Не верь его улыбке (СИ) - Owl Eugenia. Страница 37

— В чём?

— Если бы не ты с твоим рвением помочь мне, всё было бы иначе. Элизабет, я правда благодарен тебе.

— В первую очередь, благодари себя, потому что, если бы ты не согласился, то всё было бы напрасно.

— Да ты мёртвого из могилы поднимешь, пока не добьёшься желаемого, — решил пошутить я.

— Эй, детектив Остин, сомнительное какое-то «спасибо» получилось, вам не кажется? — попыталась отругать меня в ответ она, но мы оба рассмеялись. — Непривычно видеть тебя таким, но так приятно. Он бы гордился тобой, — произнесла она с толикой светлой грусти, смотря на выгравированное, на камне имя.

— Отец, я справился, — с лёгкой улыбкой обратился я к граниту, будто зная, что он стоит напротив, слышит меня и произносит: «Я всегда верил в тебя сын».

Какое-то время мы ещё стояли, молча, а затем направились к машине. Через час нас ждал Кристиан, сообщивший, что его выписывают. Месяц для него выдался действительно сложный. Если мы всего лишь переживали морально, но он ещё и испытывал сильную физическую боль. Когда в тот злополучный день врач вышел из операционной и сказал, что ему очень повезло, но восстановление будет долгим, у меня как будто огромный груз спал с плеч. Главное, что он был жив. Мистера Уотсона забрали сразу же, и даже если бы он и хотел себя оправдать, доказательств его неправомерных дел было более, чем достаточно. После того, как Кристиан пришёл в себя, ни разу не спрашивал об отце, будто его имя стёрлось из его памяти, а я и не собирался напоминать.

Мы подъехали к больнице даже раньше установленного времени, но Крис уже ждал нас на ступеньках. Он выглядел уже намного лучше, и лёгкий румянец лёг на его щёки, придавая ему здоровый вид. И всё же, я был недоволен тем, что он не дождался нас в палате, о чём и поспешил высказать:

— Почему ты здесь? Врач разрешил тебе передвигаться самостоятельно?

— Иногда я скучаю по тебе прежнему, — ответил он, переглянувшись с Элизабет, которая едва заметно улыбнулась, понимая, что тот говорит не серьёзно, и пожала плечами. — Я чувствую себя отлично, и мне надоело находиться в четырёх стенах. К тому же Бетти сказала, что вы почти на месте, и я могу выходить.

— Он уже не маленький мальчик, и это не плохо, что ты пытаешься его опекать, но немного сбавь обороты, — вступилась девушка в защиту Криса.

— Мне нужно привыкать не только к своим приобретённым чувствам и эмоциям, а ещё и к тому, что вы так прекрасно «спелись» с Бёль и теперь будете действовать против меня. Почему Лео не здесь, — тяжело выдохнул я, желая запастись хоть его поддержкой.

— Крепись, друг, — всё ещё издеваясь, но по-доброму, сказал Крис, опустив руку мне на плечо. — Так что, едем?

Кристиан присоединился к Элизабет, и они пошли к машине, что-то бурно обсуждая. Я развернулся к зданию больницы, надеясь, что это будет последний раз, когда кто-то из мной дорогих людей окажется здесь снова. Но было ещё кое-что над чем нам необходимо было подумать, как бы сложно это не было. И Крис, как только мы выехали с главной дороги и ещё не свернули в сторону его дома, завёл разговор:

— Элизабет, можешь поехать к участку.

— Ты хочешь встретиться с отцом? — спросила она, понимая, что затрагивает не очень приятную для него тему.

— Я обещал, что расскажу о том, что похитил детей. И тот поджог, это же тоже моих рук дело.

— Ты уверен? — поинтересовался я, возможно слишком резко. — Поджог, это дело десятилетней давности, которое давно закрыли, а случай с детьми…Они были лишены родительской любви, и, возможно, это похищение хоть для кого-то стало поводом задуматься и прислушаться к ним, — сказал я, хотя со стороны детектива это было крайне неправильно. Как друг, я мог найти ему любые оправдания, но как человек, который должен, прежде всего, обеспечивать граждан помощь и защиту, моя обязанность была доставить виновника в участок и передать суду. Его не смогли бы наказать за происшествие в больнице, так как срок истёк, но за похищение он мог получить несколько лет. Однако, я дал ему выбор и не стал отговаривать от того, что он решил для себя.

— Не хочу быть таким, как мой отец. Я многое натворил, желая, чтобы он меня заметил, но нужно было сразу понять, что, чтобы я не делал, плодов это никогда бы не дало. Ему не нужен был ни хороший сын, ни плохой, он был уверен только в своих идеях, и теперь поплатился за это. Пока я ещё могу свернуть на правильный путь, просто поддержите меня.

Девушка, без лишних слов и вопросов, развернула машину по направлению к полицейскому участку. Весь оставшийся путь мы провели в тишине, и я был уверен, что сейчас никто из нас ни о чём не думает. Слишком много всего произошло за эти несколько месяцев, и сейчас хотелось лишь одного — чтобы у нас была возможность отдохнуть, не бросаясь с головой в новые трудности.

Сегодня никто не ожидал увидеть Элизабет, которая сразу предупредила, что ей нужно посетить несколько важных мест и начальник был не против, зная всю ситуацию. А появление меня прервало все разговоры, потому что я изначально проявил себя не с лучшей стороны, и теперь все не знали, как реагировать и что говорить в моём присутствие. Теперь же я мог реабилитироваться в их глазах и настроить, если не дружеские, то хотя бы доверительные отношения.

— Добрый день, — сказал я, пытаясь разрядить обстановку.

— Детектив Остин, слышал, вы собираетесь вернуться к нам, это правда? — немного сковано, но всё же радостно сказал Люк. Он всё ещё переживал, что детектив, как и при первой встрече, скажет ему быть сдержанней, но тот в свою очередь поступил совершенно иначе, удивив не только младшего помощника, но и всех присутствующих.

— Да, собираюсь перейти к вам в следующем месяце. И я хотел бы извиниться перед тобой за прошлый раз.

— Что вы, не стоит, наоборот, это помогло мне переосмыслить то, почему я здесь работаю. А вы кто? — обратился он к Кристиану.

— Люк, опять лезешь с вопросами, — строго, но по-доброму, сказал начальник, появившись из ниоткуда.

— Всё в порядке, но в другой раз лучше дождись, когда человека представят, — отозвался Кристиан.

Даже если его задевал какой-то вопрос от незнакомого человека, или заставлял чувствовать себя неловко, он всегда отвечал вежливо и тактично. Помню, как я пытался донести до него, что собственное мнение важнее и если тебе что-то не нравится, нельзя молчать, иначе этим начнут пользоваться. И сейчас я гордился тем, как он начал ценить себя и разграничивать другим вхождение в личное пространство.

— Начальник, мы можем поговорить у вас в кабинете? — спросила Бёль, сглаживая момент.

— Конечно. А вы займитесь делом, и не смейте подслушивать под дверью, — пригрозил он им, и те знали, что лучше делать так, как было сказано, ведь несмотря на всю доброту начальника, когда нужно, он был суровым и не давал никаких поблажек.

Мы вошли в кабинет, и я на мгновение задумался, что нам стоит всё свести на нет, но собственные слова о том, что не стоит навязывать свою точку зрения, отрезвили меня.

— Начальник, это сын мистера Андерсона, — представила его Элизабет.

— Если ты хочешь увидеть отца до слушания, то я отведу тебя к нему, — сказал тот.

— Нет, я пришёл, чтобы признаться в похищение детей и поджоге больницы.

— Ты знала об этом? — уточнил мужчина, переведя на неё серьёзный взгляд.

— Она здесь не причём. Нам нужно было остановить моего отца, поэтому я просил её временно ничего не рассказывать. Мне бы очень не хотелось втягивать в это тех, кто мне дорог, но раз обстоятельства так сложились, ничего другого не оставалось, — выпалил он на одном дыхание, прежде, чем девушка хоть что-то могла сказать.

— Дело с больницей очень печальное и для многих до сих пор болезненное, но из-за того, что времени утекло не мало, я не могу тебя за это арестовать. Всё, что ты можешь, это найти семьи погибших и попросить у них прощения. Конечно, ничем нельзя возместить потерю, но они должны знать правду. А если говорить про детей, то мальчик, самый старший из них.