Спой для меня (СИ) - Старкова Рина. Страница 16

Но когда эта «роза» замахнулась подносом на сегодняшнего несостоявшегося извращенца, я немного охренел. Не так, чтобы пустить ситуацию на самотёк и не вступиться, но крепко.

— Хорошо, Герман, — наконец произносит Малинова, заканчивая нашу с Верой немую войну. Что-то с этой подружкой не так.

В машине я немного успокаиваюсь. Вика смотрит в окно опустошенным взглядом, по которому даже не прочитаешь ее мысли.

— Так себе денек, — начинаю издалека, смотря на то, как нервно она теребит волосы, то и дело подносит палец ко рту, будто сейчас начнет грызть ногти. Терпеть этого не могу.

— Самый дерьмовый день! — шипит моя нежная роза, поворачивается ко мне и прикрывает рот рукой, будто сказала лишнего. — Простите.

Манерам эту девочку явно учило светское общество — ее жесты, мимика, нежные взгляды и голосок. Нахваталась в академии искусств? Но это не она — подделка, фальшивка. Она настоящая дерзкая? Способная треснуть подносом в харю? Я даже немного жалею, что влез, и не предоставил себе возможность насладиться этим зрелищем.

— Хочешь расслабиться? Можем заехать в ресторан.

— Хочу домой, — немного резко, зато без вранья. — Я очень устала. Думаю, лучше расслаблюсь в джакузи.

Улыбка проскальзывает по ее милому лицу, а в мою голову уже лезут представления обнаженного тела, окутанного тысячью пузырьков.

— С удовольствием к тебе присоединюсь, — без капли иронии шепчу ей в лицо, пододвинувшись ближе, и с упокоением наблюдаю, как сотня маленьких веснушек тонет в краске. Руки сами скользят к ее коленям, и я обнимаю ладонью тонкую ножку. Непорочность сводит меня с ума, как извращенца, повидавшего все на своем пути, кроме скромности.

У дома припаркована красная Panamera, от которой меня воротит. Жанне то что опять нужно в моем доме? Глаза сами закатываются, а моя неприязнь, кажется, передается и Вике. Смотрю на замученное лицо охранника при входе — Жанна и его, видимо, довела до белого каления.

В доме хаос, будто ураган пронесся, а слащавый запах индийских цветочков витает в воздухе надоедливыми нотами.

— Фаина Ивановна отведет тебя в комнату. Расслабляйся. Я зайду позже. — Шепчу на ухо Малиновой, и та устало гладит плечи, спрятанные под плотной тканью.

— Хорошо, — на выдохе проговаривает в ответ.

Ну и где этот безумный вихрь, который за своим упрямством и чрезмерным высокомерием ничего не замечает? Поднимаюсь на второй этаж в поисках Жанны.

Я не ошибся.

Красивая высокая женщина с бокалом вина стоит в коридоре, рассматривая картины на серой стене.

— Здравствуй, Жанна, — особого желания непринужденно болтать с ней нет, но для приличия я невинно улыбаюсь, а-ля лучший племянник в мире, и иду с распростертыми объятиями. — Чем обязаны?

— Привет, Герман, — скалит белые зубки, старается изо всех сил показаться милой. — Когда познакомишь со своей новой содержанкой? Уже видела ее, пожелала ей приятного времяпрепровождения в доме худшего подонка в мире!

— Единственная содержанка в этом доме — это ты! — обнимаю Жанну, задыхаясь от навязчивой сладости духов.

— Устал платить за единственную живую родственницу? Или средств с компании уже не хватает? А я говорила, что ты все спустишь в унитаз! — не может не уколоть в ответ.

— Ты, судя по последним запросам, свой бизнес тоже спустила? — освобождаюсь от объятий и смотрю в карие глазищи, обрамленные наращенными ресницами.

— Дела в салоне действительно не ладятся. Поэтому я приехала лично предлагать тебе очень выгодно вложиться! Мы можем купить аппараты, заняться не только волосами, но еще и ноготочками! — Блондинка сияет от своей идеи, того смотри от счастья разопрет.

— Когда ты видела Вику?

Жанна ненавидела моих женщин. Каждой из них она портила жизнь. Одной отстригла волосы, пока та спала, другой периодически подмешивала слабительного, для третьей вызвала стриптизера в офис во время важной конференции раздевшегося в приватном танце на столе, тряся яйцами перед партнерами-китайцами.

— Ай, все тебе скажи! — Жанна весело захлопала в ладоши. — Скажу лишь, что Вика не твоего поля ягодка. Ты — экзотическая фейхоа, а она… я даже не знаю…

С фейхоа меня еще никогда не сравнивали. Я невольно усмехнулся.

4.4

— Вика первая женщина, которую я хочу не только трахать, — признаюсь честно, но это вряд ли остановит сокрушительное торнадо в юбке.

— Чего же хочет Амурский Герман Александрович от серой мыши? — выразительно подняв брови, тетка театрально схватилась за сердце. — Или в твоей черной душе появилось место для любви?

— А что если так?

— Тогда я повеселюсь, когда мышь надоест тебе и вся твоя любовь лопнет, как мыльный пузырь, — не скрывает злорадства, которое уже стало главной чертой характера хрупкой стервы.

— Вике досталось от жизни, Жанна. Эта девушка переполнена добротой и скромностью, она… как моя мама, — слова звучат слишком странно из моих уст, и тетка это подмечает мгновенно. Поправляет волосы и прячет потрясение.

— Твоя мать сгубила Сашу, помнишь? Твой отец, обезумевший навязчивой идеей любви к нелепой женщине, пустил себе пулю в голову, — колко напоминает о прошлом, разрушая мое терпение. Невольно руки сжимаются в кулаки, и ужасно хочется въебать по смазливому личику.

Наши с Жанной отношения — бомба замедленного действия.

Когда-нибудь эта бомба рванет, зацепив все наше окружение.

Я достался Жанне озлобленным шестнадцатилетним подростком, который уже умел тратить отцовские деньги и трахать шлюх, но никак не приспособлен был к самостоятельной жизни. Тетка меня ненавидела так сильно, насколько способно человеческое существо. Сильнее она ненавидела только мою мать.

К маме Жанна питала ненависть с самого первого дня. Когда отец женился, тетка напилась и подожгла подол маминого платья. На медовый месяц Жанна купила путевку и полетела вместе с ними, портя все одним своим присутствием. Но отец никогда зла на нее не держал.

Вообще все считали, что папина сестра обижена жизнью, за что не возьмется — все рушится. А ее отношения с мужчинами достойны отдельных многосерийных экранизаций. Таких сволочных баб мир ранее не видывал. Детей у Жанны не было — по молодости переспала с каким-то ходячим венерическим букетом, пошло заражение, все, что можно вырезали. Мама учила меня относиться к родственнице с пониманием. А я не мог.

Именно поэтому, когда Жанна заменила мне семью, случился мой второй личный конец света. Это стало ударом, и из-за скандалов мы просрали большую часть отцовского бизнеса, который я долго и упорно восстанавливал кровью и потом.

— Ты дашь мне денег? — Жанна вот-вот лопнет от нетерпения.

— Нет! Я уже достаточно потратил на твои идеи, но ты ничего не смогла довести до ума.

— Ах, так? Тогда я размажу тебя, как крошечную букашку, поставлю на колени и ты будешь молить меня…

— Жанна! — вот и лопнуло терпение. Хватаю тетку за плечи и трясу, чтоб заткнулась. — У тебя вроде новый любовник, проси инвестиций у него!

— Не смей трогать моего мужика, понял? Он ни копейки мне не даст!

— Потому что знает, что ты все проебешь? — нагло улыбаюсь.

— Я поняла, Герман. Какой мелкой крысой был, таким ты и остался! — когда заканчиваются аргументы, Жанна всегда переходит на открытые оскорбления, а голос звучит противно и оглушающе, как ультразвук. Это именно тот случай.

— Твой отец тебя не правильно воспитывал, любил тебя, мудака, а мать! Эта дура каждому твоему капризу потакала, в жопу целовала! — визжит наглая девица, ударяя меня по груди кулаками.

— Не смей трогать мою маму! Она святая женщина, потому что терпела тебя. — Нарочито низким голосом выдыхаю ей в макушку, когда та в слезах пытается схватить меня за майку.

— Я ненавижу тебя! Ты наглый самовлюбленный гад! Денег он пожалел, как будто обеднеешь, подарив мне пару миллионов!

— Что ты мне говорила, когда я, двенадцать лет назад в ногах у тебя ползал и просил добавить мне пару тысяч? — отодвигаю Жанну от себя, но та, как уж вертится, вырывается, орет дурью, будто я ее убиваю.