хозяина рекламной компании снять его, какие только деньги не предлагал, он был непреклонен. Если даже больше сказать, он недвусмысленно намекнул, что снимать этот билборд ему категорически нельзя, иначе пострадает его бизнес. Что ж, это ожидаемо, рука Семенова крепко схватилась за этот рычаг.

И ведь сколько я не звонил, сколько не пробивал свои связи, все равно не смог выйти с депутатом на прямой контакт. Он отгородился от меня плотной стеной игнора. Некоторые знакомые открыто говорили, что не будут мне с этим помогать, потому что боятся. Не мне их винить. Но дружба всегда познается в беде. Сразу становится ясно кто с тобой до конца, а кто с тобой только когда у тебя все хорошо.

Мать Агаты по-прежнему парализована, только выглядит живее. Хоть ей и начали реабилитацию, положительная динамика осталась на уровне стабилизации и отсутствия отрицательной.

Мы стоим у ее койки в клинике, и девушка крепко держит ее за руку. Палата сплошь обставлена букетами красных роз, отчего все пространство заполняется сладким запахом.

— Как думаешь она нас понимает? — спрашивает Агата, пристально глядя на лицо своей мамы.

Я кладу ей руку на плечо и несильно сжимаю.

— Конечно, понимает, — уверяю ее я. — Даже если этого не осознает, информация оседает где-то на подкорках. Когда она проснется, то расскажет тебе сон, как ты к ней приходила с неизвестным ей мужиком, — пытаюсь ее приободрить.

Агата вдруг опускает голову, поворачивается ко мне и утыкается в плечо. Тихий всхлип раздается по палате.

— Ну ты чего? — ласково спрашиваю я, кладя ей руку на макушку и прижимая к себе. — Все будет хорошо. Слышишь? Мы и с этим справимся. Твоя мама выберется, не сомневайся в этом.

— Ты сказал про сон, и я вспомнила, как мне на днях, снилось что ее больше нет с нами, — ревет Агата. — Позвонили из больницы прямо тебе на телефон. Мы спали и… — Агата отстраняется, вытирая слезы. — И звонок разбудил нас. Я сначала не поняла, откуда идет звук. Потом вижу, как светится твой телефон. Беру его в руки, а на нем большими красными буквами написано: «БОЛЬНИЦА». Я отвечаю и сначала не могу понять, что мне говорят. Какой-то глухой мужской голос, что-то бормочет — разобрать невозможно. А потом так четко, знаешь — “ваша мама умерла”, — Агата снова разряжается слезами и утыкается мне в плечо.

— Ну что ты, дурашка? Это всего лишь сон, — смеюсь я, поглаживая ее по голове. — Дурацкий неправдивый сон.

— Ага, — всхлипывает Агата. — А дальше я в шоке кладу трубку и пытаюсь разбудить тебя. Ты нехотя просыпаешься, я тебе все рассказываю, а ты отворичаешься, натягиваешь на себя одеяло и говоришь — «Это не мои проблемы».

Агата еще пуще ревет. Видимо, стресс последних дней накатывает на нее новой волной и только сейчас она дает волю своим чувствам.

— А вот это точно неправда, — твердо говорю я. Снова отстраняю ее от себя и смотрю в глаза, полные слез вперемешку с тушью. — Я уже говорил, что никогда не брошу тебя. Слышишь? Сколько можно это повторять? Твои проблемы, это и мои проблемы тоже. И сейчас мы тут вместе. Вдвоем.

Агата согласно кивает.

— Да, я понимаю, — говорит она. — Это всего лишь сон. Дурацкий сон, — девушка осекается и потупляет глаза. — Я так больше не могу, Марк. — она молчит какое-то время, а потом поднимает взгляд. — Мне каждый день угрожают.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 15. Агата

Марк отстраняется от меня, с удивлением смотря сверху вниз.

— Не понял.

Я вздыхаю и киваю на дверь палаты, призывая его выйти в коридор. Мы выходим и направляемся к скамейке с сидениями. Я сажусь, упираюсь локтями в колени и обхватываю ладонями голову.

— Первый раз ко мне подошли двое мужчин бандитского вида в парке, где я гуляла с Марсиком, и сказали, что я должна порвать с тобой, но я их послала. А затем, начались бесконечные сообщения с угрозами. Сначала с призывами бросить тебя и не ломать себе жизнь. Потом стали писать про маму, что знают, где она находится. Сейчас угрожают моим близким. В последнем сообщение даже по бизнесу Кирилла прошлись. Я боюсь, Марк, — поднимаю глаза на мужчину. — Мне очень страшно.

Марк ходит туда-сюда по коридору, заложив руки за спину. Но когда я замолкаю, подходит ко мне и садится на корточки, отчего наши глаза оказываются на одном уровне.

— Почему ты мне сразу не сказала?

— Не хотела еще больше усложнять тебя жизнь, — вздыхаю я.

Марк меняется в лице и сжимает руки в кулаки.

— Неужели ты до сих пор так и не поняла? Тебе больше на надо быть сильной и самостоятельной. И решать свои проблемы в одиночку тоже, — он встает и кладет ладони на затылок. — Особенно, когда эти проблемы из-за меня.