Бард 5 (СИ) - Карелин Сергей Витальевич. Страница 41

Олаф покосился на стоявшую рядом Эрру. Прищурившася кошечка с хищным интересом разглядывала ровные ряды вражеских солдат.

Гном тихо вздохнул. Он искренне привязался к этой женщине. Давно он не испытывал подобных чувств. И главное, они были взаимными! Он уже несколько раз заводил разговор о возможности осесть вместе с Эррой в Нижнем, построить новую таверну на деньги Морозова и жить счастливо, и кошкодевочка полностью поддержала его! Эх, поскорее бы закончить эту войну… и вот тогда он наконец заживет! Фроське понравится Эрра, он нисколько в этом не сомневался.

— Олаф, — отвлекла его от раздумий кошкодевочка, — командуй здесь, я пошла к своим.

Он посмотрел направо, где за зубцами, вдоль стены, разместились зверолюди из ополчения, вооруженные арбалетами. Стрелки из них, конечно, были так себе, но усиленные заклинаниями арбалеты били довольно далеко, а в толпе, при массовом обстреле, особая точность и не требовалась.

Вражеское войско остановилось вне зоны поражения стрелков, это входило у них в дурную привычку. А затем гном увидел, как и они стали собирать осадные орудия. Олаф улыбнулся. Ну из арбалета-то, может, не добьет, а вот из катапульты… вполне.

— Ребята! — повернулся он к нетерпеливо смотревшим на него гномам и помогавшим управляться с орудиями зверолюдам. — Давайте устроим верзилам сюрприз! Не дадим им ничего собрать.

Те заулыбались и стали наводить орудия на цель. Наемников сразу после появления их в войске князя инструктировала лично Симонова, которая умудрилась устроить гномам настоящие курсы геометрии. Олаф поражался этой внешне невзрачной девчонке, которая оказалась невероятно умной и хваткой. Вот с кем князю точно повезло, так это с ней.

Гном особо не общался с девушками из гарема Александра, но вот с Симоновой, да и, пожалуй, с Муррой у него сложились отношения, которые можно было назвать дружескими.

Наемники доложили о готовности. И Олаф взмахнул рукой.

Три горящих оранжевым огнем камня со свистом отправились к цели. Увидев результат атаки, гном удовлетворенно крякнул. Занятия Симоновой с наводчиками не прошли даром. Все снаряды попали в цель. Мощные взрывы превратили полусобранные машины в яркие костры. По стене прокатились торжествующие крики защитников Мурмириса. А затем последовали новые залпы. Трансформировавшиеся зверолюды заряжали орудия куда быстрее людей, почти на уровне с пьяными гномами. Взрывающиеся в строю врагов камни заставили тех откатиться назад.

Тем не менее дружина Бутурлина отступила организованно, а понесенные потери на фоне общей численности не стоили особого внимания. Если врагов и огорчила их неудача, то не сильно. Единственной проблемой для них стало то, что пришлось отойти довольно далеко от стены, чтобы камни катапульт их не доставали.

Разбив лагерь, они вновь начали собирать орудия. Учитывая, что уже начало темнеть, стало понятно, что штурм переносится на завтрашнее утро. Олаф отослал разочарованных наемников отдыхать и сам собрался спуститься за ними, как к нему пришла идея о ночной вылазке, и, словно прочитав его мысли, на стене вновь появилась Эрра.

— Милый, штурм начнется завтра?

— Да, милая, я тоже так думаю.

— Тогда нам нужно потрясти врагов, чтобы потом спалось крепче.

— Ты мои мысли прочитала, — усмехнулся гном, — еще бы организовать все без потерь, наш князь их очень не любит.

— Ну без потерь никто гарантировать не может, — возразила кошкодевочка, — нам нельзя упускать возможность пустить врагам кровь, пока они не пуганные. Их слишком много.

— Да я не против, — пожал плечами Олаф, — только, надеюсь, ты сама не собираешься идти?

— А кто еще? — искренне удивилась она. — Ларкариса? Груння? Они уже старые, да и не воины… Я старший офицер, мне и вести.

— Тогда я с тобой пойду!

— А вот этого точно не нужно, — возразила Эрра, — кто еще может командовать артиллерий? Или обороной, если я вдруг умру?

— Ты это, — напрягся Олаф, — и не думай даже.

— Не переживай, — обняла его кошкодевочка, — все будет хорошо.

Только гном так не считал и высказал свои сомнения, которые пролетели мимо ее прекрасных ушек. Так что спустя час, когда окончательно стемнело, а в разбитом вражеской армией лагере зажглись огни костров, небольшой отряд из трех десятков зверолюдей под руководством Эрры отправился на вылазку. К сожалению, Олафу оставалось только наблюдать со стены. Спустя еще полчаса во вражеском лагере началась суматоха. Гном увидел вспышки, прокатившие по его краю, и сжал кулаки… Всюду заметались огни, и стало понятно, что среди солдат поднялась паника. Звуки взрывов были слышны даже на расстоянии. И, слава богам, Эрра вернулась живой и невредимой. Спустившийся со стены Олаф вместе с Ларкарисой и Грунней встретил ее у городских ворот. Участвовавшие в вылазке зверолюды выглядели усталыми, но довольными. Как и сама Эрра. Глаза гвардейского офицера горели торжеством!

— Какой мы там шорох навели! — радостно заявила она. — Жалко, что ты этого не видел! Они явно не ожидали такого наглого нападения. У нас только трое легкораненых, а враг потерял несколько десятков бойцов! И мы хорошо пожгли их палатки! Теперь будут бояться спать! Сообщишь князю? Жаль, пришлось уходить, иначе бы нас окружили… Но мы завтра снова порезвимся! Да?!

— Да, — дружно рявкнули ее бойцы.

— Молодцы, — похвалила их Ларкариса. — Главное, штурм выдержать.

— Но… — начала было Эрра, но ее остановил сам Олаф.

— Они завтра пойдут на приступ, — согласился он со словами мэра Мурмириса, — и, думаю, пока князю говорить не стоит. Лучше вечером сообщим ему окончательный итог боя.

Штурм начался ранним утром. Олаф даже не уходил со стены, подремав несколько часов, прислонившись спиной к каменному зубцу. Его примеру последовали все подчиненные гномы и защитники из ополчения. На этот раз нападавшие учли печальный опыт вчерашнего дня и окружили осадные орудия магическими щитами. Огненные шары взрывались о них, не причиняя катапультам никакого вреда. И, судя по плотности и прочности барьеров, у врагов имелись сильные маги.

Единственное, что выручало защитников Мурмириса: наемники Бутурлина не решились подвезти свои орудия ближе, поэтому их обстрел был не слишком эффективным. Несколько попаданий вражеских снарядов в городские ворота успеха не принесли. Слишком далеко, да и, как злорадно подумал Олаф, у противника не было гномов. Нет, они тоже зачаровывали снаряды, но их магия сильно уступала созданному его подчиненными.

Тем не менее, защитники понесли первые потери. Несколько снарядови угодили в зубцы крепостной стены и отлетевшие каменные осколки ранили нескольких зверолюдей.

После часового обстрела вражеская дружина двинулась к городу. На этот раз они несли лестницы, а сами штурмовые отряды, разбитые на небольшие квадраты, прикрывались обычными и магическими щитами. Олаф сразу отдал приказ перевести обстрел катапультами на приближавшиеся отряды. Каменных снарядов имелось гораздо больше, чем бревен, да и баллисты были более эффективными на ближнем расстоянии.

Некоторые отряды поспешно отступили. Летевшие со стен снаряды все-таки пробивали кое-где щиты, и в глубине вражеского строя расцветала огненная вспышка, а после охваченные пламенем люди уже забывали о бое и катались по земле.

Тем не менее, несмотря на потери, большая часть врагов все-таки добралась до стен, пережив залп баллистами в упор. Вверх взметнулись лестницы, и по ним устремились наемники. Причем большая часть нападавших оказалась сосредоточена именно на том участке стены, где располагались осадные орудия. Олаф довольно осклабился и вооружился любимым молотом и щитом. Его примеру последовали сородичи и зверолюды из обслуги. К ним на помощь устремился гвардейский резерв и закипела битва.

Несмотря на численное превосходство врага, его завидную настойчивость и упертость, пока все складывалось в пользу защитников. Одетых в стальные латы гномов, ловко размахивавших топорами и молотами, сдвинуть с места было весьма проблематично. Поэтому, когда над стеной возникал очередной вражеский солдат, все заканчивалось его полетом вниз либо разрубленного топором, либо оглушенного молотом. Там, куда не дотягивались руки гномов, действовали зверолюди. Второй линией обороны поставили арбалетчиков, что внимательно следили за происходящшим и отстреливали особенно наглых дружинников Бутурлина, целясь поверх голов.