Козырь Рейха. Дилогия (СИ) - Романов Герман Иванович. Страница 105

– Сэр! В «Кохрен» попали!

Арбетнот посмотрел на третий крейсер в колонне – тот сильно рыскнул на курсе, и стал вываливаться из строя, теряя скорость. Третью трубу снесло, словно корова языком слизнула, был виден сильный пожар, клубы черного дыма окутали середину крейсера, сползая к его корме.

– Спросите, что произошло, – невозмутимо бросил Арбетнот, чуть поморщившись – французы недаром говорят – на войне как на войне. Повреждения, как и потери неизбежны, это нужно принимать как должное. Конечно, если сейчас будет встреча с германской эскадрой, шансы потрепать ее хорошо имеются, но вот «Кохрен» превратился в ту самую пресловутую гирю на ноге. А потому следует считать операцию завершенной – набег удался по большому счету. Порт‑Стенли горит, гавань заволокло дымом, один из фортов замолк, там видны многочисленные разрывы британских снарядов и нет ответных вспышек.

– Эскадре отходить на норд‑ост! Ход четырнадцать узлов – «Кохрейн», думаю, не отстанет!

Командир «U‑35»

капитан‑лейтенант Валентинер

Фолкленды

– Теперь они получат свое! Носовые – товсь!

Капитан‑лейтенант Макс Валентинер втихомолку радовался своей невероятной удаче, только на его жестком, словно вырубленном из камня лице, эмоции совершенно не отражались. Такова есть служба на субмаринах – на ней категорически нельзя как радоваться, так и гневаться, а уж тем более говорить о своих планах и надеждах – чтобы не рассмешить морских богов и не получить удар трезубцем Нептуна.

За почти тринадцать лет службы в рядах кайзерлихмарине Валентинер в прихотях Фортуны неоднократно убеждался. В 1902 году, будучи кадетом восемнадцати лет спас тонущего юнгу, за что получил свою первую награду – медаль за спасение жизни. Через три года, уже в чине лейтенанта и начал службу на броненосце «Брауншвейг», затем командиром роты в учебном артиллерийском отряде в Киле, обер‑лейтенантом. Все изменилось в 1910 году – он стал командиром спасательного судна «Вулкан» и 17 января 1911 года выручил из смертельной ловушки экипаж затонувшей U‑3, выведя три десятка человек через торпедный аппарат. Среди спасенных были Пол Кларрендорф, начальник управления по приемке подводных лодок и Отто Веддиген, что вначале войны прославился на весь мир – командуя U‑9, он потопил три британских броненосных крейсера типа «Кресси». Этот случай кардинально изменил жизнь Валентинера – вместе с заслуженным орденом Короны 4‑го класса он получил назначение командиром U‑10, перейдя в подплав.

С первых дней честолюбивый офицер показал себя крайне предприимчивым и дерзким командиром – проводя учебные атаки на броненосцы, его субмарину сигнальщики зачастую не видели, и лишь всплытие у борта атакованного корабля учебной торпеды говорило о поражении жертвы. Такие показательные действия буквально изменили немецкое видение подводной войны. Потому в начале прошлого года Макса Валентинера, ставшего капитан‑лейтенантом, перевели преподавателем в школу подводного плавания в Киле, где он с головой окунулся в подготовку специалистов и командиров субмарин, что одна за другой входили в состав Хохзеефлотте.

С началом войны его назначили командиром злополучной U‑3 и с ней отправили воевать на Балтику, где русский императорский флот буквально спрятался за минно‑артиллерийской позицией через горловину Финского залива и категорически не желал выходить в море. Не видя победных рапортов, гросс‑адмирал принц Генрих, младший брат кайзера, вызвал подводника в Берлин, где Макс четко объяснил командующему, не боясь его гнева, почему до сих пор нет, и уже не будет успешных атак. Принц в ярости отрешил его от должности и отослал с Балтики.

К великому удивлению Валентинера его тут же назначили командиром новейшей субмарины U‑35, с командой которой ему было приказано форсировать подготовку. А дальше начались невероятные дела – громкая победа адмирала Шпее взбудоражила всю Германию, и 10 декабря он получил приказ готовить лодку к походу на Фолкленды. Такое дальнее плавание могло испугать кого угодно, но не немецких подводников – от добровольцев не было отбоя, в поход отправился и сам Отто Веддиген, командиром U‑34, а также другие уже известные и опытные командиры субмарин. На доукомплектование шести экипажей ушла чуть ли не половина офицеров и специалистов школы подплава в Киле – все рвались к Фолклендам, понимая, что наличие в тех водах германских подводных лодок серьезно осложнит жизнь британскому флоту, что привык чувствовать себя полновластным хозяином на всех трех океанах. Северный океан не учитывался – плавать во льдах проблематичное занятие, да и с кем там воевать?!

Дальний поход в южную Атлантику вспоминался исключительно руганью. «Сырые» неотработанные дизеля часто ломались, приводя в отчаяние механиков. Сами лодки «тридцатой серии» в состав флота входили с началом войны – остро ощущалась нехватка времени для полноценной подготовки экипажей, на тщательное устранение множества недоделок и поломок, что являлись обычным делом. Но сами лодки этой серии были более совершенны, чем «десятые» или «двадцатые» с бензиновыми двигателями. На каждой по четыре 50 см торпедных аппарата, по два носовых и кормовых, плюс две запасные торпеды. В ноябре начали установку 88 мм пушки, оборудовав погреб для снарядов и наскоро подготовив расчеты. Валентинер в этом принял самое деятельное участие – все же артиллерист по первой специальности. К тому же топить транспорты лучше орудийным огнем, торпед и так крайне мало, они драгоценны, чтобы расходовать по обычным «трампам».

Время с конца декабря и почти весь январь намертво вбито в память. Шли в надводном положении, только пару раз погружались в воду, но не для атаки, а чтобы не попасть под любопытные взгляды команд, проходивших мимо лайнеров. У берегов Бразилии их поджидал «Карлсруэ», бывший британские крейсер, ставший трофеем адмирала Шпее. Приняли топливо, несколько часов качали его помпами, также получили ящики со свежими фруктами, консервы и ром. И приятное известие, что три субмарины уже ушли к Фолклендам, и на них все в относительном порядке.

Валентинер возликовал – он ожидал, что до берегов этой страны доберется едва ли половина германских U‑bot. А ведь он вышел только третьим по счету, благополучно миновав многочисленные английские дозорные эсминцы и траулеры в Ла‑Манше…

– Первая вышла!

– Вторая вышла!

– Все в нос!

– Быстрее парни!

Последняя команда последовала немедленно после докладов. Дело в том, что Шпее категорически приказал стрелять по английским броненосцам и крейсерам только залпами из двух торпед – одиночные пуски не производить. Все правильно – так шансы поразить неприятельский корабль резко повышаются, если одной торпедой он промахнется, то другая может и попасть во вражеский корабль. Только одна беда – лодка облегчалась на две тонны, и нос мог подняться над поверхностью и так беспокойного моря. А вот это было совсем некстати – стать целью для английских комендоров и получить пару снарядов совсем не улыбалось – это почти верная гибель. Любая поврежденная подлодка обречена, просто не сможет погрузиться и уйти на спасительную глубину. Так что рывок дюжины матросов вперед по отсекам менял расположение внутренней нагрузки и нос «притапливался» на драгоценные секунды времени, пока соленая морская вода полностью не заполнит опустевшие торпедные аппараты.

Валентинер крепко стиснул зубы – он отчаянно завидовал славе удачливого подводника Веддигена, и сейчас сам поймал свой шанс отличиться. Идущий третьим в колонне, британский крейсер уже без одной сбитой трубы выглядел знатной добычей – рассчитать точку пуска было для него несложно (десятки учебных атак все же произведено), линзу перископа почти не захлестывало беспокойными волнами.

– Ждем, ждем…

Капитан‑лейтенант мысленно одергивал себя – он не имеет права промахнуться с десяти кабельтовых. Положение выбрано идеальное, причем заблаговременно, они уже здесь два дня крутятся. Контр‑адмирал Лангсдорф сам говорил с командирами субмарин, определяя им позиции – и как в воду смотрел. Именно сюда англичане и пришли, обстреляв Порт‑Стенли – над гаванью стоял густой черный дым.