Няня из газеты (ЛП) - Мур Марен. Страница 43

Правда в том, что я хочу вернуть своих девочек, и я хочу вернуть Лиама больше всего на свете, потому что, он пошел к моей бабушке, чтобы все устроить и сделать так, чтобы это было особенным для меня и Попса. Это самая романтичная вещь, которую я когда-либо видела.

— Джульетта, я просто… я хочу…

— Лиам? прерываю я.

— Что?

— Замолчи и поцелуй меня.

И он целует. Посреди дома престарелых в поместье Эвервуд, окруженный сотнями чайных свечей на батарейках, с изображением нашей семьи, которое девочки сделали, в его руке.

Все из-за объявления в воскресной газете. DaddyISONanny.

— Разве ты не рад, что разместил это объявление?

— Ты понятие не имеешь насколько. — А потом… он целует меня, затаив дыхание.

КОНЕЦ

Эпилог

Джульетта

Месяц спустя

— Мороженое без сахара? Серьезно, Лиам. — Я стону и бросаю контейнер обратно в морозилку с большей силой, чем предполагалось.

Лиам смеется: — Детка, ты же знаешь, что это зона без сахара.

Он сидит за островком на кухне, работает на своем ноутбуке и наблюдает, как у меня небольшой приступ из-за того, что в этом доме все органично. Здорово.

—;Я больше не могу. Это дом пыток. Иногда девушке просто нужно немного сахара и немного нездорового, супержирного мороженого.

Глаза Лиама расширяются. — Подожди, может, мне пойти в магазин прямо сейчас и купить что-нибудь или… — он замолкает.

— Да, это отличная идея. Можешь купить немного Орео, пока ты будешь там?

— Только если ты спрячешь их в моем кабинете.

Да! Видите ли, есть способы обойти правила без глютена, без молочных продуктов, без ГМО, которые он установил. Помогает и то, что я подкупаю его супер-горячим сексом. Это всегда работает.

— Я забегу в магазин после танцевальной практики. Начало в четыре, верно?

— Да. И это неделя папины дочки, а это значит, что тебе лучше надеть удобную обувь.

Прошел месяц с того дня, как Лиам излил свое сердце в Эвервуде. Один блаженный, смехотворно сочный месяц счастья с тех пор, как я вернулась. Один месяц, когда я официально стала девушкой Лиама.

И за этот месяц очень многое изменилось. После всего, что случилось с «Хоккейной зайкой» и кошмара быть скандальной парой хедлайнеров Чикаго, Лиам решил уйти с поста главного тренера Эвеланш. Поскольку это был его первый год тренерской работы в НХЛ, его контракт был всего на год, поэтому его пути с Эвеланш разошлись.

Еще одно трудное решение, с которым он очень боролся. Он любит своих игроков, любит хоккей и любит тренировать. Но ему не нравилась драма, которая сопутствовала этому, и тот факт, что ему пришлось пропустить так много времени с девочками. Не говоря уже о средствах массовой информации… Последнее, чего он хотел, это чтобы девочки оказались в центре внимания, так что, в конце концов, хотя это было трудное решение, он принял правильное решение.

После того, как он ушел, он сводил нас с ума первые две недели. Серьезно, я думаю, это было настоящим испытанием для наших отношений. Запираться вместе неделями, и конца этому не видно. Пока старый друг не протянул руку и не упомянул, что в местной средней школе есть открытая вакансия. Должность тренера по хоккею.

Это было почти как судьба, то, как оно упало ему на колени. Он приступает к работе на следующей неделе, и, несмотря на то, что он нервничает в первый день, он с нетерпением ждет новой главы в нашей истории. Тот, который позволяет ему быть дома каждую ночь с девочками, и тот, у которого нет репортеров, разбивающих лагерь возле нашего дома.

Мне все еще как-то странно называть его нашим домом, и, честно говоря, иногда мне приходится ущипнуть себя, что это реально. Что это моя семья.

Что каждый божий день, который я проведу с этими девочками, принадлежит мне, и они никуда не денутся.

Мы с Лиамом погрузились в удобную рутину, которая стала для нас «нормальной», и с каждым днем мы узнаем все больше и больше друг о друге.

А это значит, что с каждым днем я влюбляюсь в него все больше и больше.

Он самый заботливый, добросердечный, но временами сварливый человек, которого я когда-либо встречала. И я уверена, что нет ничего, чего бы он не сделал для своих трех девочек.

Например, остановиться в магазине и принести мне контейнер сахара только потому, что у меня месячные и мне нужно набить лицо углеводами.

Он роняет поцелуй на мои губы, который должен был быть быстрым, но быстро превращается в расплавленный. Этот человек ненасытен и, кажется, не может оторвать от меня рук. Не то чтобы я жалуюсь, потому что я так же без ума от него.

— Джуджу? — говорит Кеннеди, из-за чего мы с Лиамом быстро разрываемся. Хотя девочки знают, что я папина подружка… они не совсем понимают, что это значит. В последнее время Кеннеди зовет меня Джуджу, и каждый раз, когда она это делает, мое сердце тает в луже.

— Да, милая девочка? — Я улыбаюсь. Ее светлые кудри расходятся в тысячу разных направлений.

— Могу ли я уже надеть мой ку-паль-ник?

У девочек скоро сольный концерт, и Кеннеди, и Ари настояли на том, чтобы носить свои купальники по крайней мере шесть часов в день, из-за чего мне пришлось купить совершенно новый купальник, потому что они изнашивают то, что им нужно для танцев. Вчера я нашла Ари в ее постели, прижимающую к себе принцессу Спаркл, все еще в туфлях для чечетки и розовом трико.

Это самая милая вещь, которую я когда-либо видела.

_ Хммм… я не знаю. Как ты думаешь, отец? Тебе стоит потренироваться с девочками до вечера? — Я смотрю на Лиама, который только качает головой.

— Джульетта… — предупреждающим тоном говорит Лиам. Он так нервничает из-за сегодняшнего вечера, и это заставляет меня хихикать. Это просто группа маленьких девочек и их родителей.

— Кен, давай, возьми трико и Ари. Пора танцевать. — Я ухмыляюсь, и Лиам качает головой.

— Вещи, которые я делаю для вас, девочки.

— Ты любишь нас. И я. Люблю. Тебя, — поддразниваю я, подходя к нему и обвивая руками его шею, а затем притягивая его к себе. Его губы встречаются с моими, и вскоре его язык дразнит складку моих губ. Это движение вызывает мурашки по моему позвоночнику, и его руки перемещаются все ниже и ниже, пока его большие ладони не обхватывают мою задницу.

Он снова наклоняется, целуя дорожку вниз по моей шее, прежде чем прошептать: — Не больше, чем я.

Это его слова, и каждый день он доказывает это.

Эпилог

Лиам

Шесть месяцев спустя

Сегодня отмечается первый день оставшейся части нашей жизни. Я ждал этого несколько месяцев. Мечтая об этом самом моменте.

Наконец, это происходит.

И… я нервничаю.

Возможно, я нервничал больше, чем когда-либо в своей жизни, а я стоял посреди распроданных арен тридцати пяти тысяч человек. И все же, когда я стою под этой аркой в ожидании, мои ладони вспотели, а сердце колотится в груди.

Это момент, который меняет все.

Начинается музыка, и звук скрипок навязчиво мягок и прекрасен. Гости встают со своих мест, и все поворачиваются лицом к спине.

Смотреть, как любовь всей моей жизни идет ко мне по проходу.

Сегодня я собираюсь жениться на женщине своей мечты на глазах у всей нашей семьи и друзей. Джульетта будет моей женой. И я никогда не был так уверен ни в чем за всю мою жизнь. До Джульетты я был всего лишь наполовину мужчиной. Когда она вошла в нашу жизнь, она изменила меня. Сделала меня лучше. Научила меня вещам, о которых я никогда не подозревал, что мне нужно учиться.

Толпа начинает шуметь, как только она появляется в поле зрения, стоя в конце прохода. Дыхание вырывается из легких с хрипом. Несмотря на то, что я ждал этого момента несколько месяцев, он не осознается до тех пор, пока я не вижу Джульетту, стоящую там в своем свадебном платье.

“Боже, она захватывает дух.”

Платье — это все, что я себе представлял, и даже больше. Кружевной лиф без бретелек и с завязками на талии, чтобы показать ее изгибы, облегает ее идеальное тело. А лучше всего? Это платье ее матери. Бабушка хранила его для нее все эти годы, и когда она рассказала Джульетте, Джульетта расплакалась и рыдала целый час подряд. Я думал, что знаю боль, пока не увидел, как она сломалась в тот день.