Нежная для чудовища - Коротаева Ольга. Страница 12

Ночь нагоняет нас у подножия гор. Женщины валятся с ног, даже мрачный Иуст сдаётся и бурчит о ночёвке под открытым небом. Холодает, но о костре никто не заикается. Младенец плачет уже безостановочно, и к нему присоединяется молодая мать. У неё нет молока…

– Пить, – стонет она.

Вспоминаю наш первый поход в горы, когда небесные воины поддались моим мольбам раздать пленным воды. Взглянув на коня Риаса, с трудом поднимаюсь и, едва передвигая ноги, бреду к нему. В седельных сумках нахожу предметы, часть из которых мне знакома.

Бруски, вкус которых меня так удивил, сейчас как нельзя кстати. Как и плоская фляга. Разделив еду и воду, отдаю свою порцию молодой женщине. Жадно проглотив всё, что было, мамочка, усевшись, поворачивается спиной. Через некоторое время малыш затихает.

– Хвала богине, – ворчит торговка. – Я уже была готова придушить дитя.

Смотрю на неё с осуждением, но женщина с безразличием закрывает глаза, и через минуту с её стороны доносится мерное сопение.

Я сажусь рядом с неподвижно лежащей матерью, но мой взгляд устремляется вниз, к брошенному дому. Раньше в ночное время столица напоминала волшебный город. Переливаясь разноцветными огнями, она манила путников и с моря, и с суши. Сейчас же Рессур похож на темнеющее в скалах разорённое гнездо.

По щеке скользит слеза, и я опускаю ресницы, позволяя прокатиться и второй. Погружаясь в беспокойный сон, вижу отблески пожаров и ручьи крови. Резкие крики и звон мечей… или цепей? Страшные события дня находят отражение в ночных образах.

И одинокий ветер доносит до обоняния едкий запах дыма…

Распахнув глаза, понимаю, что это не сон.

Рессур в огне!

Глава 14

Оставшийся путь до убежища проходит в давящей тишине. Даже ребёнок, словно проникнувшись общим ощущением мрачного отчаяния, молчит. Иуст замыкает нашу небольшую процессию, и благодаря этому я не оглядываюсь… Ни на пылающий город, ни на прошлое, ушедшее навсегда.

И не думаю о Риасе.

Почти…

«Не смей, – осаживаю себя в очередной раз, как только перед внутренним взором возникает образ небесного воина. – Если илин не вернётся, тебе будет только лучше».

Так оно и есть. Я перестану быть рабыней того, кто бесстрастно велел заковать в цепи хрупкую девушку. И никто не узнает о моём проклятии. К моменту, когда мы поднялись в горы, мне удаётся убедить себя в этом.

– Джэна! – Верховная жрица, едва завидев меня, бросается навстречу.

Женщина молча обнимает меня, а я закрываю глаза, позволяя на миг окунуться в её тёплое сочувствие. На площади, где ещё недавно толпились рессурцы, сейчас почти безлюдно. А когда жрицы уносят мою маму и уводят всех, кто вернулся из столицы, мы и вовсе остаёмся одни.

– Видение… – смахнув слезу, шепчу я.

Верховная жрица отстраняется и бросает короткий взгляд через плечо. Внизу по долине стелется чёрный дым, который полностью скрывает из вида Рессур. Или то, что от него осталось. Погладив меня по волосам, женщина горько улыбается:

– Это не самое худшее. Будь сильной, девочка.

– Что? – Мгновенно настораживаюсь я и всматриваюсь в её осунувшееся лицо.

За время недолгой разлуки жрица будто постарела на десять лет. Холодок понимания прокатывается по моей спине. Немеющие губы едва шевелятся:

– Богиня… Что ещё вы видели?

Она отводит взгляд, и моё сердце пропускает удар. Сколько себя помню, подобное было лишь однажды. Верховная жрица избегала смотреть на меня за день до того, как погиб отец. Облизываю враз пересохшие губы и хрипло прошу:

– Скажите мне. – Голос дрожит и прерывается, но моя настойчивость не ослабевает. – Хочу встретить будущее с высоко поднятой головой. Каким бы оно ни было. Это…

Я судорожно вдыхаю воздух и на миг опускаю ресницы.

– Насчёт моего проклятия?

– Нет. – Жрица сжимает мои пальцы и, опасливо оглянувшись, торопится сказать: – Я уже много раз говорила, что твоя способность – дар великой богини. Он спасёт много жизней, Джэна! Но больше никому не раскрывай свой секрет, иначе погибнешь.

Вглядываюсь в её лицо, будто таким образом смогу погрузиться в видения верховной жрицы, и кусаю губы. Моя способность до сих пор приносила лишь неприятности. Пытаясь спасти семью, я едва не погубила родных. Да, это удалось предотвратить, но о цене я стараюсь не думать. И всё равно живот сводит каждый раз, когда мелькает мысль о Риасе.

Он жив? Не ранен?..

– Я видела тебя, девочка, – обрывает мои мысли жрица и, подавшись ближе, едва слышно добавляет: – Твою голову украшала корона. Необычная по форме, она сверкала алыми, как кровь, драгоценными камнями.

– Корона? – удивляюсь я и пожимаю плечами. – Этого не может быть. Даже дочери императора не носят их! А я никто.

– Возможно, – кивает женщина и обхватывает моё лицо тёплыми ладонями. – Но запомни. Разумно используй свой дар во благо Тэтиэна, иначе воспользуются тобой, и тогда наш мир утонет в крови. Падение Рессура – лишь начало. Поняла?

Я перевожу взгляд за её спину. Чёрный дым, расползшийся вокруг Рессура грязным покрывалом, становился полупрозрачным. По краям сквозь него уже видны покрытые пеплом деревья. Столица недоступна для моего взора, как и видения верховной жрицы. Подобные способности, ниспосланные богиней, выше моего понимания. Ясно лишь одно: видения всегда сбываются, поэтому мне стоит запомнить каждое слово.

– Что ещё было в видении? – допытываюсь я.

– Рядом с тобой был мужчина, – делится жрица. – Я не видела лица, но ты улыбалась ему так… как никому до этого. С нежностью.

– Мужчина? – теряюсь я. – Если на мне корона, а мой дар кого-то спасёт… Может, это император? Нет, я не могла так улыбаться Эмусу. Может, рядом был Каликс? Вы запомнили одежду? Цвет волос?

– Я видела чешую на его коже, – прищуривается жрица, глядя за мою спину. – Вот такую.

Шею покалывает морозцем. Я ощущаю присутствие существа прежде, чем оборачиваюсь.

– Риас.

Мужчина стоит в нескольких шагах от нас. Взгляд его давит, на доспехах темнеют пятна запёкшейся крови и серебрится пепел. И как я могла подумать, что небесный воин пострадает? Скорее всего, темнокожие трэны мертвы…

– Илин, – обращается к мужчине один из чешуйчатых. Судя по чистой коже, из тех, кто оставался в убежище. – Карды ждут приказа.

Эти слова будто выводят Риаса из оцепенения.

– Готовьтесь к осаде, – цедит он на ходу. Искоса глянув на жрицу, приказывает: – А ты спускайся к остальным.

– Хорошо, – безропотно отвечает женщина.

Меня же он бесцеремонно подхватывает на руки и без единого слова куда-то несёт.

– Я сама умею ходить! – возмущаюсь и пытаюсь вырваться, но легче газели сбежать от голодного хищника. – Пусти! Больно…

На лице его каменное выражение, взгляд направлен вперёд, губы поджаты. И как я могла забыть, что передо мной бесчувственный монстр? Неужели ему я улыбалась с нежностью? Нет, это не может быть илин. Жрицу удивила корона, поэтому она невнимательно рассмотрела моего спутника.

Точно! Он лишь воин, который руководит горсткой других чешуйчатых, подчиняется людям в серой одежде и когда-то был человеком. При чём тут корона?

Мужчина вносит меня в свою комнату и только тогда отпускает. Внимательно осматривает, трогая лицо, шею…

Вздрагивая, я отшатываюсь и машинально обнимаю себя, закрывая руками грудь. Риас приподнимает брови в немом вопросе, и я смущённо отвожу взгляд.

– Я не ранена, – шепчу в небольшом смущении. – Просто… От тебя пахнет смертью.

Он кивает и, отступив, поворачивается к металлическому ящику. Раскрывает его и, похоже, что-то ищет. Я же облегчённо выдыхаю и смахиваю с запылённых запястий чёрный пух сажи. Хорошо бы принять ванну. Хотя бы провести по коже брусочком, который приносит чистоту и свежесть. Но я не спешу к Риасу с просьбой.

Вспоминаю слова о скорой осаде, при этом меня волнует, где сейчас находятся рессурцы. Что с моей мамой? Надеюсь, жрицы помогли ей. Воин приказал главной из них спускаться. Значит ли это, что тэтиэнцы в подвалах? Или в пещерах? Надеюсь, там безопасно.