Багровый полумесяц (СИ) - Христов Игорь Александрович "Гор Диприх". Страница 11

- Куда-то мы не туда завернули, - заговорил опять Хуан с Эстебаном и на его замечание конь фыркнул. - Я виноват?! Ну спасибо! Не ожидал таких слов от лучшего друга!

          Скоро дорога расширилась, а затем и вовсе вывела на большую поляну. Перед всадником неожиданно на возвышенности появился старый замок. Он был не самым большим из тех, что доводилось видеть издалека когда-то Хуану, но и тем не менее вблизи он казался внушительных размеров. Из себя он представлял монолитное строение с двумя тяжёлыми остроконечными башнями в классическом романском стиле. От серых стен, опоясывающих замок и местами покрытых плющом, под которым проступали трещины, веяло холодом и одиночеством. Хуан подъехал ближе к воротам и продолжал осматривать архитектурный шедевр. На крепостных воротах была поднята вверх старая герса, через которую проехал всадник и попал во внутренний небольшой мощённый камнем двор. Лёгкий цокот от подков Эстебана эхом раздавался в ушах. Слева располагалась пустая конюшня, ворота которой были настежь открыты. Рядом стояла старая телега со сломанным колесом, в которой виднелись остатки сена.

Мрачная атмосфера, которая создавалась при виде заброшенного замка, некогда наверняка являющимся жилищем какой-нибудь знатной дворянской семьи, пусть и навевала жуткое впечатление, но вместе с ним в сердце путника в ещё большей степени разгорелось желание изучить свою неожиданную находку.

Во время осмотра обветшавшего фасада перед глазами показались старинные ворота, над которыми располагался балкон, ограждённый балюстрадой. Некоторые окна были во многих частях фасада разбиты. Судя по всему, хозяева замка либо давно отсутствовали, либо давно покоились с миром. Спрыгнув с коня, испанец подошёл к воротам, ведущим внутрь самого замка, по бокам от которых стояли скульптуры воронов в половину человеческого роста и для учтивости всё-таки решил постучаться. Перед этим у Хуана мелькнула секундная мысль о том, что в замке, может быть, кто-то находится, к примеру, какой-нибудь такой же заблудившийся человек или того хуже – разбойники. На всякий случай он держал наготове клинок, некогда подаренный Марио.

Тяжёлый стук в ворота. Как и ожидалось, ответом была гробовая тишина. Тогда Хуан решил нажать на ворота, чтобы проверить не заперты ли они. Оказалось, что нет. Ворота раскрылись вовнутрь нараспашку и с большим душераздирающим скрипом ударились о каменные стены просторного коридора, по обе стороны стен которого стояло в ряд множество, словно караульных, разнообразных рыцарских доспехов. Внутри был непроглядный мрак.

Чтобы избавить немного Эстебана от холода, Хуан завёл его внутрь, закрыл за собой ворота и привязал коня за одну из скоб. Наступила кромешная темнота. Лунный свет больше не проникал через дверь. Долго привыкая к мраку, Хуан держал руки перед собой, чтобы ни на что не наткнуться. Со временем глаза его привыкли к темноте, и он увереннее стал идти вперёд. К счастью путника, его огниво было при нём, но для того, чтобы распалить огонь, нужно было найти хотя бы какую-нибудь щепку, чтобы сделать из неё лучину. В один момент с недовольным писком под ногами путника проскочила большая омерзительная крыса и спряталась возле стены позади высокого постамента, на котором стоял рыцарь с мечом и щитом в руках.

Хуан, продолжая двигаться дальше, к своему успеху в темноте различил силуэт камина, возле которого лежали старые сухие поленья. Он нагнулся и стал предприимчиво искать всё необходимое. Набрав несколько щеп, он выбрал одну и дал искру с помощью огнива. Щепа загорелась. Темнота отступила и вот вокруг него было уже гораздо светлее и можно было лучше ориентироваться в пространстве. Над камином висело старинное разбитое зеркало в красивой раме. Паутина из трещин являла множество мелких и больших кривых отражений измученного бородатого человека с горящей щепкой в руке. Хуан огляделся. В просторном зале, где он очутился, начинались ступени большой лестницы. Однако, его внимание привлекла одна из стен зала, на которой висело неисчислимое множество холодного оружия. На пыльном красном бархатном сукне висели мечи, шпаги с темляком золотого плетения, сабли, клинки, боевые топоры, копья, алебарды и бердыши. У большинства смертоносных предметов рукояти были отделаны с должной роскошью: буквально на всём оружии сверкали драгоценные каменья.

Изучение элемента декора прервалось в тот момент, когда раздался странный металлический лязг, разнёсшийся по всему залу. Напуганный, в большом напряжении Хуан насторожился и снял медленно со стены одну из шпаг и вновь прислушался. Звук повторился. Он исходил из того самого тёмного коридора, ведущего к воротам. Раздалось фырканье Эстебана. Ещё один непонятный металлический звук прервал тишину. Кто-то скрывался в темноте…

Сжимая шпагу в руке, Хуан пошёл по направлению шума. Он чувствовал удары пульсирующей крови по сосудам в висках и капли холодного пота, стекающих по лбу. Шаг за шагом он становился всё ближе к источнику шума. Острый конец клинка шпаги в вытянутой руке прокалывал собой мрак впереди. Тут раздался такой дикий грохот, что сердце Хуана ушло в пятки и он нервно схватился за грудь. В тусклом свете лучины показались рыцарские доспехи. Но они уже не стояли на постаменте, а лежали плашмя на каменном полу. Видимо, кто-то их скинул с него. Сердце вновь сжалось. Доспехи двигались! Совершенно отчётливо было видно, как одна из перчаток шевельнулась одновременно с корпусом, издав в очередной раз звук трения металла о каменные плиты. Хуан в панике ударил шпагой по латам, и они моментально развалились. Но сразу же после этого стала понятна природа этого явления. В свете огонька, источаемого щепкой, показалось несколько красных точек. Глаза крыс! Каким-то образом они залезли внутрь доспехов и своим движением уронили их на пол. Их глаза горели злобой и враждебностью при виде незваного гостя. В ту же секунду они разбежались в разные стороны прочь от упавшего рыцаря, и темнота поглотила их. Успокоившись и приведя нервы в порядок, Хуан пошёл обратно в зал, повесил обратно на место шпагу и тяжело вздохнул.

 Позже, обойдя богатые диваны, стоящие в центре зала, он направился к лестнице и стал медленно подниматься на второй ярус. Вдоль ступеней на стене справа были развешены различные портреты и пейзажи, сюжет которых с трудом различался из-за большого слоя пыли, скопившегося за долгое время. Любопытство завладело Хуаном, и он решил получше разглядеть работы кисти неизвестного художника. Бережно счищая пыль с первого холста, он обнаружил внутри красивой позолоченной рамки горный пейзаж. По всему верхнему плану были разбросаны перистые облака, и они очень правдоподобно по краям желтели от последних лучей заходящего на картине солнца. Вечернее светило почти полностью пряталось за крупной высокой вершиной. Весь перевал был в багровых объятиях величественной звезды. Совершив те же действия, что и с предыдущей картиной, Хуану представился ещё один пейзаж, на котором красовалось лесное озеро. Были и другие картины с изображённой на них природой. На втором ярусе Хуан увидел портрет самой красивой женщины, который мог только себе представлять во снах. В тёмном помещении с одним окном на золотом диване с красной обивкой сидела в величественной позе смуглая темноволосая женщина, играющая на арфе. Одета прекрасная муза была в элегантное белоснежное платье с эффектным высоким воротником, очень контрастно смотрящееся на фоне тёмных стен и которое идеально подчёркивало утончённую фигуру. В её взгляде таилась печаль. Прекрасные пальцы касались струн арфы и, кажется, что сама мелодия, которую играла в своё время эта очаровательная женщина, застыла навсегда за барьером ярких красок. На шее у неё висел красивый кулон в виде полумесяца, который был изображён художником со всей изящностью и детальностью. Дольше всех остальных картин Хуан рассматривал именно эту. Она оказывала на него гипнотическое влияние. Особенно хорошо у художника получились зелёные глаза женщины. Они будто бы жили. Осмотрев картину вдоль и поперёк, не тратя более ни секунды, испанец двинулся дальше. Миновав старинные шкафы и прочую мебель, он наткнулся на тупик.