Ближний Круг (СИ) - Криптонов Василий. Страница 15

Но это была опрометчивая мысль. Я быстро понял, что пошевельнуться не могу. Не могу даже моргать. И понятия не имею, что с этим делать.

— Уже едут, — сообщил мне Федот, опустив телефонную трубку на рычаг.

Подошел ко мне и с наслаждением лягнул ногой в живот. Двинуться я не смог — хотя боль почувствовал.

— Нравится? — Федот расплылся в довольной ухмылке. — Ну-ка, а вот так? — и ударил в раненное плечо.

Теперь сработало. Ярость, поднявшаяся во мне от боли, окутала невидимую магическую сеть паутиной всполохов. Смяла её, словно упаковочную пленку.

Федота швырнуло назад.

Я, освободившись, вернул ему удар в живот. Добавил по обалдевшей роже. Вынул из-за пазухи припасённую наволочку и повернулся к сейфу.

— Кто ты такой? — лежа на полу, простонал Федот. — Кто ты, мать твою, такой?!

Он, со слезами на глазах, следил за тем, как я кидаю в наволочку пачки денег.

— Ты не расслышал? Фантомас. — Я, закончив с сейфом, подошёл к нему. — Когда приедет полиция, скажешь, что вызов был ложным. Перепил, решил потешиться. Посмотреть, как быстро они прибудут. А брякнешь обо мне хоть слово — лишишься ещё и дома. Уничтожу.

Чтобы у Федота не возникло причин сомневаться, я повернулся к фальшь-панели, закрывающей сейф. Протянул руку. Панель вспыхнула.

Федот икнул. Побледнел ещё больше — хотя казалось, что уже некуда.

— Пощадите, ваше сиятельство! — глядя на разгорающееся пламя, пролепетал он. — Христом-богом клянусь — слова никому не скажу!

Я кивнул.

— Это в твоих интересах.

Подошёл к окну. Ещё когда разбирался с сейфом, успел заметить, что с этой стороны особняк обвивают плети дикого винограда. Лозы — крепкая штука. Перчатки у меня плотные... Я распахнул окно, вскочил на подоконник. И скользнул по виноградным плетям вниз. Окна кабинета весьма удачно смотрели на тот переулок, где я оставил машину.

До пожара дело не дойдёт, в этом я был уверен. Федот, несмотря на отвращение, которое я к нему испытывал — мужик смекалистый. Сообразит, как потушить пламя, ещё до приезда полиции. А меня беспокоила рана на плече.

Неопасная, царапина — но кровь уже пропитала рукава и рубашки, и куртки. Надеюсь, до уровня опознания преступника по ДНК местная наука пока не добралась. А рану надо перевязать.

Поплутав по улицам, я заехал в глухой, похожий на колодец, двор. Осмотрев багажник, быстро нашёл то, что искал — металлический ящичек с красным крестом на крышке. В аптечке, помимо набора незнакомых медикаментов, обнаружились бинт и склянка с прозрачным раствором. Надпись на этикетке мне ни о чём не говорила.

Я открыл, принюхался. Пахло спиртом. Значит, для обработки раны сгодится. Стиснув зубы, я плеснул содержимое склянки на рану.

Глаза от боли полезли на лоб, жидкость зашипела. Порядок. Я, придерживая бинт зубами, наложил повязку. Сунул бинт и склянку в карман куртки — пригодятся ещё, — аптечку снова закинул в багажник. Выезжая со двора, услышал полицейскую сирену. Но я находился уже достаточно далеко.

До дома добрался также без происшествий.

Открывая ворота, готовился к любому развитию ситуации. Уезжая, принял все меры предосторожности, но случайности предвидеть невозможно. Мало ли кому могло взбрести в голову прогуляться до моей комнаты или до гаража? Однако имение встретило меня гробовым молчанием. Не похоже было, чтобы моё исчезновение заметили.

Я поставил машину в гараж. Тихо прошел по тёмному коридору первого этажа. Дверь в кабинет деда оказалось запертой, пришлось прибегнуть к помощи трофейного ножа. Благо, искусством открывать замки я овладел ещё в детстве, специалистов такого рода в моём тогдашнем окружении хватало.

В кабинете я, не мудрствуя лукаво, высыпал деньги из наволочки прямо на стол. Гора получилась внушительной. Что ж, тем лучше. Надеюсь, сумма достаточна для того, чтобы не расстаться с имением.

Вернувшись к себе в комнату, я разделся. Испорченный пулей костюм Фантомаса осмотрел с сожалением. Кровь замыл, майку и куртку развесил в ванной. Мимоходом глянув в зеркало, заметил, что белая маска стала полупрозрачной, сквозь неё уже просматриваются мои черты. А значит, скоро она исчезнет совсем.

Глава 7. Учитель

Спал я в эту ночь плохо. Снились кошмары. Я попал сюда из технически и научно гораздо более развитого мира, а потому иллюзий не питал. Волшебство волшебством, но личность человека не может храниться исключительно в какой-то нематериальной субстанции, именуемой душой. Нет, есть ещё структуры мозга, мышечная память, особенности нервной системы и обмена веществ. В конце концов, гормоны.

Я был не совсем я, а некий гибрид Капитана Чейна с избалованным аристократиком Костей Барятинским. И если для Капитана Чейна бойня, которую устроил ночью, ограничилась бы записью в дневнике «Гулял. Подрался», то для Кости это был шок. Тело и разум сотрясались от пережитого ужаса, но, поскольку моя душа никак на это не реагировала, равновесные силы вмешались, и мне всю ночь снилось, как меня расстреливают. Снова и снова звучала команда «Огонь!» — и я чувствовал, как моё тело пронзают пули.

Когда в меня стреляли на самом деле, страха не было. Сегодня я раз десять просыпался в холодном поту. В пять утра плюнул на попытки выспаться и пошёл в душ.

Оценил красивую сантехнику — медные вентили с плавным ходом и возможностью отрегулировать температуру воды, должно быть, с точностью до градуса. Мне было не привыкать мыться в ледяной воде, но изнеженное тельце Кости нуждалось пока ещё в более ласковом подходе. Я ограничился контрастным душем, который прогнал остатки сонливости.

Капитан Чейн мог не спать неделю, не теряя способности сражаться. Интересно, на сколько хватит Кости... Впрочем, лучше, конечно, не проверять. В этом мире я начинаю не с нуля, и за мной — не кучка повстанцев. Совершенно не обязательно истязать себя так же, как на родине.

Закутавшись в халат, я вышел в коридор. Прогулялся по всему второму этажу, проверяя, верно ли запомнил расположение комнат. Когда вернулся обратно, застал Григория Михайловича, колотящего в мою дверь.

— Не открывает? — поинтересовался я, подойдя ближе.

— Спит, должно быть, — отозвался дед, не повернув головы. — Я бы не стал будить, но учитель прибыл внезапно и, по его словам, нужно как можно скорее...

— Я ему передам.

Тут дед будто очнулся. Вздрогнул, посмотрел на меня и с облегчением рассмеялся.

— Костя... Прости, я сам не свой. В последнее время очень плохо сплю.

— Отдохни, — посоветовал я. — Думаю, большую часть дел можно перепоручить Нине, имение не развалится.

— Да, пожалуй, ты прав... — Дед потёр ладонями лицо.

— А где меня ждёт учитель?

— Что? Ах, да... На заднем дворе. Если это можно назвать двором.

— Буду через пять минут.

На задний двор вела отдельная дверь, и дед был прав: назвать это задним двором было непросто.

Вездесущая трава пробивалась через щели между плитами из природного камня, которыми был вымощен двор. Чернела прошлогодняя листва. Увитая плющом беседка казалась не мило интегрированной в пейзаж, а заброшенной, мёртвой. И единственное живое существо находилось именно там, из чего я сделал вывод, что это и есть учитель.

Чем ближе я подходил, тем медленнее становились мои шаги. Как будто я сидел в кинотеатре, вышел в туалет, а потом вернулся, но по ошибке завернул не в тот зал, и кино уже не то.

В беседке сидел, широко расставив ноги, человек, от которого на милю веяло опасностью. Сухой, жилистый, как следствие — стремительный. Из породы людей, что внешне почти не старятся. И всё же видно было, что этот человек весьма и весьма немолод. Он явно был постарше деда.

Будто бросая вызов местной моде, он был одет в кожаные штаны и кожаную куртку. Причём, не из тех курток, что считаются крутыми и стоят сказочных денег. Нет, это была простейшая, старая, потёртая куртка, такую вполне можно найти на помойке.