Следователя вызывали? (СИ) - Холод Юджиния. Страница 53

С одной стороны, выглядело так, будто он просто рассуждает во время хождения из стороны в сторону. Но с другой… я видела как тянутся за ним чёрные, едва заметные взгляду нити.

— Ложь!

— Ну, что вы, советник. Это не совсем ложь, да, я проиграл вам камень души в карты, но вы ведь жульничали, — ректор цокнул языком, качая головой из стороны в сторону. — Лови, Наррион!

Фокен с легкостью подбросил сферу в воздухе, отправляя её воздушным потоком в руки ищейки. Будто в замедленной съемке я наблюдала, как пущенная Луцием сверкающая стрела летит в самое сердце камня, намереваясь уничтожить душу ректора раз и навсегда.

— Хорошая попытка, советник, что ещё больше доказывает вашу вину. Вы барахтаетесь как утопающий в вечном озере, хватаясь за любую попытку выжить.

Нити не смогли поглотить пущенную стрелу, лишь замедлили ее, что позволило перехватить камень души. Легкий щелчок и капля магии потоком отделилась от голубоватой сферы, перетекая в пустой артефакт. С секунду ничего не происходило.

Не сработало?

Фиолетовые искры одна за другой мягким светом загорались в шарике, заставляя зал наполниться двумя голосами. Потрескивания и уже знакомый мне диалог, завершением которого было обнаружение бедной маркизы. Фиолетовое свечение погасло.

— Обвинения сняты, маркизе Де Буанш восстановлен ее статус и даровано помилование, — я не верила своим ушам, но король продолжал говорить, — стража, схватить Луция Солайса!

Властный перст указал в сторону советника, все ещё находящегося в магической ложе. Но мужчина не думал стоять спокойно. Выпустив всю накопленную магию, белоснежными искрами расплескавшуюся внутри границ, он попытался исчезнуть.

Защитный барьер заискрил.

— Дурак! Думал, позволю так просто уйти?!

Что происходило дальше — было словно в тумане. Звуки приглушались и ощущались сквозь толщу воды. Меня… оправдали? Я не верила собственным ушам, хотя ещё минуту назад услышала слова о помиловании.

Горячие руки легли на плечи и потрясли. Его голос звал, просил взглянуть на него. И я видела эти тёмные глаза, правда, почему-то сквозь пелену. Попыталась тряхнуть головой, проморгаться. Не помогло. Все та же пелена перед глазами, да и в уши будто вату засунули.

Ярко-голубые глаза призрачного ректора мигнули неожиданно, привлекая к себе внимание.

— Твоя миссия закончена, Елизавета, возвращайся домой.

Я не видела как двигаются его губы, но голос отчетливо раздавался в голове. А затем последовала темнота и это не были объятия любимца тьмы.

— Арон, — шепнула, чувствуя, как подкашиваются ноги.

— Арон? Какой Арон? — голос, другой, но до боли знакомый. — Доктор, она пришла в себя! Эй, Лисовская, а ну не отключайся обратно!

Макар?! Твою же мышь!

Эпилог

— Лисовская, тук-тук-тук.

В уже приоткрытую дверь постучали.

Хоть и пролежала на больничной койке пару недель, тело все ещё слушалось из рук вон плохо. С трудом приподнялась, умостившись на приподнятой медсестрой подушке.

— Во-от так, ты умница, ещё пару дней, несколько анализов и можешь быть свободна, — проверив капельницу, брюнетка лучезарно улыбнулась, вот только улыбка была адресована не мне, а вошедшему в палату Макару. — Если буду нужна, нажмёшь на кнопку вызова.

Слегка покачивая бёдрами, медсестра протиснулась между дверью и мужчиной, стрельнув в него взглядом из полуопущенных ресниц. Странно, отметила про себя, Прохоров даже не обратил внимание на столько откровенный жест. Закрыв за медсестрой дверь, Макар поправил едва не спавший с его плеч медицинский белоснежный халат.

— Ну, как ты тут? — Небольшой букет полевых цветов приземлился в изножье кровати.

Уголок губ самовольно приподнялся в подобие ухмылки. Признаться, я была крайне удивлена. И тем, что принесенными цветами были не розы, которые он вечно таскал на все свои свиданки с девчонками-однодневками, и то, что его вопрос был искренним. Неужели самовлюбленного паренька кто-то интересует кроме него самого?

— Терпимо, но от постоянных заборов крови на моих руках скоро не останется и живого места, — хмыкнула, поглаживая сгиб руки — неопытность медсестры аукнулась мне парой синяков.

— Все расходы по больнице я взял на себя, можешь лежать сколько нужно. Столовская еда тут конечно отвратительна, поэтому если что-то будет нужно…

— Не нужно, — прервала жаркую речь, замечая, как за все время серо-зелёные глаза не поднялись выше уровня кровати. Боится смотреть мне в глаза? — Как придут анализы я выпишусь, в отделении, наверное, столько дел накопилось.

Я не спешила вспоминать ту злополучную ночь в его доме, пьяные аморальные обещания. За последние недели мои воспоминания переполнились, практически стерев плохое из памяти. Практически, но не до конца.

— Лиза, я…

— Как я оказалась здесь? Медсестра сказала, что меня доставили с переохлаждением и я не приходила в себя. Пульс был слабый, а нюхательная соль не помогала и я впала в кому, — снова прервала, не дав и начать его речь.

— Женщина, ты хоть и в больничной койке, но так и не даёшь мне раскрыть рта! — не выдержав, Макар резко вскочил на ноги, от чего стул едва не опрокинутся, опасливо пошатнувшись. Сложив руки на одеяле, благоразумно промолчала. — В больницу тебя я привёз, да и из реки вытащил тоже я. Как только залез в эту ледяную воду в миг протрезвев. Ты знаешь, Лиз, я так виноват перед тобой…

Да, Прохоров и признающий свою вину? Ну, дела-а!

Не выдержав моего взгляда, он заходил из стороны в сторону в небольшой больничной палате, заложив руки за спину.

— Осознал? — спросила спокойно, не желая как-то уколоть, хоть это и было нормой нашего общения, но в Макаре действительно что-то изменилось.

Будто та ночь его изменила.

— Что я мудак? — хмыкнула, услышав точное описание. Увидев улыбку, Прохоров запустил руку в свои волосы, растрепав их. — Только то, что я гораздо хуже. Так что ты в праве на меня заявить и отправить на нары, если хочешь.

— Ага, так уж твой отец мне это и позволил, — глаза сами закатились к потолку.

— Он не будет вмешиваться, — задержавшись у окна, Макар полуобернулся. Его взгляд заскользил по одеялу, укрывающему мои ноги, перешёл на катетер, переливающий раствор с капельницы. Не выдержав, ударил кулаком по подоконнику.

Надо же, действительно чувствует свою вину. Что же изменилось за эти две недели? Хоть Макар и выглядел как прежде — загорелым красавчиком, пленяющий девчонок хорошеньким личиком, вот только внутри. Внезапно я заметила лёгкую фиолетовую ауру вокруг мужчины. Моргнув, потёрла глаза пальцами.

— Спасибо.

— Не понял… За что? Ты все ещё себя плохо чувствуешь? Может, позвать медсестру? — быстрым шагом он подошёл к кровати, осторожно коснулся тыльной стороной ладони мое лба, осторожно отодвигая пряди волос в сторону.

Отодвинула его руку своей, шумно выдохнув.

— Я в порядке. А спасибо… за то что не оставил кормить рыбок на дне реки. А теперь, будь так любезен, покинь палату, хочу отдохнуть.

Отшатнувшись, Макар кивнул. Лишь у выхода он бросил взгляд через плечо, задержавшись на секунду. Дверь за ним тихо закрылась, а я смогла остаться один на один со своими мыслями. Неужели все случившиеся было больным воображением воспалённого мозга, после купания в ледяной воде?

Если так… то это сон был слишком реальным, что бы быть выдумкой. Перевернулась на бок, закрывая вдруг потяжелевшие веки. Получается, Арон был не более, чем моей фантазией. Прикусила до боли нижнюю губу, стараясь сдержать внезапно нахлынувшие чувства. Лишь спустя время почувствовав, как намокла подушка под щекой от непрошенных слёз.

Спустя пол года.

Начало осени выдалось достаточно тёплым. Редкий легкий ветерок приятно обдувал, и все бы ничего, если бы не дурацкие волосы, которые я решила отращивать. Сдула упавшую на лицо прядь.

Остановившись посреди аллеи парка глубоко вдохнула. Осенний воздух незначительно отличался от летнего, но все же обладал своим особенным пряным ароматом.