Ты студент, Гарри (СИ) - Вишневский Сергей Викторович. Страница 7
Дальше в эту карамель мы замешивали «Австрийскую пыль» — мелкий голубого оттенка порошок, который позволял сделать, по моему личному мнению, полную химическую чушь — распределить газ в твердом теле так, чтобы не создавать пузырьков и каверн, при этом сохранить химическую связь в твёрдом веществе.
Не спрашивайте.
Я, как человек изучавший химию в медицинском университете, искренне считаю, что сам факт подобной добавки — полная ахинея, чушь и бред. Учебник по магической химии элементов, к моему удивлению, так не считает, и у него по этому поводу свои доказательства, теории и выводы с формулами.
Ну, и напоследок — «Драконьи слезы».
Пузырек объёмом три миллилитра, за который мы с Борей отдали триста восемьдесят рублей!
Этой штуки не оказалось у местных артефакторов, и нам пришлось заказывать ее через Васильева в Москве.
Что в этих слезах было такого?
Всего-ничего. Они запирали силу внутри материала и не давали ей смешиваться.
Во-вторых, руки.
Кривые руки начинающих артефакторов.
Помимо сложного приготовления самого материала, нам надо было сделать бокал. А это, на секундочку, не вазу надуть. Тут минимум два элемента. Сама чаша и ножка.
Да, мы тренировались, да, мы готовились, но бокала «для мартини» у нас не вышло. Вышло... что-то отдаленно похожее. Бородач с довольной мордой нас консультировал, но прикасаться к нашей поделке отказался.
Итог — мы два дня мучались, пока у нас не вышло что-то путевое.
А вот когда мы взялись за нашу первую попытку с наполненным силой материалом...
Помните, как-то Боря у меня спросил, когда я ему показал набросок «Не ебанет?», так вот — ёбануло.
Эх...
Благо дядя Женя был наготове с огнетушителем, и полыхнувшая масса не смогла поджечь ничего в помещении, но хлопок, с диким пламенем ударивший в потолок, был впечатляющим.
После этого случая мы быстро поняли, что точность с добавлением присадок тут нужна жесткая. Как итог попёрлись за электронными весами, способными взвесить до десятых грамма.
После этого мы торжественно передали право добавлять присадки Кате, как особе крайне щепетильной в вопросах точности, надели защитные костюмы пожарных, напялили каски и спокойно наблюдали, как девушка творит «точную артефакторику».
К чести Кати надо сказать, что больше у нас ничего не взрывалось.
Да, наше «стекло» ругалось и периодически окутывалось пламенем, но к нам хотя бы больше пожарные с сиренами не прилетали, хотя я пару раз видел их неподалеку, подозрительно поглядывающих на нас.
В итоге, намучившись с материалом, мы смогли сделать что-то, похожее на бокал... Высокий, узкий... Я бы сказал: бокал для шампанского.
Ну, да, немного кривоват и края наверху неровные, но поймите правильно. Нагревать его снова — рванет, к гадалке не ходи. А края мы выровнять пытались механически. И оно...
Кхэм.
В общем, нет у дяди Жени больше точильного круга на электроприводе.
В общем и целом, у нас получилась заготовка.
На сто семнадцатый раз.
Две недели мук, раздражения, периодического отчаяния, и у нас в руках была самая дорогая, переполненная силой огня и воздуха...
ЛАБОРАТОРНАЯ ПОСУДА!
Боже, я не знаю, зачем мы это делали.
Мы понятия не имели, что мы делаем и зачем.
Мы просто просрали кучу сил, стихии и денег на ЛАБОРАТОРНУЮ ПОСУДУ!
Так... вдохнуть, выдохнуть.
Можно было сделать всё проще?
Кончено, можно!
Можно было обойтись без дорогих присадок?
Да, но там изготовление затянулось бы на годы.
В конце концов, мы могли бы просто нанести металлическое напыление в виде рун на обычное стекло и получили бы почти тот же эффект.
Но... что вышло, то вышло.
Нет, ей богу, сейчас я смотрю на это как... как... Как на рытье котлована пятиэтажки отделом бухгалтерии... Степлерами.
Да, я согласен, что мы были неопытными и многого не знали, но что нам мешало просто поговорить с каким-нибудь артефактором? Они бы просто покрутили пальцами у виска и объяснили нам идиотизм подобного подхода.
Но мы же были молодыми.
Наивными.
Гордыми.
Хех.
Ну, справедливости ради стоит сказать две вещи.
Первое — Катя расцарапала мне лицо и врезала Боре по яйцам, когда появилась Наумова. Скандал был знатный, но после того, как мы её скрутили, и она успокоилась, мы заставили её посчитать: сколько нужно эргов силы света и сколько они будут стоить.
— Семьсот, Катя! Семь сотен рублей! — потирая царапины на лице, втолковывал я. — Это, на секундочку, приличный бензиновый автомобиль!
— А ещё нам никто столько не продаст, — закивал Боря и покосился на Наумову, стоящую в стороне и скептически рассматривающую Катю, которая исподлобья наблюдала за нами, явно думая, как более извращенее нам сделать больно.
— Почему. Со мной. Не обсудили, — процедила девушка, скрепя зубами.
Я тогда взглянул на Борю. Боря хмыкнул и указал на меня пальцем.
— Это он во всём виноват!
Я стою с открытым ртом, возмущенный предательством друга, а Катя спокойненько так улыбнулась и говорит Боре:
— Развяжи меня. Тебя не трону — обещаю.
И он начал её развязывать!
Я тогда чуть из мастерской не ломанулся, но вмешалась Наумова.
— Я рада, что у вас тут тёплый семейный скандальчик, но у меня тоже дела есть, — сложив на груди руки, произнесла она. — Либо мы быстро сейчас закончим вашу штуку, либо я поехала по своим делам.
Катя спокойно встала тогда, подошла Наумовой и протянула взятую с верстака заготовку.
— Надо наполнить силой света, — спокойно ответила она, поглядывая на меня испепеляющим взглядом. — Сверху, максимальный поток и плотность.
Знаете, я ведь еще тогда понял, что Катя меня прибьёт и сейчас хочет просто закончить работу. Знал и был готов.
Знаете, глазастый трактат открыл мне первую страницу дневника Глеба Мрака. И там на первой странице было огромными красивыми буквами написано золотое правило некроманта.
Там были эти золотые слова, а также указание, где находится его первый и самый эффективный защитный амулет.
Строки на первой странице гласили:
«Живой некромант — быстро бегающий некромант»
— Сверху максимальный поток и плотность.
Наумова спокойно взяла бокал и, с интересом оглядев стекло с легким голубоватым оттенком и оранжевым отблеском, хмыкнула. Подняв руку над бокалом, она начала вливать силу.
Пару секунд ничего не происходило, но после того, как она усилила нажим, показалось свечение. Оно направлялось внутрь бокала и начало концентрироваться в виде небольшой сияющей звезды.
Наумова начала хмуриться, она все усиливала поток, и лицо начало краснеть. Секунд через пять побелели плотно сжатые губы, и на лбу появились первые капли пота. В бокале же созданная маленькая звезда начала захлебываться в свете.
Он ещё больше уплотнился и начал превращаться в мягкую светящуюся белоснежным светом жидкость. Не в силах покинуть бокал жидкость начала его наполнять, с каждой секундой увеличивая свое свечение.
В итоге, когда в бокале было две трети жидкой силы света, Наумова убрала руку и, тяжело дыша, протянула самую дорогую лабораторную посуду Екатерине.
— Всё? — произнесла она, хмуро глянув на Гарри.
Катя обернулась на парней, и те закивали.
— Тогда я пошла, — обернулась девушка и направилась к выходу, но, не дойдя до него нескольких шагов, остановилась и громко произнесла: — Мрак-Беленький! Ты ничего не забыл?
— Да, — спохватился начинающий некромант и поспешил за ней на выход, не забыв оглянуться назад.
Лицо Бориса всем своим видом изображало вселенскую печаль по причине безвременной кончины друга. А вот Катя молча провела большим пальцем по шее, четко показывая, что она сделает со своим нерадивым другом.
— Гарри, — произнесла Наумова, как только они вышли из мастерской. — Ты мне задолжал.
— Да, я помню, — кивнул парень и вытащил из кармана мужские трусы, которые протянул девушке.