Ковчег Марка. Сто лет пути - Устинова Татьяна. Страница 4
– Лагерь нужно разбивать, – сказала Алла Ивановна, переглянувшись с Сергеем Васильевичем, – и попробовать отремонтировать лыжу.
– Как ее ремонтировать-то? – издалека спросил Диман. Он стоял, наклонившись вперед, почти висел на палках, но рюкзак не снимал. Снять-то снимешь, а потом опять придется взваливать, тяжело и неохота, сил нет. – Она вон вся на куски разлетелась!
– Куски я соберу, – сказала Алла Ивановна решительно. – Попробуем склеить.
– Да чего там клеить?!
– Если получится, утром пойдем потихоньку.
Тут Петечка вдруг сообразил, что они всерьёз – всерьёз! – намерены устроить еще одну ночевку в тайге! Из-за какой-то сломанной лыжи и неведомого растяжения!
– Вы что?! – спросил он сразу у всех. – С ума сошли?! Какая ночевка, какой лагерь?! Идти надо, тут совсем близко!
– Идти мы не можем.
– Почему не можем-то?!
– Володя повредил ногу, – отчетливо и громко заявила Алла Ивановна, как будто Петечка был глуховат. – Мы даже не знаем, целы связки или нет. На одной лыже он не дойдет уж точно.
Сам Володя сидел на снегу, неудобно вытянув ногу, часть лица между шапкой и натянутым почти до глаз воротником куртки была даже не бледной, а какой-то зеленой, нос заострился.
Петечка посмотрел на него и по этому заострившемуся носу понял, что до Галыгина они точно сегодня не дойдут.
…Но как же так?! Ведь всё уже почти кончилось! Дотерпеть осталось совсем немного, а теперь получается, что… много? Что нужно дальше терпеть?!
Затрещали ветки, затюкал топор, и все оглянулись. Степана не было видно, только качались тоненькие деревца в отдалении.
– Может, в низинку попробуем спуститься? – Сергей Васильевич шмыгнул носом и показал куда-то в сторону. – Тут ветрено больно. А к ночи если разгуляется…
– Попробовать можно, – издалека отозвалась Алла Ивановна.
Они разговаривали друг с другом так, как будто знали нечто такое, о чем остальная группа понятия не имела.
– Нужно идти, – вдруг подал голос Володя, и Петечка подумал – слава богу, сообразил! А то расселся и сидит! Тут до Галыгина рукой подать! – Марин, ты мне правда шину наложи, и я пойду.
Алла Ивановна ничего не сказала, и Сергей Васильевич промолчал. Вернулся Степан с длинной дровиной, вдвоем с Сергеем Васильевичем они ловко расщепили ее пополам и еще пополам, и Марина стала прилаживать получившуюся шину.
Диман, поняв, что это дело долгое, скинул с плеч рюкзак, который беззвучно ухнул в сугроб, и тоже сел в снег на манер Женьки.
– Сходили бы пока за дровами, мужики, – посоветовала Алла Ивановна. – Самое время.
Этого Петечка вынести не смог:
– Зачем нам дрова, если мы дальше пойдем?! Мы их что, с собой понесем?
– Есть хочу, – сказала Женька специальным тоненьким голосом. За этот специальный «девочкин» голос Марина её ненавидела. – Хочу-у-у е-е-есть!
– Жень, вставай! – велела Алла Ивановна как-то так, что Женька стала подтягивать лыжи и подниматься. – Есть все хотят, терпи.
– Не могу я больше терпеть!
– Тогда не терпи, – разрешила Алла Ивановна почти весело. – Степ, возьми вон Диму, сходите за дровами!
– Так мы же в Галыгино решили идти! Володь, ты командир, скажи им!
– Мы пойдем дальше, – морщась от того, что Марина так и сяк крутила его ногу и налегала на неё, выговорил Володя. – Чтобы закончить маршрут сегодня.
– Вот именно!
– Хорошо, – согласилась Алла Ивановна так, как будто не соглашалась, в своей обычной манере, которая всем надоела.
Марина подергала шину, надежна ли – Володя дернулся от боли, – и тут выяснилось, что надеть на замотанную таким образом ногу ботинок нет никакой возможности.
Некоторое время решали, что делать – Алла Ивановна участия в этом не принимала. Аккуратно переступая лыжами, чтобы не съехать в предательский ручей, она собирала пластиковые обломки. Решили обернуть ногу запасным свитером, Володин рюкзак отдать Сергею Васильевичу. Степан и Диман с двух сторон поведут Володю, он пойдет между ними на уцелевшей лыже, а его палки понесет Марина.
Петечка беспокоился всё сильнее. Время шло, до Галыгина рукой подать, только вон за ту сопку перевалить – а не добраться, как до Луны.
Алла Ивановна ловко приторочила обломки Володиной лыжи к своему рюкзаку, отряхнула сзади Женькин комбинезон, как будто та была маленькой, подтолкнула её, чтобы встала впереди, улыбнулась Марине и приготовилась идти.
Сразу же, с первых метров, стало понятно, что идти нельзя.
На одной лыже Володя проваливался в снег, Степан его тащил, а Диман быстро выдохся, и опыта таких ситуаций ни у кого из них не было! Свитер на ноге как-то моментально размотался, приходилось то и дело его поправлять, отряхивать от снега, привязывать снова.
Сергей Васильевич сменил Димана, но тому пришлось взвалить на себя второй рюкзак, лыжи затрещали, и испуганный Диман бросил рюкзак в снег.
– У меня вес большой, – сказал он виновато, – сто кило с лишком…
Тогда рюкзак взял Петечка – что угодно, лишь бы дойти до Галыгина сегодня!.. Алла Ивановна помогла его приладить – на правое плечо лямка от его собственного рюкзака, на левое от Володиного, – и Петечка тут же завалился на спину, не устоял, так это оказалось тяжело.
Он завалился и вдруг увидел над сопкой солнце – красное, низкое, грозное. Это солнце не предвещало ничего хорошего.
Сделали еще несколько попыток.
– Нет, – в конце концов сказал Степан. Он тяжело дышал и облизывал губы. – Не выйдет ничего, мужики. Будем лагерь ставить.
– В низинку бы спуститься, – опять посоветовал Сергей Васильевич. – Ветер поднимается.
– Нужно идти, – повторил Володя, кажется, только для того, чтобы возразить Степану.
– Ну иди, – ответил Степан мрачно, сбросил рюкзак, вытащил топор и пошел в сторону деревьев, где Алла Ивановна и никчемушная Женька ломали ветки для костра, складывали в кучу и наломали уже довольно много.
Спустились на несколько метров, где, кажется, дуло чуть меньше, стали разбивать лагерь.
– У тебя обезболивающее есть? – негромко спросила Алла Ивановна Марину, когда поставили палатку и закрепили последнюю растяжку. – Сильное?
Марина кивнула. Ей было тревожно, как будто что-то страшное надвигалось и остановить его никак нельзя.
– Две ампулы.
– Ты ему сегодня не коли, – тихо посоветовала Алла. – У него сейчас нога разболится, это точно! Мы с Василичем попробуем лыжу склеить, на одной он не дойдет. Ты ему завтра уколешь, он какое-то время сможет двигаться. А сегодня не коли.
– Я сама разберусь, Алла Ивановна, – сказала Марина неприязненно. – Я врач.
– Погода мне не нравится, – продолжала Алла, не слушая. – И главное, связи нет! Вот угораздило…
– Что вы там всё каркаете?! – неприятным голосом спросил Петечка, услышавший, что «угораздило». – Тут до людей рукой подать! Вообще я считаю, что кто-то из нас должен пойти и привести подмогу! Это очень просто.
– Никто никуда не пойдет, – отрезал Володя. – Нога сегодня отдохнет, и завтра мы…
– Завтра будет только хуже, – встрял Степан. – И ты это прекрасно понимаешь. Ногу разнесет, в ботинок её все равно не засунешь, даже если наши дедуля с бабулей лыжу склеят! Хотя чего там клеить!
– Тогда точно надо идти за людьми, – повторил Петечка. – Я пойду.
– Не пойдешь!
– Я руководитель группы, и я запрещаю…
– Какой ты, на фиг, руководитель? Всё из-за тебя! Под ноги бы лучше смотрел!
– Хорош лаяться, мужики, – подал голос Сергей Васильевич. Он устраивал место под костер. – А ходить по одному не годится. Ветер поднимается.
– И чего?! Ждать, когда метель начнется?! – возмутился Петечка.
– Метель, может, и не начнется, но ветер подозрительный какой-то.
– Вот именно! Надо сейчас идти!
– Я запрещаю!
– Плевать я хотел на твои запреты!
– Мальчики, – пропищала Женька «девочкиным» голосом, – ну что вы ссоритесь? Ну как получилось, так и получилось! Ну завтра дойдем! А что?
– А то, что и завтра мы никуда не дойдём!