Агентство Околунных Дел 2 (СИ) - "Чинара". Страница 78

— Так это мы, малышка… — как бы извиняясь, пожал плечами громила, — Один его старый друг, с которым они вечно шутят друг над другом, а второй — юный эльфийскйи принц, первый раз очарованный кем-то, помимо себя — все это он говорил тихо и усиленно старался не встречаться со мной взглядом. — Ты спрашивал про рыбу, чтобы знать, продолжать ли тебе самому ее есть? — хмыкнув, обратился к Филвису.

— Как ты понял? — удивленно заморгав, эльф сел обратно.

— Так вы об этом, друзья мои, — вступил в беседу Джорджи, — А я полагал острым оказался вопрос о Лесолди…

— И это тоже, — ответил Дэрек.

— Да, я тоже заметил. Он ревнует тебя к брату после той истории в нашем замке? Неужели между вами с Лесиком до сих пор что-то есть? — и когда только наш главный певец успел стать околунным.

— Вы все говорите какую-то ерунду! — возмущенно сказала я. — Я видела собственными глазами, как королева душила Лесолди и, если бы на его месте был любой из вас, думаете, я бы не поинтересовалась о том, как и где вы? Да как вы…

В дверь постучали, и, прервав свою гневную и праведную речь, я вскочила с места и кинулась открывать. Но на пороге стоял не Нил. Гость оказался неожиданным.

Эльфийский наследник чуть смущенно смотрел на меня.

— Найдется ли для меня место, чтобы переночевать? — спросил Лесолди. Удивленно кивнув, я впустила его внутрь. И когда эльф переступил за порог, вдали замаячила фигура Дилана, поэтому я не стала проходить обратно в дом, а осталась на улице ждать тетрадочного.

— А где Нил? — поинтересовалась, когда спустя бесконечно долгое для меня время он поравнялся со мной.

— Он очень устал и останется сегодня в замке. — странный ответ мне не понравился.

— Один?

— Конечно, один. На острове сейчас нет никого, кроме нас.

— И не захотел прийти к нам? К своим друзьям?

— Пончик, он без сил и… еле ходит. Он в подводном царстве такую жару устроил. — Дилан размахивал руками, что-то определенно изображая, но действия были слишком быстрые и сумбурные, а потому понять что-либо было довольно сложно, — И действительно очень устал. Но не переживай. Ему нужно отдохнуть и как следует обо всем подумать.

— О чем подумать, Дилан? — тревожный холод окутал мои внутренности. Но околунный только погладил меня по плечу.

— Этого я сказать не могу. — виновато шепнул тетрадочный и быстро зашел в дом, словно сбегал от моих дальнейших расспросов.

«Эйрин, он столько месяцев был лишен важной части своей памяти. К тому же сегодня, возможно, первый раз в своей жизни, использовал силу столь глобально. — попытался успокоить меня дракон.

— Скажи, что он просто меня избегает.

— Дай ему время. И ты же понимаешь, что, свергнув Алистерию, он стал королем русалок.

— То есть ему…

— Ему, как и сказал Дилан, надо подумать. Не сомневаюсь, он примет верное решение.

— А со словами ребят ты согласен?

Фей откликнулся не сразу.

Спустя минуту. Или даже две.

Ответ получился кратким и лаконичным.

— Вам надо поговорить.»

А вечером, когда я одна сидела на террасе и смотрела на волны, ко мне вышел Лесолди.

Глава 64

Ветер, беззастенчиво подслушивая, погладил густую зелень под нашими ногами и позволил ощутить сладковатый запах маленьких розовых цветов, которые мне нигде ранее не доводилось встречать.

— Одно время я думал, что не умею любить. А когда впервые полюбил, оказалось, что моя любовь всего лишь нелепое и разрушительное препятствие, вставшее колючей изгородью между двумя тянущимися друг к другу сердцами. — его глаза встретились с моими, и во взгляде принца я различила глухое страдание, — А ведь я мог бы сразу исцелить тебя от действия башнэз, Эйр. Именно так мне и следовало поступить… Следовало. Но я будто потерял голову и ослеп одновременно. И сделал иначе. Повел себя, как невероятно эгоистичное создание, разрушив все имеющиеся у Делойся противоядия. Почему ты никогда не говорила сколь низко я тогда пал? Ведь я понимал истинную причину твоих чувств ко мне, но не желал лишаться твоих влюбленных глаз и твоего пламенного желания быть со мной. Оно пьянило и дарило моей душе тепло, которое всегда виделось мне чем-то недосягаемым, как, например, эти звезды на небосклоне.

— Лес…

— Я думал, что поступаю правильно, когда играл в безразличие, наблюдая за твоим отъездом. Думал, поступаю благородно. Отпускаю тебя со знанием, что мое сердце пусто. Но вновь заставлял тебя страдать. — он замолчал и обреченно выдохнул. — Ты ненавидела меня в тот день?

— Считала тебя бесчувственным сухарем, — не желая врать, признала я и протянула к нему свою руку. — Но, если честно, никогда не жалела, что оказалась под действиями чар вместе с тобой. Порой хотелось придушить проснувшуюся во мне вторую личность, которая от одного твоего вида или упомянутого имени впадала в глубоко неадекватное состояние… Но нам было весело вдвоем, разве нет? Я всегда вспоминаю те дни во дворце рядом с тобой с улыбкой. А ты… жалеешь?

— Неразумно жалеть о любви, Эйр. Даже если она никогда не станет взаимной. — его пальцы нежно сжали мою ладонь и грусть кольнула меня в самое сердце.

— Но…

— Сегодня, когда Алистерия окутала мое горло своими волосами, темная дева явилась и крепко обняла бродячего эльфийского наследника, открывая перед ним врата в свое царство, но одна отважная полурусалка, чьей любви я не достоин, подарила мне уэли.

«Поцелуй истинной любви, — грустно прозвучал в голове голос Фея. — Способный подарить второе дыхание. Легенды говорят, что, спасая возлюбленных русалки отдавали часть своей души.»

— Вот почему Элис так необычно вела себя в тронном зале… — тихо шепнула я. — Но почему тогда ты сейчас не с ней?

— Потому что я скверное создание. Ничтожное и недостойное называться твоим другом.

— В твоих словах нет ни единой правды.

Он внимательно посмотрел в мои глаза.

— Первое, что я произнес, едва открыв глаза, — грустно улыбнулся, — Это твое имя, Эйрин. Она гладила меня по волосам, шептала слова любви и звала вернуться к ней, а я будто в бреду не переставал спрашивать лишь о тебе… — и мне вдруг стало нестерпимо больно. Слезы сами хлынули из моих глаз. Он протянул ко мне руку и стер пальцем один из ручейков на моей щеке, — Я знал, что именно сделала Авлиния. Часть моей магии, как выяснилось, заключается в том, что я ощущаю любое воздействие на себя и могу сам решать, позволить действию зелья или чужой магии вносить изменения в свое состояние или же немедленно остановить происходящее. Колдунья вытесняла тебя из моего сердца, и я понимал, что это действительно правильный ход для предстоящего дела, поэтому принял ее чары. Не оттолкнул их. И во мне зародилось новое чувство. Другое. Мне неведомо, как это объяснить. Но сегодня, в объятиях темной девы, все чары исчезли и мое сердце будто разорвали на две части. Оно трещало, когда Элис попросила оставить ее сегодня одну, и оно почти остановилось, когда ты открыла мне дверь и в твоих глазах я узрел столь сильное разочарование. — он рассмеялся так отчаянно, что я вся сжалась от новой порции боли, а слезы с новой силой хлынули из моих глаз. — Ты возненавидишь меня, — успокоившись произнес эльф, — Если я скажу, что готов все бросить и уехать с тобой сейчас же, хватит одного твоего слова… — договорить он не сумел, я подалась вперед и закрыла его рот ладонью.

— Ты так не думаешь и никогда так не поступишь. Просто те ненастоящие чувства ко мне хлынули на тебя слишком резко. — не знаю, как мне удалось собраться и звучать спокойно, несмотря на внутреннюю дрожь, которую я испытывала. — С Элис ты должен был встретиться намного раньше, чем со мной, и именно она, а вовсе не я та самая предначертанная тебе девушка. Можешь найти мерзкого нормнского оракула, и он подтвердит мои слова. Дай себе немного времени. Пожалуйста. И тогда ты сам все поймешь. Но лучше было бы, если бы ты пошел сейчас к Элис, несмотря на то, что она тебя попросила уйти…. Думаю, ей тоже очень плохо сейчас. Ведь ты бы хотел быть сейчас рядом с ней?