Иллюзия преданности (СИ) - Близнина Екатерина. Страница 54

Упоминание о чужих ошибках напомнило Терри о том, что Вария рассказала кому-то из старших о его вспышках гнева. Невозможно было поверить, что она не подумала заранее о том, чем это может обернуться для бакалавра, схлопотавшего два красных листа в кратчайшие сроки. Как же вовремя Терри узнал о том, что среди рабочих и, как следствие, в лечебнице работают люди короля! Иначе извелся бы от страха перед неминуемой проверкой Специальной комиссии.

Если бы он только знал, как контролировать Варию и ее «благие побуждения»!

— Так жаль, что с людьми это не работает! — Вино оказало свое магическое воздействие на Терри — и ему захотелось рассказать королю о том, что его беспокоит. Быть может, он не просто так то и дело зовет племянником, хотя родство между ними отнюдь не столь прямое. Но вдруг его величество поможет? Хотя бы подскажет, как поступить?

— Именно с людьми это и работает. Только люди допускают ошибки, — мягко сказал Эриен после долгой паузы. — Например, тысячу лет назад наши предки завалили камнями источники знаний, а теперь мы ходим по пустыне и ищем их, как потерянную воду, — с лозой. Насколько сильнее стали бы мы, вернув забытую магию?

— Запретную магию? — прошептал Терри, разом потеряв голос от волнения.

Король взял книгу в красной обложке без заглавия и быстро пролистал до иллюстрации, изображающей незнакомую Терри круговую схему. Впрочем, бакалавр почти сразу догадался, что похожие на буквы неизвестного алфавита символы над радиальными интервалами означают узлы стабилизации потока. Будто он видел что-то подобное во сне, и в том сне прекрасно знал, как этим пользоваться, а сейчас забыл…

— Но не все забыто. Мой отец научил сперва моего брата, а потом, когда Энре не стало… после этого он передал знание мне. Не будь этой книги, наша династия не удержалась бы на троне целых десять веков, а от Акато-Риору остался бы только Белый дворец посреди леса, — Эриен помолчал, подняв взгляд на картину на стене, изображающую белый маяк посреди бушующего моря. — А теперь я хочу доверить это знание тебе, Терри Риамен.

Стоило найти какие-то подходящие слова, но Терри не знал, что сказать. Может, король ждал, что он упадет на колени? Но ведь еще на первой встрече он попросил обходиться без церемоний.

— Я мог бы подождать и проверить тебя еще раз и еще много раз, — с какой-то обезоруживающей горечью промолвил король. — Но жизнь преподала мне жестокий урок. Тот, кто ждет, пропускает ход за ходом и теряет самое ценное, что есть в любой партии: инициативу. Ты даже не в силах представить себе, племянник, как много я уже проиграл, когда решил выждать несколько лет, ничего не предпринимая.

— Это касается Академии?

— Это касается всего! — резко возразил Эриен. А потом, будто извиняясь, стал объяснять, помогая себе нервной жестикуляцией: — Мои заботы не ограничиваются наглостью Арчера, в этом все дело. Эта книга передавалась от отца к сыну, и всегда по линии престолонаследия, но у короля слишком мало времени, чтобы разобраться еще и с этим. Моя дочь пока слишком юна и невинна, а единственного сына я потерял… Поэтому я вручаю эту книгу тебе, племянник. Ты магистр, у тебя есть возможность без остатка посвятить дни и годы тому, чтобы вернуть утраченную магию. Лаборатории, древняя библиотека, сколько угодно красных кристаллов — у тебя есть все то, чего нет даже у меня. Взамен я прошу о сущей малости: береги эту книгу больше жизни.

Терри, не задумываясь, кивнул, а потом осознал, о чем его попросили, и пришел в ужас. Он прикинул, где будет хранить книгу, и не нашел ни единого по-настоящему безопасного места.

— Но ваше величество! Мне в Академии не принадлежит ничего! Они отберут книгу, и тогда…

— Тогда уничтожь ее. Если ты трус, можешь уничтожить ее прямо сейчас. И уходи.

Вопреки приказу, Терри крепко прижал книгу к груди. Уничтожить величайшее сокровище, какое только оказывалось в его руках? Прямо сейчас, когда опасности еще нет? Он затравленно огляделся, пытаясь найти хоть что-то, что помогло бы ему найти выход. Найти ответ, как можно оставить книгу себе и не бояться за ее сохранность.

— Я даю тебе книгу, потому что мне нужна твоя помощь, а не для того, чтобы бросить все и пойти защищать тебя от Арчера, — ледяным, колючим голосом сказал король, неприязненно глядя на Терри. — Ты не ребенок. Когда я оказался в такой же ситуации, мне пришлось учиться скрывать свои занятия. И моему отцу до меня. И его отцу. Моего брата Энре начали учить в четырнадцать, неужели ты в свои двадцать лет глупее него?

— Виноват, ваше величество!

Терри думал о том, что с этой книгой исполнится его мечта войти в историю. Быть может, даже с родовым наследием при помощи нее удастся справиться — с «белым огнем», который он только-только научил поджигать тонкую газетную бумагу. Или… предложит Арчеру решение проблемы регулярных прорывов в куполе, на оперативное «латание» которых уходит просто прорва энергии!

— Здесь и про барьер есть? Про то, как его создать?

— Это одна из причин, почему эта книга не должна попасть к Арчеру, — проворчал король. — Барьер создать гораздо проще, чем смять его без риска взорвать тут все и отправить полгорода к Владетелю в бездну. Поэтому воздушный купол мы с тобой будем снимать медленно и осторожно.

— Мы будем снимать купол? — не смея надеяться, но разом поверив, что так и будет, осторожно переспросил Терри.

— Да. Так уж вышло, что мне приходится отменять все, что успел сделать мой отец, — криво улыбнулся Эриен. — А я скажу тебе, дорогой родич, ровным счетом ничего он не сумел сделать так, как должно. Все его правление — сплошные популистские временные меры, а мне приходится платить по счетам. С процентами.

Терри опустил взгляд.

— Я понимаю, — тихо сказал он, вспоминая равнодушное бледное лицо матери.

Эриен помолчал, глядя на него, а потом кивнул.

— Да, племянник. Ты меня понимаешь.

Интермедия. Эсстель Тамина Риору

Утро началось слишком рано. До рассвета оставалось несколько часов, а принцесса уже не спала. Она ощущала себя больной и разбитой и непонятно, что послужило тому причиной — липкий кошмар, от которого было так сложно пробудиться, поселившаяся в затылке тупая тяжесть надвигающейся простуды или утомительная противоестественная связь с существом, которое король призвал из Бездны. Сказал, что для защиты, но Эсстель знала истинную причину — отец не верил в нее и в любой момент был готов заменить послушной марионеткой. Потому и прятал ее от глаз посторонних, запрещал даже словом упоминать.

Да и как сказать, если существо привязано к миру при помощи уз запретной магии крови? Кому можно довериться? У кого попросит помощи?

За столько лет можно было бы и привыкнуть к тому, что временами принцессу с головой окунало в чужую темную душу. Конечно, если представить на минутку, что у призванного существа могла быть собственная искра творения. С чего бы, интересно? Эсстель не сумела принять эту связь как должное, и потому сейчас лежала без сна, чувствуя себя прескверно. Обрывки неясных видений о том, как отец обманул очередного просителя, умирающего от изнуряющего кашля, причудливо преломлялись и постепенно истаивали. Потом будто бы оказалось, что отец обманывал и дочь тоже — словно он нарочно спровоцировал эпидемию в городе, чтобы все недовольные его правлением люди умерли в муках, и даже Эсстель. А отец приходил к ее постели и молча смотрел, как она задыхается.

Эсстель спустила босые ноги с кровати и протянула руку за теплой шалью. В опочивальне было зябко — от высокого окна сквозило. Легкая полупрозрачная вуаль беспокойно подметала пол — горничные снова забыли задернуть тяжелые ночные портьеры. Скорее всего их забывчивость объяснялась тем, что принцесса возвращалась в опочивальню намного позже того момента, когда они отправлялись спать. Принцесса Эсстель допоздна задерживалась в учебной комнате, которую гордо именовала своим кабинетом и часами разглядывала карты, представляя, как однажды станет королевой и отправится путешествовать по своей стране и за ее пределами. Король любил повторять, что призванное им существо привязано к стенам дворца и не сможет долго жить вдали от них. Эсстель слушала отца и мечтала оказаться как можно дальше от анфилад, в которых по ночам бродит ее злой, темный двойник с рисунком черного ядовитого плюща на белом лице.