Правила Золушки - Кауффман (Кауфман) Донна. Страница 12

Садисты из «Хрустальной туфельки» пошли еще дальше. Они захотели, чтобы Дарби прошлась по магазинам. Добровольно. По нескольким магазинам.

Выйдя из пятого магазина, Дарби едва держалась на ногах. К двенадцатому ее ноги, даром что были одеты в старые добрые ковбойские ботинки, совсем онемели. Она уже собиралась дать взятку Мелани (Беверли приставила к ней «личного консультанта по стилю»), но та была неподкупна. Если бы Мелани просто показывала Дарби на вещи и говорила: «Купи это, это и это», она бы так и делала, недовольно ворча.

Но не-е-ет! Ей предстояло самой подобрать гардероб. Метод состоял в том, что так она должна выработать свой образ, чувство «стиля» и понять, какие вещи ей идут.

Дарби не хотелось говорить своей спутнице, что одежду ее «стиля» легче всего найти на распродаже в магазине рабочей одежды. И не обязательно в женском отделе. Ее стиль был для конюшни, а не для высшего общества.

– Нам повезло, – защебетала Мелани, когда они зашли в магазин «Нордсторм», – здесь распродажа шелка.

– Убей меня прямо сейчас, – беззвучно пробормотала Дарби, едва переставляя ноги от усталости.

– Вспомните о своих предыдущих приобретениях, – продолжала Мелани еще веселее и задорнее, не обращая внимания на тон своей протеже, – так, сопоставляя и сочетая, вы сможете расширить свой гардероб.

– Сопоставляя и сочетая что? – спросила Дарби в замешательстве. Она почти падала в обморок от духовой музыки, звучавшей в этом магазине.

– Вашу одежду, – ответила Мелани недоуменно. Очевидно, ей было невдомек, что до сего дня в гардеробе ее подопечной сочетались какие угодно вещи. Джинсы можно носить с чем угодно. Это было единственное правило, известное Дарби. Если она и ошибалась все эти годы, то Таггеру и лошадям было откровенно все равно.

– Вот, например, – оживилась Мелани в манере, типичной для сотрудников «Хрустальной туфельки», – черные штаны и жакет, купленные утром, прекрасно подойдут к этим шелковым блузкам. – Она ткнула пальцем в сторону полок, набитых чем-то блестящим.

Это что, блузки? Они держались на узенькой лямочке через плечо. Плохая покупка. Короткий срок службы.

– Вы же не в конюшне собираетесь в этом работать, Дарби, – мягко заметила Мелани. – Я думаю, их можно носить, по крайней мере, несколько сезонов. По-разному комбинируя, естественно.

– Естественно. – Дарби не стала спрашивать ее про эти сезоны.

Она уже поняла, что есть на свете такие женщины, которые добровольно проходят через этот ад гораздо чаще, чем раз в год. Женщины из Вашингтона полностью меняли гардероб каждые три месяца. И так – каждый год. Не дай бог, они появятся на скромной вечеринке в том же платье, что и год назад. Дарби не помнила, чтобы ее мать являлась домой на лимузине, заваленном доверху картонными коробками и глянцевыми пакетами с маленькими веревочными ручками, которые иногда гораздо симпатичнее их содержимого. Большое упущение в ее жизни.

«Нужно продержаться только три дня», – повторяла себе Дарби..

Конечно, можно было и стойла почистить в этой блузке. Она улыбнулась, представив себе выражение лица Таггера, когда он увидит ее в джинсах, кожаных ковбойских гетрах, сапогах и... шелковой блузке. Лошади потом тоже захотят, чтобы им подавали корм в миленьких пакетиках.

– Я понимаю, ваш бюджет не потянет вещи от кутюр, но эти выдержит. – Мелани не добавила «под моим чутким руководством», но это и так подразумевалось.

Скоро все узнали, что старшая дочь Пола Ландона Третьего снова в городе. К счастью, в последний приезд все внимание было приковано к Пеппер, а Дарби спокойно отсиживалась в сторонке. Она рано прилетела, побывала на выпускном вечере у сестры, вытерпела пару минут в обществе, а затем помчалась прямиком в аэропорт.

Теперь все будет иначе. Теперь смотреть будут на нее, будут анализировать, обсуждать каждое ее движение, критиковать ее внешность, куда бы она ни пошла. Если Дарби не будет правильно себя вести, носить правильные вещи и вести соответствующие разговоры, то репутация ее отца окажется под ударом. Или, не дай бог, будет запятнана. Дарби было не совсем на это наплевать.

Она вздохнула. Предстоит тяжкое испытание. Меньше всего Дарби волновала реакция ее отца или мнение злобных светских львиц, увешанных жемчугами, которым нечего делать, кроме как обсуждать, в каком магазине куплено то или иное платье. Все равно все это шьют одни и те же девушки-подростки в Гондурасе. Дарби была абсолютно безразлична сделка, которую папаша проворачивал со шведом и судьба которой всецело зависела от того, насколько швед будет доволен оказанным ему приемом.

Забота о благосостоянии сестры отступила. Дарби знала, что Пеппер пора самой браться за ум. Она понимала это все отчетливей с каждым часом. Возможно, потеря трастового фонда будет только на пользу ее сестре.

Дарби провела рукой по одной из шелковых блузок. И с удивлением признала, что это было... сексуально. Она представила себя в роли секс-бомбы. Дома, в Биг-Бенде, оденься она так, разом забастовали бы все тысяча триста пятьдесят шесть жителей. Даже у лошадей бы глаза вылезли на лоб.

Мелани сразу угадала, о чем думает Дарби. Она сняла с вешалок две блузки: бирюзовую и алую – и протянула Дарби.

– Пойди, примерь их. Посмотри, какой цвет лучше.

Дарби подозрительно прищурилась:

– Это что, тест? У меня уже был этот... как это у вас называется?

– Сезонный самоанализ.

– Вот. И я знаю, что к моей загорелой коже больше идут холодные тона. Так что повесь красную обратно. – Она взяла ярко-голубую блузку. – Я примерю вот эту.

Мелани просияла. Дарби оскалила зубы в улыбке. Она была готова врезать своему «личному консультанту по стилю», если та похлопает ее по какой-либо части тела. В конце концов, ей было не два года. Хотя именно так она и чувствовала себя здесь.

– Я подожду снаружи.

– Давай, – процедила Дарби, втайне надеясь, что та заблудится где-нибудь в обувном отделе и можно будет сбежать отсюда в ближайший парк на пару часов. По крайней мере, чтобы не слушать больше эту музыку.

Вместо этого Дарби, как маленькая добрая Золушка, сделала то, чему ее учили в последних одиннадцати магазинах, – огляделась в поисках работницы, помогающей покупателям примерять одежду. Теперь она знала все об иерархии в этих универмагах. Выбранные за чувство вкуса, приученные быть незаметными, служащие следовали за покупательницами, надеясь оказаться хоть сколько-нибудь полезными, и без конца приносили одежду других размеров и расцветок. Дарби прикинула: как бы они справились с выгребанием навоза из стойла? Вот эта помощь ей была бы очень кстати.

К счастью, ни одной продавщицы Дарби не заметила. Возможно, из-за того, что она неподобающе выглядела. Несмотря на новый макияж и прическу, одета она была как обычно. За исключением некоторых изменений интимного характера. О некоторых изменениях интимного характера она тщетно пыталась забыть.

Хотя, надо признать, даже грубый материал джинсов приятно скользил по гладкой коже. Она подумала о шелке и неожиданно поняла, что разглядывает витрину с нижним бельем Напротив.

Взволнованная странным чувством, похожим на сильное желание, она заглянула в примерочную и крикнула:

– Э-эй!

Просто чтобы убедиться, что поблизости не было продавщиц, жаждущих ей помочь. Дарби была уверена: их натаскивают сидеть в засадах по углам. Все одинаково подстрижены, в форменных туфлях и обтягивающих юбочках.

Нет ответа. Дарби с облегчением вздохнула. Она спокойно пойдет в одну из этих комнаток и переоденется сама. Как взрослая. Примерочные в этом магазине были очень приятными, с толстыми панельными дверьми. Несколько минут наедине с собой. Рай!

Она направилась в конец коридора и толкнула последнюю дверь. Заперто. Нет, она не позволит этим пронырливым помощницам обнаружить себя. Дарби вытащила кредитку из новенького кошелька – в заднем кармане джинсов не следовало носить ничего, даже денег. Зачем тогда карманы? Непонятно. Она уставилась на кредитку и вздохнула. Потом вставила ее между дверью и косяком и нажала, проклиная замок. Так можно и лак с ногтей содрать.