Лучший друг девушки - Кауи Вера. Страница 23

Ливи вдруг начал разбирать истеричный смех, но она изо всех сил сдерживалась, зная, чем это может кончиться. Да, Йетта Банциевич и впрямь была ущербной. Именно ущербной, в полном и страшном смысле этого слова, убогой, увечной.

Как жестоко обошлась с ней судьба! С ней не должно повториться ничего подобного. Ливи многое поняла с тех пор, как прошло опьянение титулом леди Банкрофт. И самое главное – а прислушайся она к советам Тони и матери, этот факт не явился бы столь неожиданным для нее – она поняла, что статус Оливии Гэйлорд Рэндольф надежно обеспечил Билли устойчивое социальное положение по обе стороны Атлантического океана, в редкие моменты полного откровения она признавалась себе, что именно поэтому он и женился на ней.

Ты даже представить себе не можешь, каким важным приобретением для него являешься, твердила сама себе Ливи, пока ехала по набережной. Приобретением, которому цены нет. Запомни это и веди себя соответственно. Конечно, Билли тебе нужен – совсем не хочется еще раз выходить замуж и, Боже упаси, кончить, как Сэлли Ремингтон. Но ты нужна Билли еще больше. Потерять такие связи, как родственные отношения с семьями Уинслоу и Стэндиш! Не иметь возможности небрежно бросить при случае: «Мой свояк Уорд Уинслоу» или «Мой свояк посол США». А что сделает Билли, если я лишу его места за столом Уорда, когда тот будет давать прощальный обед в Букингемском дворце? Да он может и убить! У тебя на руках козырный туз, Ливи. Не пускай его в ход без дела, но и не забывай изредка помахивать им перед его носом, всегда имей в виду народную мудрость, гласящую: услуга за услугу! Он хочет, чтобы все было по высшему разряду? Сделай так, как он хочет, но заставь и его платить за это. Он сам поймет, как это лучше сделать...

Вернувшись из поездки в Австралию, Билли нашел жену приветливо улыбающейся, по-прежнему утонченно-изящной, ждущей его.

– Удачно съездил, дорогой? – спросила она, подставляя ему щеку для поцелуя.

– Я получил, что хотел, – коротко ответил Билли. – К тому же проголодался как волк. И очень хочется устриц. Дюжину колчестерских устриц, да запить бы их шампанским с портером...

– Хорошо, дорогой, – невозмутимо изрекла Ливи, мысленно перечеркивая спланированный обед, практически уже законченный. Пока Билли принимал душ и переодевался, Ливи сняла трубку внутреннего телефона и нажала на кнопку. Несколькими минутами позже дверь в ее комнату отворилась.

– Джеймз, – сказала она, – вам предстоит небольшая работенка...

Она наткнулась на него в продуктовом зале «Харродза» [10], когда размышляла над достоинствами и недостатками различных, конкурирующих между собой сортов «Эрл Грея».

– Вот этот, – неожиданно раздался над ее ухом голос, прозвучавший с уверенностью Сведущего Человека, – лучшего сорта вам не найти.

Обернувшись, Ливи оказалась лицом к лицу с высоким, элегантным англичанином в отлично скроенном костюме, стоившем когда-то бешеные деньги, в рубашке, которую могли позволить себе только представители высших классов Англии – в красную широкую полоску и с жестким белым воротничком. Мягкая фетровая шляпа выдавала в нем любителя скачек, а туфли были отполированы до блеска. Ливи увидела узкое, породистое лицо и услышала замедленный, проглатывающий гласные голос английского аристократа.

– Спасибо, – пробормотала она, – но это не для меня. Я, правда, больше люблю кофе, но в данном случае выбираю чай как подарок настоящему его ценителю.

– Тогда наверняка подойдет именно этот сорт. Его еще не успели испоганить разными добавками, типа жасмина или какими-нибудь другими образцами флоры. – Он улыбнулся, и его голубые, как полосы на флаге Соединенного Королевства, глаза тоже улыбнулись: – Поверьте мне на слово.

– Верю.

Сталкиваясь с истинным авторитетным мнением, Ливи нутром чувствовала его.

– Моя семья поставляла чай ко двору Ее Величества королевы Анны; мой прапрадедушка Ли большую часть своей жизни прожил в Китае.

– В прошлом году мы с мужем ездили туда; он был одним из членов торговой делегации. Мое имя Оливия Банкрофт.

– Знаю, – просто сказал он. – А меня зовут Джеймз Латтрелл-Ли.

Они обменялись рукопожатием.

– Уж коли вы знаете, кто я, вероятно, и я должна быть знакома с вами? – осмелилась заметить Ливи.

Она встречалась со многими людьми, но вряд ли могло так случиться, что она не запомнила именно данного человека.

– Мы действительно однажды виделись, но мельком, это было несколько лет назад, до того как я в последний раз уехал за границу. Вы тогда жили на Честерской площади.

Улыбаясь, Ливи, утвердительно кивнула головой: ей положительно нравился этот человек. Он был одного с ней возраста, плюс-минус пара лет, и загорелое лицо его свидетельствовало о длительном пребывании в жарком климате.

– А где вы были, я имею в виду, за границей? – спросила она.

– В Африке.

– Тоже как-то связано с чаем?

– Нет. С кофе.

– О, кофе мне больше по душе.

– Тогда позвольте пригласить вас на чашечку кофе?

Ливи нравился его непринужденный юмор, скрываемый внешне учтивой речью. Что-то говорило ей, что в его лице она обретала родственную душу.

– С превеликим удовольствием, – вполне искренне приняла она его предложение.

Наверху, в ресторане с розовыми скатертями на столах, ей удалось еще кое-что выяснить. Происходил он из старинного, но обедневшего рода, когда-то владевшего крупными наделами земли, проданной с молотка в уплату за разорительные налоги на наследство. Склады их для хранения чая, торговля которым приносила существенный доход, были конфискованы коммунистами, пришедшими к власти в Китае, но у него сохранились отличные связи, он был вхож почти во все семьи, указанные в справочнике дворянства «Дебретт». Закончив сначала Итон, потом Оксфорд, он пошел служить в армию в конногвардейский полк Ее Величества, но выдержал там всего три года, больше не смог, к тому же для этого у него не хватало денег, и, выйдя в отставку, он начал заниматься всем, лишь бы заработать себе на жизнь. Он часто выезжал за границу, не отказываясь ни от какой работы. До Африки была Индия – джут; Гонконг – банк; Бразилия – торговля мясом; Австралия – овцами.

Выяснилось, что они знакомы с одними и теми же людьми, что старшая сестра Джеймза замужем за одним из Монфортов – английских кузенов Уорда Уинслоу; в Нью-Йорке, Филадельфии и Бостоне Джеймз знал людей, которых хорошо знала и Ливи. Он только недавно вернулся из Кении, отработав там три года по контракту, и сейчас был при деньгах.

– В Кении вообще не на что тратить деньги, не то что когда-то, в старые добрые времена.

С упоением, не сводя с него сияющих глаз и затаив дыхание, слушала Ливи его рассказ о жизни младшего брата его отца, слывшего за паршивую овцу в их семействе, жизни, которую он вел десять лет, с 1930-го по 1940-й, пока все это не кончилось двойной трагедией: началом войны и убийством графа Эррольского.

Ливи была настолько им очарована, что на следующий день пригласила его на ленч, а так как он в некотором роде был гурманом, рассуждая о пище с таким же знанием дела, с каким судил обо всем на свете, еду она заказывала с особым тщанием. Ее озарила идея, и чем больше она размышляла над ней, тем больше она ей нравилась. Если вдруг Билли будет против... что ж, тем хуже для него. Тогда я помашу перед его носом своей козырной картой, напомнила она себе.

Когда им подали заливное из семги и форели, она поделилась с ним своей идеей, и он, не колеблясь, принял ее предложение.

– Это великолепно, – признал он. – Я как раз ломал себе голову, что бы такое найти, что позволило бы какое-то время пожить в Англии. Очень надоело общение с эмигрантами.

– Вам это не покажется унизительным?

– Быть личным помощником жены сэра Уильяма Банкрофта? Господи, да никоим образом! К тому же в моем положении такая, мягко выражаясь, «щепетильность» была бы непозволительной роскошью. Человеку ведь как-то надо сводить концы с концами, к тому же перспектива войти в домашнее окружение Банкрофтов меня более чем прельщает. Немногие люди в наше время могут вести такой сибаритский образ жизни. Я вспоминаю только Маунтбэттенов незадолго до войны – Эдвина была близкой подругой моей матери.

вернуться

10

Один из самых фешенебельных и дорогих универсальных магазинов Лондона.