Венок из железных одуванчиков - Донцова Дарья. Страница 3

В некоторых ситуациях я трус. Но жизнь среди людей цирка здорово изменила меня. Поэтому то, что произошло с Павлом, меня не удивляет, поражает лишь, что мужчина трансформировался мгновенно. Да, мне известны случаи, когда человек, получив серьезную физическую или психическую травму, забывал, кто он такой, и начинал жизнь с чистого листа. Есть люди, которые постриглись в монахи, отбросили свое прошлое, и у них теперь совсем иная жизнь. Интересно, что сказала Павлу Елена Николаевна, бабушка Вити? Какие слова нашла? И уж совсем удивительно, что после его беседы со старушкой и Юра, и Екатерина быстро поправились.

– Папа стал самым лучшим отцом и мужем на свете, – продолжал тем временем посетитель, – он жену на руках носил, меня обожал. А потом…

Юра отвернулся к окну.

– Папе сейчас пятьдесят девять. Мне повезло иметь нестарых родителей. Папа тщательно следит за своим здоровьем, раз в полгода проходит обследование. И маму всегда с собой берет. Вот ей совсем не нравится сдавать анализы, лежать в томографе, она соглашается на это лишь из уважения к супругу. В последний раз мама пробежала по докторам в самом конце сентября. Врачи заверили моих родителей, что у них по сравнению с февралем нет никаких изменений. Прекрасное состояние здоровья. А десятого ноября мама умерла.

Юра провел рукой по волосам.

– Вечером она легла спать пораньше, пожаловалась на усталость. Никто не удивился. Осень на дворе, погода капризничает, то солнце, то дождь, то снег, давление скачет. Тут даже медведь притомится. Отца в тот день дома не было. Он пятого числа уехал со своими воспитанниками на соревнования, предполагал вернуться четырнадцатого. Мама всегда вставала в семь, готовила завтрак; Марфа, моя жена, к плите не подходит. Супруга готовить не умеет, домашнее хозяйство ей по барабану, мне, честно говоря, тоже. Мы оба не понимаем, зачем стоять часами у плиты, делать домашнюю колбасу, котлеты, варить супы… Легче в кафе поесть или еду домой заказать. Но мама по-иному была воспитана. Сто раз предлагал ей нанять помощницу, но нет, она хотела все сама делать. Ну, и начались проблемы со здоровьем. Хорошо помню тот день, когда все стартовало. Лето на дворе, мы на даче, участок здоровенный, дом большой, капитальный. Кто был на фазенде? Папа, Марфа, Аня (дочка, ей шесть лет), еще Валентина Петровна, теща. Очень хорошая была женщина. С ней тесть, Константин Фомич Косолапов, художник, иллюстрировал детские книги и писал пейзажи. Евдокия, еще одна их дочь, журналист, иногда из города приезжает. Не подумайте, что родственники со стороны супруги – назойливые люди, которые прикатили на денек, а задержались на все лето. Дядя Фома дружил с дедом Иудой. Папа Константина всю жизнь знал, и они оба очень обрадовались, когда мы с Марфой друг друга полюбили. У Мироновых с Косолаповыми никаких ссор, скандалов не бывало. Каждый своим делом был занят. Константин с этюдником сразу после восхода солнца уходил – тестю был необходим свет, – домой возвращался, когда вечерело. Теща моя молодец со всех сторон, очень была активная, умная, веселая, никогда никого не ругала, если случались трудности, говорила: «И это переживем!» Она постоянно училась, овладела компьютером, открыла онлайн-курсы для молодых мам, объясняла там, как ребенка развивать, как с ним заниматься, вставала в пять, ложилась поздно, ела, как цыпленок, и носилась без устали. Как она все успевала? Я не понимаю! Евдокия младше Марфы. Работает в разных изданиях, невероятно активна в соцсетях. Ведет на YouTube канал «Жизнь после жизни». К ней приходят маги, ведьмы, экстрасенсы, колдуны. На мой взгляд, это больные на всю голову люди. Я пару раз посмотрел ее шоу. Мама родная! Бред бредовый! Баба у нее какая-то сидела, рассказывала про заговор на деньги: надо поздно, темной ночью, чтобы ни луны, ни звезд, выйти на перекресток семи дорог, закопать там что-то золотое – кольцо, браслет, цепочку – и сжечь перья синего петуха…

– Какого? – не выдержал Борис.

– Синего, – повторил гость.

– Когда-то, еще до перестройки, – задумчиво произнес мой помощник, – в магазинах продавали так называемых суповых кур, ощипанных. Вот у них реально кожа синего цвета была.

Юра засмеялся.

– Да бред ведьма несла, под конец она заявила: «Главное, мне сообщите, где золото закопали, я заговор произнесу на место, и польются к вам средства полноводным океаном». Вот уверен: баба наутро придет туда и выкопает то, что человек заховал.

Глава четвертая

– Поле чудес в стране дураков, – вздохнул я. – Неужели кто-то еще попадается на эту удочку?

– Полно людей, которые верят, что получат после обряда просто так огромные суммы, – кивнул Юра. – Я молчу, ничего Дусе не говорю, не спрашиваю: «Тебе не стыдно пропагандировать мракобесие?» Свояченица очень хорошо зарабатывает, у ее программы миллионные просмотры. Мои отец с матерью тоже воды в рот набрали, и никто слова не сказал, когда Дуся нас познакомила со светлым магом, королем ноосферы, проводником наивысшего уровня Егудилом Двенадцатым.

– Кем? – одновременно спросили мы с Борей.

– Со своим женихом, – объяснил Юра. – По паспорту он Андрей Михайлович Лавров, математик. Окончил, между прочим, МГУ, и вскоре поехала крыша у парня в далекое путешествие. Он видит прошлое и будущее, знает все грехи твоих предков, составляет картины кармической отработки.

– Забавно, – только и сумел произнести Боря.

А я сидел молча.

Юра потер затылок.

– Допустим, вам не везет, все браки разваливаются. Семь раз женились и живо разводились.

Вот тут я не выдержал:

– Если решил разбить свой союз с женщиной, то одной попытки вполне хватит, дабы понять, что надо менять свое поведение.

– А меня другое удивило, – признался Юра, – сколько глупых людей вокруг. Но я сижу молча. У нас неписаное правило: если кто-то тебе не нравится, то терпи, потому что он родня. Как говорится, мы такие разные, но мы вместе, скандалов не затеваем. Ну, все хорошо шло. А потом…

Юра потер лоб.

– В конце октября мама поехала в магазин за какими-то покупками. Вернулась на себя непохожая. Вся бледная, под глазами синяки, мне даже показалось, что она похудела, и вообще словно бы не она! Я испугался, конечно, спросил: «Что с тобой?» Она еле слышно ответила: «Подурнело мне в торговом центре. Представляешь, подошла ко мне женщина, черненькая, с карими глазами, двое детей рядом, третий в коляске. Одета в рванину, малыши в обносках. Принялась ныть: “Подайте на пропитание, нам хлеба купить не на что”. Я смотрю, ребята упитанные, улыбаются. Из коляски ни звука не доносится. А обувь на детсадовцах хорошая, крепкая. На самой попрошайке удобные недешевые сапоги. Все мне ясно стало. То ли цыганка, то ли гастарбайтерша нарядилась в отрепье. Дети, может, и не ее вовсе, не похоже, что они голодные. Если хочешь понять, кто перед тобой, всегда на ботинки смотри. Одежонку драную мошенники натянут, а вот обувь рваную не используют, здоровье берегут, промочишь ноги, и заболеть можно. Я вежливо ей ответила: “Бог подаст». Хотела идти по своим делам, а тетка меня за руку схватила: «Пожалела сироткам копеечку? Получи в награду болезнь. Умрешь через неделю”. Я ей в ответ: “Когда у детей мать есть, они не горемыки. Отойди от меня, а то полицию позову». «Лучше себе гроб закажи побыстрее”, – зашипела мошенница и удрала. Неприятно мне очень стало, и сейчас голова кружится».

Юра потер виски.

– Я маме посоветовал лечь, она так и сделала. Утром выхожу на кухню, а завтрака нет. Вот тут я насторожился, бегом в спальню к матери. Я наклонился над мамой, она прошептала: «Плохо мне очень». Приехала скорая, маму спешно увезли в клинику. А вечером мы осиротели.

Наш гость опустил голову.

– Теперь я понимаю, мы… Ладно, не стану на всех вину делить. Я замечал некоторые изменения в маме, но не придавал значения тому, что видел. Считал мамулю бессмертной. А ведь звенел звонок, да не один раз! Этим летом Екатерина Семеновна согласилась нанять тетку для ухода за огородом. Она за ней следила, руководила процессом, но сама уже по грядкам не ползала. Я, идиот, обрадовался – ну наконец-то, мама решила себя поберечь! А она спать стала ложиться не позднее десяти, веселье растеряла, готовила что попроще. На завтрак кашка какая-нибудь, а не три блюда на выбор. У телевизора вечером сидела. И вот что вышло! Скончалась мама от закупорки сосудов сердца тромбом. Ну как так? Она же пила аспирин. А еще у нее патологоанатом нашел серьезную сердечную болезнь. Вот вам и регулярные медосмотры, томографы, УЗИ, сдача анализов. Никто нигде ничего тревожного не видел. И нет у нас мамы.