Любить и помнить (Демоны прошлого) - Кауи Вера. Страница 15

– В крайнем случае я бы приплыл. Был момент, когда мы чуть не упали в воду. Я тогда подумал, что брошусь к тебе вплавь. Но наша крошка сама знала, что я должен к тебе вернуться, и постаралась. Ах, Сара, я так соскучился по тебе.

Он опять обнял ее.

– Теперь я здесь и никуда больше не уеду. Отныне и навсегда мы будем вместе. Столько, сколько сможем. Каждая моя свободная минута принадлежит тебе, Эд. Я много передумала и отвечаю за свои слова. С этой минуты, Эд, я принадлежу только тебе.

Он вздохнул.

– Как давно я мечтаю услышать от тебя эти слова. Когда ты уехала, у меня будто душу вынули. Ты для меня все, Сара. Я люблю тебя, очень люблю.

Он впервые поцеловал Сару. Ее губы ответно открылись навстречу его губам, страстно, ненасытно. Они стояли, прижавшись телами – Эд не мог обнимать ее, – но Сара изо всех сил обвила его руками, словно боясь, что он исчезнет.

– Какое же чудо – оказаться сейчас с тобой после этого ада. Знаешь, я теперь меряю свою жизнь от встречи до встречи с тобой, Сара. В промежутках я просто существую, но не живу. Последние десять дней были для меня пустыней, меня окружала пустота. Я тоже боялся, что не успею сказать тебе о своей любви. Мне многое надо тебе сказать, Сара, но я страшно устал, это подождет, теперь у нас впереди пропасть времени.

– Подождем, пока ты поправишься, дорогой мой. Я всегда буду здесь. А сейчас тебе нужен отдых. Я тебя провожу.

Они, обнявшись, поднялись на холм. У входа на террасу стоял джип.

– До завтра, – сказала Сара. – У меня весь день свободен. Не важно, если ты не сможешь прийти; я буду знать, что ты в безопасности, а больше мне ничего не надо. У нас много времени впереди, дорогой мой. Отдыхай, набирайся сил, а потом я помогу тебе забыть все.

Они в последний раз поцеловались. Он сел в джип, и она смотрела ему вслед, пока машина не скрылась из виду. Потом вошла в дом.

На следующий день Эд не пришел. Ей позвонили с базы и сообщили, что его отвезли в американский госпиталь. У него были обожжены не только руки, но также грудь и спина. По дороге в госпиталь она заехала на базу поговорить с врачом. Она видела его несколько раз с Эдом; они были земляками. Это был симпатичный парень, и она знала, что он скажет ей всю правду.

– Ожоги второй степени на груди, спине и плечах; на руках – третьей степени. С руками хуже всего, потребуется долгое лечение, – сообщил он.

– Я и не предполагала, – подавленно сказала Сара.

– Он не хотел, чтобы вы знали об этом. Мы никак не могли удержать его вчера в лазарете. Он во что бы то ни стало хотел вас увидеть. Я решил, что после того, что он пережил, лишний час погоды не сделает. Я перевязал его как мог и отпустил. Однако опасался, что ему нужно специальное лечение, которого мы здесь не можем обеспечить, поэтому я отослал его в госпиталь. Да и отдохнуть ему нужно как следует. Это была поистине черная неделя. Многим выпало отдыхать вечно.

– А что случилось с Эдом?

– Насколько я знаю, двадцатимиллиметровая пушка пробила снарядом кокпит, второго пилота убило, машина загорелась. Эд тоже был в огне.

– Спасибо, что рассказали мне все.

– Вам спасибо. Эд вернулся потому, что вы его ждали здесь. – Он улыбнулся. – Вот бы таких девушек поставить на поток.

Эд томился в госпитале. Сара приезжала к нему всегда, когда могла улучить момент. Но постепенно стала накапливаться усталость – ей совсем не удавалось передохнуть между ночными дежурствами.

– Угомонись ради Бога, Сара, – обеспокоено сказал как-то Эд. – Нельзя же так себя тратить. Мне бы не хотелось, чтобы ты рухнула к тому моменту, когда я отсюда выберусь. У меня другие планы.

– У меня тоже, – загадочно ответила она. – И я уже приступила к их осуществлению. – И в ответ на его удивленный взгляд пояснила: – У нас есть коттедж в Дорсете возле гавани. У меня есть в запасе неделя неиспользованного отпуска. Когда тебя выпустят, мы туда поедем вместе. Это очень тихое уединенное место, прямо-таки отшельнический скит. Очень далеко от бомб, снарядов, самолетов и смерти. Поедешь со мной?

– Поеду ли я? Да я с тобой хоть в ад спущусь, если позовешь.

– Там ты уже побывал, – мягко ответила Сара. – Я хочу предложить тебе другой маршрут.

Эда выписали только в конце ноября.

Накануне вечером перед их отъездом Сара все рассказала сэру Джорджу. Она ожидала с его стороны упреков и уговоров одуматься, приготовилась к отпору, но совсем не была готова к той горькой обреченности и грустному пониманию, с которыми встретил ее слова свекор.

– Я видел, что к этому идет, – сказал он ей. – Я уже стар, но не забыл, что такое любовь, и понимаю, что у вас с Эдом глубокое чувство. Этого нельзя не видеть. Я все понимаю и сочувствую вам. Вы оба очень серьезно настроены, иначе ты бы не терзалась столько времени. Видишь, я и это заметил. Война будоражит чувства и подчас зло играет судьбами. В такие времена легко дойти до крайности, все переживается очень обостренно, глубже, чем обычно. Моя молодость тоже пришлась на войну. Так что все это знакомо мне не понаслышке. Конечно, мне совсем не по душе то, что вы делаете, и я очень хотел бы, чтобы ты отказалась от своих планов ради Джайлза. Но мне понятны твои чувства. Ты думаешь, что должна так поступить.

– Да, должна, – сказала Сара. – Должна. Я встретила свою любовь, вы правильно заметили. Никогда в жизни ни к одному живому существу я не испытывала чувств, которые питаю к Эду. Я бы даже не поверила, что такое возможно. Думала, о таком только в книжках пишут, что все это фантазия поэтов и романистов. Выходит – нет. И я сама оказалась совсем не той, кем себя воображала. Эд разбудил во мне чувства, о существовании которых я даже не подозревала. Впервые в жизни я ощущаю себя по-настоящему живой. Возможно, потому, что сейчас война и у Эда не так уж много времени. Но то время, которым он располагает, я хочу проводить с ним вместе, я хочу дать ему то, что могу, чего он ждет от меня. – Она нежно накрыла руку сэра Джорджа своей ладонью. – Мне очень тяжело сознавать, что я наношу рану Джайлзу и вам. Может быть, мне удастся устроиться где-нибудь поблизости от вас... Он с недоумением взглянул на нее.

– Разве ты не собираешься возвращаться сюда?

Сара удивилась в свой черед.

– Я ухожу от Джайлза. Ухожу к Эду.

– Это понятно. Но ведь ты не бросаешь службу в госпитале? Эд будет по-прежнему на базе в Литл-Хеддингтоне. А ты могла бы вернуться в этот дом, к своей обычной жизни. В глазах окружающих ты будешь все так же моей невесткой. Я просил бы тебя соблюдать видимость. В сущности, это единственное, о чем я хочу попросить тебя, – не объявлять о своем решении всему свету. Хотя, насколько я тебя знаю, говорить об этом излишне.

Сара была сбита с толку. Что за диковинный цветок эта фамильная честь сэра Джорджа – он может расти в самых неблагоприятных условиях. Семья прежде всего. Сара носит фамилию Латрел, и, покуда это так, она должна соблюдать определенные правила, подчиняться долгу, выполнять свои обязанности. Можно делать что хочешь, но внешние приличия надо соблюдать во что бы то ни стало. Сэр Джордж уважает ее права, но настаивает на том, чтобы внешне все оставалось как прежде. Эда это бы здорово позабавило, а тетушку – сильно огорчило.

– Я все сделаю так, как вы считаете нужным, – сказала она. – Мне не хочется скандала. Вы и сами понимаете. О том, что я еду с Эдом, будут знать только два человека – вы и врач на базе. – Сара склонилась над стариком и нежно поцеловала в щеку. – Вы очень добры, вы все понимаете, и за это я вас очень люблю.

– Пойми меня правильно, – сказал он, предупредительно подняв вверх палец. – Я вовсе не одобряю твоего поведения; мне очень больно и обидно за сына, но я пытаюсь быть объективным. Ты ведь знаешь, что для Джайлза это будет большим ударом.

– Разумеется, знаю. Мне не надо объяснять, как тяжело он воспримет то, что я сделала. Я сама ему напишу.

– Конечно, напишешь. Ничего другого я от тебя и не жду. – Это было сказано без тени упрека. – Я вижу, что у тебя это всерьез, а Эд говорил мне, насколько это важно и для него.