Ты студент, Гарри (СИ) - Вишневский Сергей Викторович. Страница 20
— Позывной у него будет... Мелкий. Он вам и объяснит задачу.
Гарри вышел вперёд и достал из пакета, который принес с собой, жёлтые кружевные трусики и спросил:
— Кто старший?
Из строя вышел командующий отделением.
— Это объект! Объекта до рассвета не должен коснуться противник. Задача: занять здание на полигоне и держать оборону до шести утра. Вопросы?
— Здание покидать можно? — спросил командир отделения.
— Можно, но я бы не советовал, — хмыкнул Гарри и, оглядев скучающие лица штурмовиков, произнёс: — Предлагаю пари для этого задания. Так сказать, повышение ставок.
Заметив на себе пару снисходительных взглядов мужчин, Гарри громко произнёс:
— Если вы продержитесь до шести утра, я как проигравшая сторона приду на учебу в своё заведение в женском платье, — заметив усмешки среди мужиков, он добавил: — Если выиграю я, то следующий день на службе в женских платьях будете вы. Согласны?
— Они согласны, — с усмешкой произнёс Николай Семенович и добавил: — Это приказ!
— Василич, вижу свет! — раздался голос в рации, висевшей на плече.
Командир отделения оглядел бойцов, занявших позиции для огня в центральной комнате и поднял взгляд к потолку.
Тридцатилетний мужик был достаточно опытным, чтобы понять: будет подвох и по традиционным правилам играть никто не собирается. Он тоже не собирался, поэтому привязал объект веревкой к арматуре под потолком. Мало было перебить или вывести из строя весь отряд. Нужно было еще добраться до женский жёлтых трусиков, а это было четыре метра минимум.
— Седьмой — доклад! Кто противник?
— Вроде люди... Нет! Командир! Это нежить!
— Огонь! Открыть огонь! — тут же скомандовал Василич и повернулся к мужикам. — В голову! Цельтесь! Они не должны быть...
ТУДУ-ДУ-ДУМ!
С другой стороны от Седьмого застрочил пулемет, а в рации раздался панический голос:
— Пули не берут! Они бегут к нам!
БУДУМ!
Сработала первая растяжка, а Василич заорал в рацию:
— Всем огонь на поражение! Целиться в голову!
ТУДУ-ДУМ!
ТУДУ-ДУМ!
Командир отделения выглянул в окно и обнаружил, что твари несутся со всех сторон и были это не простые умертвия, поднятые спонтанно, которых он видел у одной из аномалий, а вполне резвые и быстрые мертвяки с цветными палками в руках.
Французские разрывные пули рвали их плоть, на бегу отрывая у них руки и конечности, но им было всё нипочем. Они неслись вперёд, утробно рыча что-то нечленораздельное.
Те, кому попадали к голову, валились на землю, но тут же вставали. Тело без головы продолжало движение, размахивая светящейся дубинкой.
— Твою мать!!! Это не зомби! — выругался Василич, выдернул гранату и метнул её под ноги приближающемуся зомби, после чего заорал в рацию: — СИНИЙ! КОД СИНИЙ!
БУДУМ!
Бойцы тут же принялись скидывать магазины и заряжать патроны со специальными магическими сердечниками, предназначенными для борьбы с магами и их щитами.
ТУ-ТУ-ДУМ! ТУ-ДУ-ДУ-ДУ-ДУМ!
Пулемет начал стрелять чаще, и Василич сразу сообразил, что даже двенадцатого калибра недостаточно для уничтожения мертвецов. Пулемётчик начал слишком частить.
Поднявшись и взглянув в окно, он заметил белоснежные росчерки от спецпатронов, которые кое-как упокаивали мертвецов. Василич был опытным штурмовиком и быстро сообразил, что на каждого требовалось больше десятка попаданий, а дорогих боеприпасов на всех мертвецов было сорок рожков. Могло элементарно не хватить.
— АХ ТЫ Ж, СУКА ДОХЛАЯ! — раздался рёв пулеметчика, а после несколько пистолетных выстрелов.
— Твою мать! — выругался командир и метнулся к его позиции. Ребята в комнате уже начали отстреливать зомби, пытавшихся сунуться в длинный коридор, ведущий в центральную комнату.
Подскочив и метнувшись по короткому коридору, он вывалился в длинную комнату с пятью окнами, где обнаружил огромного бугая пулеметчика, отмахивающегося пулеметом, от двух зомби со светящимися палками. Несмотря на могучие удары штурмовика, тем было нипочем, они продолжали избивать его, не особо церемонясь, куда попадать.
Второй номер для прикрытия лежал у стены с разбитым лицом без сознания.
Василич вскинул автомат, собираясь выдать очередь, но быстро сообразил, что зацепит своих, бросил оружие, выхватил единственный на все отделение артефактный короткий клинок и метнулся вперёд.
Схватив одного мертвеца за шиворот со спины и дернув на себя, он вонзил клинок ему в основание шеи и провернул. Мертвец тут же обмяк.
Второго пулеметчик повалил, скрутил и с бешеной скоростью молотил кулаками по голове. Мертвец же пытался выбраться и довольно отчетливо хрипел:
— Мне больно видеть белый свет... Мне лучше в полной темноте...
— Гена, держи его! — рыкнул командир отделения и прижал голову мертвеца, примеряясь, чтобы вогнать под череп артефактный клинок.
— Я очень много-много лет... мечтаю только о... ТЕБЕ!
После этого хрипа мертвец взбрыкнул, пытаясь скинуть с себя пулеметчика, но Василич резко вонзил специально подготовленную сталь в основание черепа, и мертвец тут же обмяк.
— Ты как? — взглянул на подчиненного командир.
Гена вытер кровь с разбитого носа и взглянул на командира.
— Нормально. Быстрые суки... У меня пулемет клину дал на французских маслятах.
Василич кивнул и крикнул в рацию:
— ДОКЛАД!
На втором этаже ещё слышалась стрельба, но на первом была полная тишина, нарушаемая тихим хрипом.
— Мне больно видеть белый свет...
Командир отделения покосился на светящиеся палки и обнаружил, что это...
— Василич, они нас хуями резиновыми пиздят... — возмущенно произнёс Гена.
— СУКИ!!! ЁБАНЫЕ ТВАРИ! — раздался вопль из центральной комнаты.
— Лишь бы не отъебли, — буркнул Василич и метнулся в центральную комнату.
Пулеметчик подхватил оружие второго номера и метнулся за ним.
В центральной комнате, идя в настоящий «пацанский» отмах и особо не понимая куда бьёт кулаками, сражался связист. Стойко получая резиновыми изделиями по всем частям тела, он отбивался сразу от семерых мертвецов, хором продолжавших хрипеть:
— Мне лучше в полной темноте... Я очень много-много лет мечтаю...
— Витька! Ложись! — заорал командир, вскидывая автомат и переводя на автоматический огонь.
Связист мгновенно рухнул на пол, а Василич открыл огонь, рвя плоть мертвецов спецпатроном. Не ушло и полмагазина, как рядом, упав на колено, открыл огонь пулеметчик.
Опустошив магазин и положив сразу четырех мертвецов, он ловким движением отстегнул магазин и вставил следующий. Его взгляд зацепился за мертвеца, что лез по стене, словно паук и направлялся к заветной цели — жёлтым кружевным трусикам.
— Потолок! — заорал Василич. — Держи объект!
Он вскинул автомат, но в этот момент выскочившая из соседней комнаты тень со светящимся фалоиметатором со всего размаху влепила ему по лицу с такой силой, что отправила его в бессознательный полет на пулеметчика.
— Твою мать! — заорал Гена и попытался навести оружие на противника, но тот навалился сверху, прижал автомат и прохрипел:
— Я очень много-много лет мечтаю только о ТЕБЕ!
Рука с декоративным светильником поднимается над головой и опускается на рожу пулеметчика.
Раз, за разом.
С ритмом и широкой улыбкой мертвец, словно выбивал какой-то ритм.
— Ну? И как прошло? — спросил Георгий, вышагивая по коридору за Васильевым и начальником Центра.
— Неожиданно, — хмыкнул Николай Семенович.
— Потерь нет?
— Это как посмотреть, — вздохнул Васильев. — Троих перевели в штаб. Психотравма у них. Двое в больнице. Одному челюсть сломали, второму скуловую кость поправили. Двадцать пять процентов получается.
— Никто не погиб, — возразил начальник полигона. — По факту невозвратных потерь нет.
Георгий вздохнул.
— Ну, хотя бы никто не погиб. Уже неплохо. Кстати, что по выводам?