Магия греха (Двойная жизнь) - Кауи Вера. Страница 7

Элли захотелось примерить туфли. Ей пришлось пройти по комнате целый круг, пока наконец перестали подворачиваться ноги. Да, это не для нее, решила она. Слишком уж они неудобны.

Это не огорчило Элли, впервые за долгое время она почувствовала себя так уютно и спокойно. Да, она допустила ошибку, но жестоко за нее поплатилась. Этот урок она усвоила надолго. Тем не менее все равно ей было очень приятно, что в данном случае со своим «никому не доверяй» Дженни оказалась не права, ведь если бы она не поверила Лил, то не сидела бы сейчас в теплой и уютной комнате.

Кровать оказалась неубранной, со скомканными нейлоновыми простынями, а она обычно спала на льняных. Подушки были набиты кусками поролона, но она не обратила на это внимания, потому что чувствовала себя здесь в безопасности. Ей очень повезло, она даже не рассчитывала на такое благородство и радушие.

Элли решила, что поживет у этих добрых людей столько, сколько они ей разрешат. Будет убирать у них в доме и следить за хозяйством. Ну а потом, когда она получше ознакомится с этим районом, она найдет себе работу. Может быть, официантки, а может быть, и помощницы продавца. А может, даже удастся устроиться на работу в какую-нибудь развлекательную программу, как Морин, Синди и Паола... Она зевнула и, уткнувшись в подушку головой, неожиданно почувствовала себя очень одинокой и никому не нужной. Где сейчас ее сестра? Как ее разыскать? «Я найду тебя, Маргарет... Обещаю тебе, – прошептала она. – Куда бы они тебя ни спрятали, я все равно разыщу тебя, я объясню тебе, почему поступила именно так, а не иначе».

Выплакав все слезы, Элли наконец заснула, и, когда Морин в два часа ночи забиралась под одеяло, она спала глубоким, спокойным сном.

Лежа на больничной койке, Элли Номер Два вспоминала Элли Номер Один и с болью думала о том, какой она была неопытной, наивной и честной. Что она тогда знала об этом мире? Отец все то время, которое они прожили вместе, держал ее в узде; он не спускал с нее глаз, даже когда она не выходила за пределы их дома на Уоруик-роуд. Это и был весь ее мир, и она даже не подозревала, как сильно он отличается от беспощадной и жестокой жизни, протекающей за стенами их дома, пока не убедилась в этом сама. Это был трудный путь.

Только потом, осмыслив все с высоты своего опыта, Элли увидела, насколько осторожно и тщательно ее готовили и подводили к падению в бездну, именуемую жизнью.

– Тебе нравятся ребята... я имею в виду... мужчины? – как-то вечером, как бы случайно, спросил ее Мики, когда «девочки собирались на работу».

– Не знаю. Папа говорил, что я еще слишком мала, чтобы иметь с ними хоть какие-то отношения.

– Может, ты встретишься с кем-то? Как тебе эта мысль?

Элли посмотрела на него. В ее глазах вдруг появилось выражение, по которому было видно, что она все прекрасно поняла.

– Ты имеешь в виду, как Паола, Синди и Морин?

«Ну что ж, когда-то надо начинать, – подумал Мики. – Слишком она торопится. Но чем быстрее, тем лучше».

– Да. Это дело можно устроить, – предложил он. Элли уставилась на стенку, что-то прикидывая в уме.

– А за это хорошо платят? – наконец спросила она. Паола в удивлении подняла брови, а Мики ответил:

– Все зависит от того, сколько будет желающих на тебя. Элли решительно посмотрела на него и четко спросила:

– Так сколько же?

Девушки в недоумении переглянулись. Такое настойчивое и бесцеремонное любопытство никак не вязалось в их представлении с этой бездомной девчушкой. «Может быть, она и не такая уж недотрога, какую корчит из себя», – подумал Мики.

Поэтому он взял и выложил ей все сразу. Она даже не покраснела и не отвела взгляд в сторону; в ее глазах не было ни волнения, ни страха, которые были бы вполне уместны в данной ситуации. В этот момент к ней обратилась Паола:

– Твой отец был доктором. Наверное, он рассказывал тебе о сексе?

– Да, – сухо прозвучало всего одно слово.

– Неужели он не разрешал тебе встречаться с ребятами? – недоверчиво спросила Синди.

– Нет.

– Как ты думаешь, если бы тебе показали, как все это делать, смогла бы ты сделать приятное мужчине? – с любопытством спросил Мики.

– Я... – Элли закусила губу. – Я могу попытаться, – наконец выдавила она из себя.

– С твоей внешностью это будет нетрудно. Мужчины любят таких красивых девушек, поэтому ты будешь зарабатывать много денег. – Он на секунду остановился, давая ей возможность все понять и обдумать, а потом нанес удар: – Понимаешь ли, Элли, мы потратили на тебя немало денег. Еда, жизнь в этой квартире, прогулки, ярмарки, билеты... так что те два с половиной фунта, которые ты нам дала, были просто каплей в море... Я думаю, что только за последнюю неделю на тебя пришлось потратить раз в пятьдесят больше.

Элли явно была ошеломлена таким поворотом событий.

– Я даже не знала... – дрожащим голосом пробормотала она.

– Да, ты немножко нам задолжала, – продолжил Мики и повернул голову к Паоле, которая поддержала «игру» и нанесла завершающий удар:

– Ты смогла бы это все отработать за пару ночей, – небрежно бросила она.

Как утопающий хватается за соломинку, так и Элли с отчаянием ухватилась за это предложение:

– Я смогу!

– Уже легче. Тогда ты честно рассчиталась бы с нами, и у тебя еще остались бы деньги на собственные расходы: одежду, косметику, пластинки, короче, на все те вещи, которые твой отец запрещал тебе иметь. Будешь жить как нормальная полноценная девушка, а не как Золушка.

– Но…

– Мы научим тебя абсолютно всему! Мы же все знаем и умеем, не правда ли, девочки?

– Даже больше, – лаконично добавила Синди.

В глазах у Элли промелькнуло какое-то сомнение.

– А вы действительно уверены, что мужчины будут платить мне за секс?

– Да.

Возникшее молчание стало уже затягиваться, но они специально его не прерывали, наблюдая за ней, и это сильнее всего поколебало ее нерешительность. В конце концов Элли смирилась и решила, что выхода все равно нет, надо соглашаться. Она обречено опустила голову. Мики внимательно следил за ней. Он ожидал увидеть слезы, она казалась ему таким неземным, непрактичным и наивным созданием, что другого и ожидать было просто невозможно. Другие девушки, столкнувшись с подобной, неожиданно обрушившейся на их голову бедой, часто не выдерживали и закатывали истерики. Но эта не плакала. Опустив голову, она молча смотрела на свои руки, медленно сжимая и разжимая пальцы. Потом Мики увидел, как девушка безнадежно покачала головой, что можно было понять двояко: «К сожалению, у меня нет выбора» или «Простите, но я не могу». Когда же она подняла голову, ее лицо было необычайно спокойным, если не сказать каменным.

– Хорошо, – очень внятно произнесла Элли, и голос ее был таким же, как и ее взгляд. Казалось, что в этот момент она навсегда скрыла от них свое настоящее лицо. – Пусть будет так, как вы хотите.

«Спасибо тебе, Паола, – вспоминая о своей прежней жизни, думала Элли. Боже, как ей было больно, когда она с трудом ворочалась на больничной койке, пытаясь найти наиболее удобное положение для ноющих ребер. – Теперь я свободна...» Она закрыла глаза и почувствовала, как начинает куда-то уплывать. «Господи, два с половиной года рабства и бесконечная череда безликих мужчин перед глазами. Все, хватит. Мне удалось от этого избавиться, пусть даже таким болезненным путем, но даже в этом есть свои положительные стороны, потому что я не собираюсь выписываться раньше чем через две недели. Для меня это будут маленькие каникулы... Это мои первые каникулы с того самого дня, как я появилась на свет», – в ужасе подумала она. Отец неодобрительно относился к таким «причудам», как каникулы. «Все это никому не нужные излишества», – постоянно говорил он ей. Очень осторожно она дотянулась до своей большой черной сумки из кожзаменителя. В ее ручке были спрятаны две аккуратно сложенные банкноты по двадцать фунтов. Все-таки ей удавалось обводить Мики вокруг пальца! Благодаря этому она могла себе позволить изредка купить какой-нибудь журнал или плитку шоколада. Мысль о том, что у нее есть деньги, приятно грела ее сердце. Теперь, когда она вылечится и найдет работу, все деньги, которые она заработает, будут принадлежать только ей и никому другому! «Я больше никогда не буду зависеть от прихоти мужчин. Никогда! – поклялась она. – Я хорошо усвоила преподнесенный мне урок. Пока я здесь, меня кормят четыре раза в день и никто не прерывает мой сон. Но самое главное – Мики не знает, где я нахожусь. Паола меня никогда не выдаст, Морин – тоже. Единственный человек, который мог бы это сделать, причем с огромным удовольствием, ничего не знает, да и не сможет узнать. Эта часть моей жизни закончилась. Больше ничего подобного не повторится. Теперь я свободна, и моя жизнь принадлежит только мне. Единственное, что теперь надо сделать, – это решить, как ею распорядиться».