Весеннее чудо для мажора (СИ) - Гауф Юлия. Страница 47

Я. Его. Убью.

Кого это Андрей там любит, пока я его собаку выгуливаю?

Так, стоп, ну не успел бы он кого-то притащить. Телепортов-то не изобрели еще, а чтобы в окно бабу затаскивать — Андрей же не совсем отбитый, я ж и покалечить за такое могу.

Может, секс по телефону тут устроил? Это ведь тоже измена, так что… убью!

— Чистый кайф, — простонал Булатов, и я пошла на его голос, пылая праведным гневом.

Так, где там моя бита? Где кастет?

Андрей обнаружился на кухне. За столом. Признающийся в любви кесадилье.

— Ты был в шаге от смерти, — прокомментировала я, и по веселому взгляду Андрея поняла, что он это специально. — Совести у тебя нет.

— Ни совести, ни трусов, — он оглядел себя, замотанного в полотенце, держащееся на бедрах на честном слове. — Зато аппетит есть. Не ревнуй, Лиз. Меня и на эту прелесть хватит, — Андрей поднес ко рту кесадилью, — и на тебя.

Когда он уже наестся? У мамы вон сколько пирожков сточил, сейчас чуть ли не целое блюдо успел умять. Может, не идти за него замуж? Такого попробуй прокорми. Еще и прицеп в виде Булки у него.

Я мысленно зубоскалила, пока шла в душ. И пока раздевалась — тоже. И даже когда встала под воду, чтобы смыть с себя этот день, представляла, как заявлю Андрею, что подумаю над его предложением, и вообще, на кольцо сначала взгляну.

А затем я услышала его шаги. Пара секунд, и он присоединился ко мне.

Андрей за моей спиной, уже возбужденный.

— Ты же мылся, — прошептала я, и почувствовала, как его руки накрыли мою грудь.

— А я еще раз. Не мешаю? — хрипло спросил он, и толкнулся эрекцией в мои ягодицы.

— Ммм, дай-ка подумать, — я выгнулась в талии, потерлась об него, и… шутки закончились.

Как же я рада, что Андрей здесь, со мной. Дома. В безопасности. И весь этот беспредел его не коснется, мне не придется бодаться с нашей системой, носить ему передачки. Не придется терять Андрея. А ведь я в свое время так глупо сама отказалась от него.

Дурочкой была.

Сейчас если услышу что-то не то, что-то не для моих ушей, я лучше ту же биту возьму, и с самого Андрея спрошу, но сбегать не буду.

Набегалась уже.

Я развернулась к нему, и медленно опустилась перед ним на колени.

— Хочешь? — подняла на него глаза, и облизнулась.

Вместо ответа Андрей притянул мою голову к своему паху, и надавил. Я вобрала в рот набухшую от прилива крови головку члена, и со стоном обхватила ладонью его ствол. Давно я его не пробовала на вкус, мммм…

Я то играла с головкой языком, глядя при этом снизу вверх на Андрея, то фиксировала ладонью глубину проникновения, и насаживалась ртом на его ствол. Быстро, влажно, не жалея себя. И смотрела на лицо Андрея снизу вверх при этом. Он жадно следил за каждым моим движением, за каждой лаской. Наблюдал, как я еще сильнее приподнимаю его член, и прохожусь языком по всему стволу от яичек; как сжимаю его в ладони, полирую, и ловлю кончиком языка. И как решаюсь отдать ему полный контроль, и стараюсь принять его полностью.

В горло.

Чувствую во рту его вкус — приятный, ни с чем не сравнимый. Низ живота тяжелеет с каждой секундой все сильнее, и сильнее, но я продолжаю. Хочу, чтобы Андрею было хорошо. И я приняла его до основания — так, что горло запекло, и я начала непроизвольно сглатывать, от чего Андрей, не стесняясь, застонал.

Он обхватил мою голову, и начал насаживать на себя. Жестко, даже жестоко, но я каждый миг помнила о том, что могу это прекратить. И Андрей послушает меня, остановится. Я могу ему довериться.

И я доверилась. Стоя на коленях под струями воды в скользкой ванне я принимала в рот мужской член, и ласкала себя. С ума сходила от желанной близости, и чувствовала отдачу от Андрея — он ведь чувствует то же, что и я. Так же кипит от желания, так же хочет, так же любит…

И когда он вынул член из моего рта, я обиженно застонала. Потянулась к нему, и услышала хриплый, довольный смешок.

— Не хочу сегодня кончать в твой ротик, — он поднял меня, и развернул к себе спиной.

— Ну да, я знаю, куда ты хочешь кончить. Презервативов опять нет? — я изогнулась, раздвинула ноги, и тут же почувствовала, как Андрей приставил головку ко входу в лоно.

Потерся, прошелся по складочкам, задевая набухший клитор, и медленно вдвинулся в меня.

— Угадала, кудрявая. Постараюсь сдержаться, — прохрипел он, вбиваясь в меня.

Ну да. Знаю я, как он постарается, проходила уже.

Это была моя последняя связная мысль.

— Люблю тебя, Лизка, даже не представляешь, насколько… моя девочка… моя, — шептал Андрей, вдалбливаясь в меня.

Жар растекается по всему телу, реагирует на обхватывающие меня мужские руки, и концентрируется в месте нашего соединения. Немного страшно поскользнуться, упасть, но Андрей держит, притягивает к себе… входит в меня так быстро, на всю глубину. Раз за разом задевает внутри меня какую-то точку, и я вскрикиваю. Не хочу, чтобы это заканчивалось.

Раскрываюсь перед ним, выгибаюсь еще сильнее. Руки скользят по кафелю, я смотрю вниз — на грудь, на напряженные соски, по которым стекают капли воды. И жадно слушаю наши стоны, вскрики, хрипы. Впитываю в себя каждый миг.

И подаюсь назад, Андрею навстречу.

— Быстрее, — всхлипнула, насаживаясь на таранящий меня член. — Давай же, ну… пожалуйста, Андрей, прошу…

Удары его бедер об мои ягодицы стали еще сильнее, яростнее. Он буквально заколачивает в меня свою длину, подбивает изнутри. Чувствую приближение оргазма, жду его, как самого необходимого в этой жизни, предвкушаю. Нервы звенят, в ушах гул, каждое прикосновение друг к другу — разряд тока, многовольтный удар, от которого я погибаю и воскресаю… снова… и снова… и снова…

Андрей взрыкнул, и прикусил меня за плечо, от чего я вскрикнула, и начала сжиматься вокруг него, сотрясаясь от сильнейшего удовольствия. Сквозь экстаз я почувствовала, как Андрей продолжает вдалбливаться в меня — резко и рвано, а затем кончил и он, изливаясь конечно же в меня.

— Огонь, Лиза, — глухо сказал он, удерживая меня за талию. А затем помог выйти из ванны, поднял на руки, и ногой открыл дверь в коридор. — В спальне продолжим.

Продолжили мы не в спальне. До нее мы дошли не сразу. Кухонный стол тоже оказался удобным, как и небольшая кушетка, где Андрей усадил меня на себя, и заставил скакать на нем. И уже потом мы, наконец, добрались до спальни, когда первый голод был утолен, и можно было ласкать друг друга всю ночь — губами, пальцами, медленно заниматься любовью, и целоваться.

Долго.

А там и рассвет наступил.

Месяц спустя

Я приняла скромный букет, состоящий из трех розочек из рук ректора, а затем он поцеловал меня. В щеку. Как и всех выпускниц до меня.

— Все на сцену. Общее фото! — позвала нашу группу заведующая кафедрой.

И вот я, с улыбкой от уха до уха, в шапочке и черной мантии поверх белого платья, с дипломом и розами стою на сцене рядом с одногруппниками, ректором и нашими преподавателями. Нашла глазами Андрея, сидящего рядом с моей родней, и подмигнула ему.

Наконец, нас отпустили.

Гуляли мы после защиты дипломов, сегодня пьянка с одногруппниками не предвидится, да и у меня самой другие планы.

Первым меня обнял папа. К нему подключились мама и сестренка, а вот брат просто пожал руку. И лицо-то какое показательно серьезное! Раньше улыбался от уха до уха, а сейчас мрачнее типа не найти. Ох уж эти гормоны…

— И что это за поцелуи на сцене, а? — шутливо рыкнул Андрей мне на ухо. — Еще и букет подарил.

— Дорогой, просто у нас отношения, — улыбнулась я, и нежно взглянула в сторону ректора.

— Отношения?

— Угу. У него со всеми отношения. Учебные. Всех перецеловал, всем букеты подарил. А ты — дурак, — хихикнула я.

— Отношения у нее… давай свой диплом, хочу проверить на ком сегодня женюсь. И вообще, вдруг ты троечница какая-то.

— А это что-то изменит? — я спрятала диплом за спину.

— Ну… как знать, любовь моя, — ухмыльнулся Андрей.