Иллюзия преданности (СИ) - Близнина Екатерина. Страница 77

Терри опустил голову. Возможно, если бы он был не таким уставшим и злым, то пожалел бы о своих словах, но пока что его все целиком и полностью устраивало. Вины за собой он не чувствовал. В конце концов, пусть никто этого не знает, но он всего лишь вернул реплику, которую когда-то ему сказал сам Карьян. И он видел, что Карьян прекрасно опознал цитату, и что она его уязвила. Вечер неудачного дня, на взгляд Терри, с этой минуты стал намного лучше.

Стул на этот раз скрипнул совсем рядом. Терри приоткрыл один глаз. Арри накинул на плечо длинную лямку сумки.

— Уходим, — напряженным голосом сказал он.

— Это смахивает на побег, — криво улыбнулся Терри, глядя на него снизу вверх. — Я не побегу.

— Я же сразу сказал, давай уйдем, — возмутился Арри. — Еще до того, как ты умудрился настроить всех против себя!

— Они все равно ничего не понимают, — равнодушно отозвался Терри. — А вот Карьян понял. Это главное.

К их столику тем временем подошли старшие магистры. Один из них, скрестив руки на груди, потребовал, чтобы Терри назвал свое имя и причину, которая побудила его угрожать товарищу.

— Это недоразумение, — Арри поднял ладони, миролюбиво улыбаясь. — Никто никому не угрожал.

— Хочешь сказать, нам послышалось? — наседали на него. — Вы в своем уме, бакалавры? Такими вещами не шутят.

— Имена. Смотрители завтра разберутся, кто прав, — сухо напомнил магистр, нависающий над столом, за которым сидел, сгорбившись, Терри.

— Разберутся? Вы так уверены в этом? — с наигранным простодушием уточнил Терри, игнорируя вопрос про имя.

Вперед вышла седовласая женщина в черно-синей клетчатой накидке поверх синего платья. В руках она несла поднос с пустыми тарелками и чайной чашкой. На кончике ее длинного носа блеснули очки, когда она надменно вскинула голову.

— Безобразие, — сказала она почти спокойно. Только крылья носа широко раздувались, выдавая ее гнев. — В равинтоле не место для подобных сцен. Если вы все забыли о еде, значит, она вас уже не слишком интересует, не так ли? Я попрошу дежурных закрыть равинтолу через четверть часа. Будьте любезны, не оставляйте грязную посуду на столах.

Терри, который и без того с трудом сдерживал улыбку, едва не расхохотался в голос, когда услышал негодующий ропот. С госпожой Парлас спорить не находилось охотников. Даже тот магистр, который так сильно хотел сообщить смотрителям имя Терри, перестал быть таким настойчивым и отступил. Однако прежде чем тот окончательно ретировался, к нему подошел Карьян.

— Его зовут Терри Риамен, магистр.

«Что ж, поступок вполне в твоем духе», — подумал Терри и тоже встал.

— Пойдем-ка выйдем, Карьян, — процедил он. — Поговорить надо.

— О чем ты хочешь с ним говорить? — возмутился Арри, посторонившись, чтобы пропустить их. — От ваших разговоров у тебя одни неприятности!

Терри ничего не ответил, потому что знал, что другу ответ не понравится.

* * *

Улицу наводнили недовольные магистры, покидающие равинтолу. Шутить Парлас не умела, это все знали. Если она сказала, что велит дежурным закрыть двери, значит, так оно и будет. Многие, как и Терри, не стали дожидаться, пока их попросят на выход и расходились по-одному, по-двое, застегивая на ходу куртки и поднимая воротники. Но некоторые, «особо упорные», как про себя назвал их Терри, уходить не собирались. Они собрались в группу и явно планировали наблюдать за разговором от начала до конца. И сама госпожа Парлас тоже стояла с ними, зябко кутаясь в горскую шерстяную накидку.

К этому давно стоило привыкнуть. В Академии ничего невозможно утаить. Обязательно найдутся люди, которым есть дело до того, кто кому что сказал, и как другой ответил. Под давлением общественного контроля чахли подлинные чувства, и только вражда и обида цвели буйным цветом, как положено сорнякам.

— Ну? Говори, — хмуро сказал Карьян. Он стоял, сунув ладони в карманы брюк и вызывающе задрав подбородок. Его пристальное внимание магистров не трогало.

Терри прислонился спиной к прохладной кирпичной стене и сложил на груди руки. На улице пахло почему-то мокрым железом и дымом. От этого першило в горле и щипало где-то под ключицей.

— Ты предлагал работать вместе, Карьян?

— А ты отказался.

Терри закрыл глаза на минуту, собираясь с духом. Непросто было говорить с Карьяном. Эта отрывистая манера разговаривать сбивала с толку, иногда, как сейчас, выводила из себя. Карьян произносил слова так скупо, будто каждое стоило полновесный риен. Но Арри стоял рядом, плечо к плечу, и молчал. Это ободряющее молчание придавало сил.

— После того, как я отказался, ты будто решил сделать все, чтобы избавиться от меня.

— Почему?

— Я как раз хотел задать тебе этот же вопрос, — скрипнул зубами Терри.

Карьян пожал плечами.

— Ты чересчур много о себе мнишь, Белая прядка. Дерешься. Угрожаешь. У меня дома сказали бы — зарываешься. Но я слышал, это типично для всех Древних. Проблемы с головой.

Арри дернулся, но Терри удержал его. Они еще не договорили.

— И несмотря на это, ты звал меня в свою научную группу, — напомнил он, стараясь говорить как можно мягче.

Серебряные, с синим отливом, блики скользили по мостовой, как узкие проворные рыбешки. Они стайками набегали на китель Карьяна и коротко вспыхивали на черном козырьке над сведенными к переносице бровями.

— К чему ты клонишь?

— Ты ненавидишь меня или презираешь, все равно. Ты хочешь, чтобы меня не было, но предлагаешь работать бок о бок в твой собственной лаборатории. Это потому что тебе кто-то велел это сделать, я прав?

Терри глянул торжествующе. Он надеялся увидеть на угловатом лице Карьяна следы смятения или смущения: раскусили! Но был разочарован. Его собеседник даже бровью не повел. Автома, а не человек!

— Нет, это было только мое решение.

Они помолчали. А потом Терри сказал:

— Если это правда, то я хочу принять твое предложение.

Он почувствовал, что Арри отодвинулся от него после этих слов. Повезло, что не ушел. Он потом все объяснит, почему так надо. Главное, чтобы Арри захотел слушать.

Карьян даже не вынул ладоней из карманов. Так и стоял, наполовину на свету от фонаря, наполовину в черной зимней тени, отчего его фигура казалась вдвое внушительнее.

— Подожди, пока я предложу второй раз, — прозвучал ответ, который не вписывался в план Терри.

Риамен вытаращился на Карьяна с таким видом, будто тот облил его ведром ледяной воды посреди Темной декады. Самый холодный сезон не баловал Терри удачей, как ни посмотри.

— А… Что ты хочешь взамен?

— То, над чем ты сейчас работаешь.

— Да я ничем особым… — поспешил откреститься Терри, лихорадочно прикидывая, что из старых недоделанных наработок можно скормить Карьяну в качестве актуального и важного проекта. Как назло, их практически не было, особенно если не считать совсем безнадежные и потому заброшенные. Терри умел работать только над чем-то одним, что поглощало его целиком.

— Белый огонь. Я дам тебе место в моей лаборатории только под белый огонь.

Терри зажмурился и стиснул кулаки.

— Откуда ты знаешь? Подслушал?!

Карьян был сама невозмутимость. Терри отчаянно захотелось взять в равинтоле какой-нибудь стул и хорошенько врезать ему под дых, чтобы вызвать хоть какие-то неподдельные эмоции. А потом расколотить в щепки об эту чугунную голову. И плевать бы ему на то, что остальные смотрят.

— Хорошо, — ровным голосом ответил Риамен. — Как тебе будет угодно.

— Приходи, когда тебе будет что показать, — кивнул Карьян. Он развернулся, чтобы уйти, но не сделав и шага, обернулся: — Это все?

— Да, — надломленным голосом отозвался Терри, а потом сразу же спохватился. — Я еще хотел попросить…

— Да? — поднял бровь Карьян.

— То, что ты услышал в равинтоле… Не хочу, чтобы об этом узнали остальные. Считай, что это часть сделки.

Карьян поколебался, будто хотел что-то возразить, но вместо этого опять пожал плечами.