Козырь Рейха. Дилогия (СИ) - Романов Герман Иванович. Страница 110
– «Корморан» потопил «Сидней» – тот подошел к нему очень близко, приняв за голландский трамп «Страат Малакка». А дальше все просто – на мачту подняли флаг кайзерлихмарине, упали орудийные щиты, четыре 120 мм пушки обрушили на убийцу «Эмдена» град снарядов, а в борт «Сиднея» попала торпеда. И все закончилось – крейсер перевернулся со всем экипажем, а наш «Корморан» отправился от побережья Австралии на Кергелен ремонтироваться. Кое‑как дошел, с трудом починили радиостанцию и отправили кодированную фразу на Южную Георгию.
– Потопил «Сидней»? Не может быть! Так отплатить за гибель «Эмдена»! Провидение…
– Еще какое, Максимилиан. Ты знаешь, что творится в моей голове, – лицо Лангсдорфа смертельно побледнело. – То, что я скажу, чистейшая правда. В 1941 году австралийский крейсер «Сидней», до того топивший итальянские корабли в Средиземном море, в этом самом месте нарвался на вспомогательный крейсер кригсмарине «Корморан», который представился голландским трампом «Страат Малакка»…
Пожилой адмирал побледнел, оторопело глядя на Лангсдорфа – Шпее сразу же ему поверил – слишком невероятные совпадения, которых просто не должно быть!
– Та же история – экипаж «Сиднея» явно расслабился в теплых водах Индийского океана и подошел слишком близко, пока на «Корморане» комедию «ломали». А дальше флаг кригсмарине на мачту, торпеду в борт и три 150 мм пушки беглым огнем. Горящий «Сидней» отполз и вскоре погиб со всем экипажем. Наш рейдер в ответ получил десяток 152 мм и 102 мм снарядов и вспыхнул факелом. Пожар потушить не удалось – дизеля стояли, солярки полные цистерны. Экипаж покинул «Корморан» и на спасательных плотах добрался до Австралии, где и попал в плен. А «Сидней» погиб вместе с командой – никто не спасся…
– Мистика, – прошептал Шпее, и закурил сигару – короткий рассказ потряс пожилого адмирала. – Это воля Провидения, что сотворило подобный случай в двух временах!
– Отличия есть, Максимилиан, но в мелочах – удалось спасти больше сотни австралийцев. А нынешний наш «Корморан» доплыл до Кергелена – кстати, эти острова хорошая стоянка для наших вспомогательных крейсеров. Надо будет их использовать для постоянной радиостанции. А заодно присмотреть их как базу – вроде Фолклендов. На всякий случай!
– Надо, – машинально отозвался Шпее, погладив ладонью бородку. Он думал о невероятном совпадении, что возможно показывает то будущее Германии, о котором даже Лангсдорф не имеет представления…
Начальник контрразведки 1‑й Крейсерской Эскадры
капитан‑лейтенант Майер
Порт‑Стенли
– Рад вас видеть, экселенц…
– Взаимно, Курт, поздравляю с чином капитан‑лейтенанта, это звучит гораздо весомей оберштумфюрера СС, организации нацисткой партии, которой здесь нет. И больше никогда не будет, на что я искренне надеюсь. Как и будущего рейхсканцлера и фюрера германского народа – ефрейтор Гитлер, несостоявшийся венский художник, героически погиб в бою с французами. Или просто пристрелен по приказу кайзера – сейчас это не имеет никакого значения, – голос контр‑адмирала Лангсдорфа прозвучал холодно и деловито, и Майер непроизвольно напрягся.
Бывший гестаповец боялся адмирала до дрожи в коленях, до зубовного стука – ему казалось, что властный командир броненосца «Адмирал граф Шпее» видит его насквозь.
– Вижу, вас отличили крестами четвертой степени – Железной короны и Дома Гогенцоллернов. Да и Железный крест второго класса вами заслужен еще за бой при Ла‑Плате в нашем времени. Поздравляю – вы стали настоящим офицером кайзерлихмарине. Но есть один вопрос – прах подери – какого дьявола?! Зачем вы подорвали «Македонию»? Это ваши шутки, Майер?! Там погибло больше тысячи тех спасенных и захваченных пленными англичан в бухте Ломас…
– Я выполнял прямой на то приказ, ваше превосходительство!
– Мой?! Объяснитесь, Майер. Я что‑то не могу ничего такого припомнить, – Лангсдорф задумался, бывший гестаповец оценил это благоприятным знаком и воспрянул духом:
– Вы тогда прямо сказали, что тайну случившегося в бухте Ломас нужно сохранить любой ценой – в Лондоне не должны иметь реальной картины. И второе – если обмен пленными не удастся провести, то нужно сделать все, чтоб англичане их не отбили. И еще вы добавили – если британцев перемрет на островах как можно больше, то это к лучшему. Только пусть они дохнут без нашей помощи, и не возвращаются в Королевский Флот. Я только выполнил ваше указание – экипажи «Канопуса» и «Глазго» никогда не вернутся в состав Ройял Нэви.
– Красиво провернул, шельмец, – Лангсдорф усмехнулся и добавил несколько фраз на русском языке. Слова были знакомые и насквозь ругательные, только смысл ускользал из понимания. – Еще скажешь, что прямого приказа получить не смог?!
– Так точно, экселенц – вы на броненосце ушли в Германию! Пришлось проводить операцию быстро!
– Больше так не делай, капитан, по крайней мере, доложи и получи разрешение. Акцию одобряю, только не жди за нее награды – грязное, пусть и необходимое дело. Зато теперь англичане пойдут на обмен пленными – если твой намек правильно поймут – что море не может гарантировать безопасности ни кораблям, ни перевозимым на них людям.
– Это правильно, ваше превосходительство!
– Как там насчет «угля»? Все ли сделано?
– Да, экселенц. «Брикеты» с ампулами ушли в Монтевидео – завербованные агенты перебросили их во время погрузки в угольные ямы нескольких британских кораблей, включая броненосцы. Их погрузили и на угольщики – на это я сделал специальное указание.
– Отлично, вы хорошо поработали, – Лангсдорф закурил сигару и посмотрел в отмытое до блеска окно – небольшой домик служил штабом Абвера – военной разведки и контрразведки кригсмарине. Она существовала совершенно автономно от существующих ныне германских спецслужб, слишком непривычными к тем методам и средствам, которые начали применяться. Лишь Шпее осознал их нужность и необходимость, потому выдал Лангсдорфу полный карт‑бланш в этом деле, перевел в прямое подчинение всех необходимых людей, как в штабе, так и на кораблях эскадры. Более того, даже посланники в южноамериканских странах получили прямое указание кайзера и министра иностранных дел оказывать всяческую помощь адмиралу Шпее. В любых делах, в том числе и тех, которые посчитают «грязными».
– Что там с новоявленным президентом?
– Уже не англофил, в отличие от старого. Но пока не занял и прогерманскую позицию. Но то только в политике, а помощь нам за деньги оказывают существенную, однако тайную. Вот отчет по ситуации в Аргентине и прочим нашим делам, ваше превосходительство, – Майер протянул адмиралу картонную папку. Тот положил на нее ладонь.
– Обязательно посмотрю нынче вечером – завтра тебе доставят с утра. И еще – если сочтешь необходимым – дай указание ликвидировать тех политиков, что нам сильно мешают. Два или три человека не вызовут кривотолков, если все будет обставлено или «естественной смертью», или несчастным случаем. Еще раз повторю – никаких убийств! Подозрений на них не должно возникнуть – мягко надо действовать, мягко. Улыбаемся и машем крыльями! Надеюсь, вы меня поняли?
– Так точно, экселенц!
– Вот и хорошо. Вы, капитан‑лейтенант кайзерлихмарине Курт Майер, должны создать здесь эффективно действующую службу Абвера, пусть пока военно‑морского, на то полномочий адмирала Шпее хватает. Нужно наводнить агентурой все соседние страны, подкупать и вербовать политиков и военных. Действуйте также рассудочно и дерзко – мне ваша деятельность нравится. Одобряю. Германия не должна проиграть этой войны!
– Я все понимаю, ваше превосходительство, – Майер вытянулся. – Приложим все силы, обещаю!
– Я верю вам! Скажу сразу же – продвижение вверх по чинам не могу обещать – вы сами знаете, что даже Николаи всего лишь полковник. Но по окончании кампании станете корветтен‑капитаном. Мы все выходцы из другого времени и должны держаться друг друга, так как знаем очень многое, чего здесь не должны знать.
– Совершенно верно, экселенц, – Майер сглотнул – угрозой дыхнуло явственной. Он сам не знал точно, сколько из его людей работает напрямую на Лангсдорфа, но то, что адмирал получает «внутреннее освещение» о делах новоявленного Абвера, про то знал совершенно точно и не обижался проявляемым недоверием.