Попаданка для короля морей (СИ) - Франкон Аманда. Страница 40

— Обсудим это позже, — прервал Фрэдерик и присел на корточки рядом со мной, помогая подняться.

— Полагаю, во многом своим спасение я обязан тебе. Ты очень изменилась, дорогая, — при взгляде на меня — вернее, на Эстер, взгляд старика потеплел.

Я посмотрела в его глаза, светящиеся от улыбки, и не решилась рассказать правду. Пусть старик умрет счастливым.

— Полагаю, что так, отец, — я улыбнулась и посчитала, что на этом формальности исчерпаны, но Бартоломео подался вперед и с силой обнял меня.

Я в ответ на объятья прижалась к щеке с бакенбардой и почувствовала, как по щеке скатывается горячая слеза. Родителей в том мире я не знала. Меня воспитывала тетя, с которой мы не общаемся уже очень давно, и она наотрез отказалась рассказывать мне хоть что-нибудь о маме и папе. А Эстер любили.

Я бы долго не выдержала этой пытки и разрыдалась, но старик наконец-то отстранился и повернулся к Стэфану.

— Моя дочь все еще требуется вам, капитан, или я могу забрать ее домой? — спросил он холодно, но вежливо.

— Она теперь помощник штурмана на моем корабле. Мне очень жаль, но сойти на землю она не может, — ответил Фрэдерик вместо опешившего коллеги.

— Вообще-то может… — шепот пронесся над палубой вместе с замогильным холодом, и обернувшись, я увидела богинь.

Они зависли над палубой так же легко и естественно, как парили над водами подземного озера. Я краем глаза заметила, что отец побледнел, но с места не сдвинулся.

— Ты выплатила долг. Домой мы тебя вернуть не можем, но ты вольна сойти на землю и продолжить жить так же, как прежде, — пророкотала Иштаб, недовольно поглядывая на Ик-Чель. Та лишь хмыкнула в ответ.

Новость поразила меня. Я несколько мгновений открывала и закрывала рот, не в силах вымолвить хоть слово, будто меня — глубоководную рыбу — только что выкинули на раскаленную солнцем палубу.

— А что будет с остальными? — наконец, спросила я, чтобы оттянуть момент решения.

Богини переглянулись, их улыбки показались мне зловещими. На этот раз заговорила Иштаб, и, казалось, она крайне довольна исходом дела.

— Теперь у нас есть еще один капитан. Грэгори займет место одного из вас, — богиня перевела взгляд с Фрэдерика на Стэфана и обратно. — Сами решайте, кому освободиться, а кто продолжил нас служить.

Я тоже повернулась к морякам, но ни секунды не сомневалась в исходе дела. Так и получилось: Фрэдерик кивнул Стэфану и одобрительно улыбнулся.

— Ты так долго этого ждал. Я не управе отнимать у тебя избавление.

Но, к моему удивлению, Стэфан покачал головой.

— Беа… Эстер убила Грэгори, ей и решать.

И оба капитана уставились на меня с опасением.

Я посмотрела, как хмурится Фрэдерик, как Стэфан сжимает кулак, хоть ни один мускул на его лица не дрогнул, перевела взгляд на богинь, но они, похоже, забавлялись открывшейся сценой — обе по-прежнему зловеще улыбались и наблюдали за мной.

— Ты хочешь жить на суше, Фрэдерик? — на всякий случай спросила я, хотя уже знала ответ.

— Если ты пожелаешь, я буду жить с тобой где угодно. Но мой дом — море, и этого уже не изменить, — с печальной улыбкой ответил он и посмотрел на горизонт.

Я проследила направление его взгляда и несколько мгновений мы оба смотрели на едва заметную линию, разделяющую море и облака. Вспоминались уроки Дугласа, шторма, закаты, ночные дежурства у штурвала и нежные руки. Вспоминалась безумная одержимость Стэфана, слезы Мариоты и печальыне глаза старика-кока. на самом деле свой выбор я сделала уже очень давно.

— Стэфан, Фрэдерик прав. Тебе и твоим людям пора избавиться от плавников, — я протянула капитану руку, и он с силой сжал ее. На его лице я впервые увидела искреннюю широкую улыбку, и улыбнулась в ответ.

— А я хочу остаться на этом корабле. Конечно, если капитан не против, — сказала я, разворачиваясь к богиням.

— Ты все еще часть команды, — тихо произнес Фрэдерик, и хоть я стояла к нему спиной, слышала, сколько тепла в его голосе.

Казалось, Ик-Чель и Иштаб ничуть не удивились. Синхронно кивнули и растворились в воздухе. Уже после того, как от их силуэтов остался едва заметный туман, над нашими головами разнесся тихий шепот.

— Да будет так!

Эпилог

Краешек солнца только показался над морем, небо и вода еще темнели, не отойдя от ночного сна, да и у меня глаза слипались — ночные дежурства, в которые меня с одобрения Дугласа ставили уже две или три недели, все еще давались тяжело.

Я уже предвкушала, с каким удовольствием растянусь на кровати, и тихо завидовала крысюку — он как-то умудрялся дремать прямо на моем плече. Но когда спустилась с капитанского мостика в ожидании штурмана, из трюма выбрался Грэгори. Растрепанный, в одной рубашке, он медленно прошел вдоль палубы и облокотился на борт.

Где он возьмет корабль? Как вернет команду? Когда я спросила обо всем это Фрэдерика, он равнодушно пожал плечами. "Мое дело — доставить его в Монтсеррат. Остальное меня не касается". Я тоже не особенно волновалась о нем, но остался один вопрос, который я ужасно хотела ему задать.

Когда я приблизилась, офицер дернулся, но быстро взял себя в руки.

— Бить не буду. на этот раз, — я хищно улыбнулась и поравнялась с будущим капитаном нового "Голландца". Прочем, может, он назовет свой корабль как-то иначе.

— Тогда чего тебе надо? — проворчал он, показательно отвернувшись.

— Хочу понять, зачем было так подставлять… меня? Почему именно на "Голландец"? — прямо спросила я и попыталась заглянуть в яркие, еще совсем живые глаза, но Грэгори снова отвернулся.

— Твой отец разыскивал меня. Угрожал, хотел, чтобы я на тебе женился. Но мой старик уже договорился о помолвке, я не мог отказаться. Когда я чинил корабль на Монтсеррате, до меня дошло письмо от губернатора Мартэна. Очень… эмоциональное письмо. Я разозлился, не знал, что делать. Пошел к местной ведьме-жрице, хорошенько ей приплатил, и вместе мы придумали этот план, — равнодушно объяснил офицер.

На миг в груди всколыхнулась злоба — он так просто распорядился жизнью невинной девушки! Ну, может не совсем невинной, но стать пленницей призрачного корабля она точно не заслужила. Но гнев улегся, когда я заметила, что на шее будущего капитана проступают жабры. Вот пусть теперь разбирается со всем, что натворил. А я ведь еще хотела его пощадить, этого… В прочем, уже неважно.

Получив ответ, я сочла, что продолжать разговор нет смысла, и отвернулась. Заметила Фрэдерика и подошла к нему, сама еще не зная, зачем. Он притянул меня к себе, касаясь все так же нежно, как в тот раз, когда счищал перепонки с моих пальцев, коснулся губами уха.

— Отдохни у меня, сегодня в офицерских каютах будет шумно.

Я на миг задержалась в его объятьях, но нехотя отстранилась. И отправилась отдыхать: надеясь, что в этот раз смогу уснуть без жутких видений, по-настоящему спокойно.