Спой для меня (СИ) - Старкова Рина. Страница 34

Но лишь на время. До нового предательства. Вера во все светлое, что я разглядела в Германе, угасала, но еще капля ее теплилась где-то на задворках сознания.

Сегодня я сдалась и пообещала Ане прийти на свадьбу. Заработанные деньги пошли на бежевое платье подружки невесты, а еще часть я отложила на визажиста и парикмахера. Если уж и идти на встречу с бывшим, то во всеоружии.

Вечер пятницы я провела на репетиции. По пути домой, остановилась возле «Гвоздя», переводя дыхание. Пушистые снежинки падали на мои волосы, кружились в свете фонаря, и впервые мне дышалось легче. На улице сегодня тепло, и даже в осеннем пальто я не мерзла, как раньше.

Осмотрела вывеску, посетителей в окне, веселых и смеющихся. И сама улыбнулась.

— Просто отвали от меня! — голос прошиб насквозь, я даже передернулась.

— Но я же это не специально!

Я осторожно подошла к стене и выглянула из-за угла. Вера и Вадим стояли друг напротив друга. Он непринужденно запускал кольца дыма в лицо Верки, а та обиженно сложила руки на груди. В глазах отчаяние, взъерошенная вся, глубоко дышит.

— Мне похуй на твоего ребенка, — выпустив новую порцию дыма, прохрипел Вадим.

— Нашего ребенка! Твоего и моего! — Вера говорила с какой-то глупой надеждой и любовью.

Я внутренне сжалась. Душа задрожала каждым миллиметром. Я не должна подслушивать! Не должна! Нужно просто выйти из-за угла, поздороваться и пройти мимо к дому, будто ничего не слышала, ничего не знала.

— Делай аборт, Вера! Мне не нужны дети! — снова этот безучастный голос.

Нет, ну какой же козел, а? Я никогда не думала, что Вадим сможет так просто отказываться от своего собственного счастья. Не знаю как, но эта парочка спелась, даже умудрилась попасть в пикантную ситуацию с зачатием новой жизни. А сейчас рушат собственное счастье. Этот баран упрямый действительно такой черствый, или притворяется?

— Вадимчик, миленький! У нас же все так хорошо было, так хорошо! Я так полюбила тебя! И наш малыш, это чудо! Мы должны держаться вместе, помнишь? Рядышком! — Верка заголосила еще громче, и я снова высунулась из-за стены.

Теперь подружка стояла совсем рядом с ним, старалась прижаться головой к его груди, но он отталкивал.

— Неужели ты ничего не поняла? Мы сошлись на общей ненависти к Малиновой, к этой гадине! Нам просто нравилось травить шутки о ее жизни в миллиардерском доме! А теперь с тобой и поговорить не о чем, ты только ядом плещешь, как рептилия!

Затаиваю дыхание, но от услышанного кружится голова. Я неловко поскальзываюсь на замерзшей лужице и буквально вываливаюсь из-за угла.

Четыре ошарашенных глаза смотрят на меня как в упор перед расстрелом. А я поджимаю губы и собираюсь пройти мимо.

— Ты все слышала? — Вадим тормозит меня, хватая за пальто на локте. Опускаю взгляд.

— Слышала, — робко произношу себе в ноги. Сил нет на Веру посмотреть. Затаилась в темноте и надрывно всхлипывает.

— И что скажешь? — Парень трясет меня, заставляя посмотреть на него.

— А что я должна говорить? Что ты подонок и поступаешь не правильно? Вера ни в чем не виновата! Если тебя не научили предохраняться во время полового акта, то это твои проблемы. Так же, как и безразличие к новой жизни, зарождающейся у нее в животе.

— А тебя научили предохраняться, а? — смотрит колким взглядом, но меня, почему-то, не трогает.

— Ее научили, Вадим! Научили! — проговаривает Вера, отталкивая парня от меня. — Просто свали, Вадик! Не хочешь ребенка, не надо! Без тебя воспитаю! Понял?

Вадим на секунду округляет глаза, когда мы с Верой оказываемся рядом, сморим друг на друга всего секунду, а после срываемся на объятия.

— Да пошли вы, суки! Все беды от баб! — Вадим бросает сигарету нам под ноги и скрывается за углом.

Я вдыхаю цветочный аромат духов подружки, глажу ее по голове, внимая слезам. Верку пробивает крупной дрожью всю, от макушки до кончиков пальцев.

— Прости меня, Вика! Я такая идиотка! Я просто тебе позавидовала. Попасть к Амурскому Герману, стать его… это же мечта каждой одиночки, а тебе удалось, — надрывается подружка, задыхаясь от слез.

— Ничего мне не удалось, Вера. Он кинул меня. Предал. Раздавил. — На мгновение замолкаю, вновь предпринимаю тщетные попытки успокоить девушку. — А пойдем ко мне домой? Я тут недалеко теперь живу, пойдем, а?

— А пошли! — Верка неожиданно перестает рыдать и вытирает сопли. — Я скучала по нашему трепу.

Дома мы выпили чай, и Вера рассказала мне все о ней и о Вадиме. Как он начал про меня расспрашивать, потом этот Герман в «Гвозде», их общая обида, алкоголь, случайный секс. Потом еще раз. И еще раз. А потом Вера стала на него вешаться, и он был не против. Пока она не рассказала ему «правду».

Я вылила на нее историю с Амурским, не скрывая никаких подробностей. И про измены. И про интимные встречи. И про мою к нему любовь.

Уснули почти в пять утра, а в семь у меня разорвало телефон от звонков.

Я с трудом открыла глаза и увидела номер Ани. Боже, свадьба! Через два часа нужно быть у ЗАГСА!

— Привет, Анечка! Как твое утро невесты? — я невольно улыбаюсь, ставлю телефон на громкую связь и умываюсь. Как теперь все успеть? Парикмахера я уже проспала!

— Вика-а-а-а! У меня платье подмышкой порвало-о-о-ось! — Аня громко всхлипнула. — Я не знаю, что дела-а-а-ать!

— Так, что значит порвалось? Аня, ты что, рукав на ногу надевала? — надавливаю на тюбик с зубной пастой и быстро натираю зубы до белой пены.

— Не смешно! Это тупое платье просто пипец! Такое узкое, душное! Руки не поднимешь, не вздохнешь! Мама мне корсет перетянула и уехала в салон, а я тянулась за конфетами на верхнюю полку. И платье просто по швам пошло! — паника передается и мне. Черт! Невеста с рваной подмышкой — это не то, о чем мечтает каждая девушка. — Вика, я даже раздеться не могу, до корсета не дотянуться, не расшнуровать!

— Я сейчас приеду, диктуй адрес!

Через десять минут я уже спускалась по подъезду, на улице ждало такси, а на столе лежала записка для Верки, что я уехала до вечера и ключи можно оставить в почтовом ящике.

Когда прошла в дом к Аньке, просто застыла. Невеста будто всю ночь не спала, а рыдала. Глаза краснющие, тушь с подтеками, щеки разрумянились и подмышка рваная.

— Нет времени снимать платье, нужно зашивать прямо на тебе, где нитки?

Под бурные рассказы Ани, как она волнуется и боится, зашиваю платье. Если не приглядываться, то и не заметишь утреннее происшествие. После девушка окидывает меня придирчивым взглядом и молча тащит к зеркалу. Быстро плетет мои волосы в ажурные косы, собирает на затылке и лепит невидимки, больно царапая кожу головы.

— Вик, а Вик, — ласково шепчет, заканчивая с тушью. — А достань конфетки с полки!

Довольные и объевшиеся конфет выходим к лимузину. В машине весело смеемся и болтаем, выпиваем по два стаканчика шампанского.

Около ЗАГСА встречают гости, и я сразу ищу глазами Германа, цепляясь за спины мужчин. С горечью замечаю, что он еще не приехал. Как бы больно не было, я продолжаю искать с ним встречи. Продолжаю надеяться на что-то. И зачем мне все это? Это уже не любовь, а жестокая болезнь, слепая и оглушающая. Я одержима им, его взглядом, вкусом кожи, дрожью губ. Я пропитана и отравлена его ядом.

Стою в первых рядах, вместе с другими девушками в бежевых платьях. Под громкий свадебный марш Аня и Виктор входят в зал. Я вновь отмечаю, как прекрасно они смотрятся вместе, будто созданы друг для друга. Сердце замирает от трепета и счастья, колыхается под звуки живой музыки, и я улыбаюсь. А два стакана шампанского дали о себе звать, мысли свежие, чувствую прилив жизненных сил и тепло, разгоняющееся внутри.

И вдруг до ломоты в костях прошибает этот знакомый взгляд. Невольно оборачиваюсь, выискиваю глазами причину своей внезапной дрожи.

Герман стоит напротив, почти рядом с входом, а под руку его держит незнакомая женщина в зеленом костюме.

7.4

Научиться бы жить: