Лестница к морю (СИ) - Сивкевич Лидия. Страница 2

В машину прорывалось не так уж много света, окна были плотно тонированы, но на улице стоял полдень, солнце, ни у кого не спрашивая разрешения, проникало во все уголки города.

— Сеньор, кажется, девушка вновь проснулась. — Раздался знакомый хриплый голос напротив.

Она чувствовала себя тряпичной куклой, руки не слушались, затекла шея, а ноющая боль в спине стала невыносимой. Во рту пересохло так, что язык прилип к зубам:

— Пить. Пожалуйста. — Её разум немного приходил в себя, ей хотелось бороться, понять что происходит, но тело было так слабо. Сильным в ней было лишь чувство жажды. — Пить.

— Снова говорит по-русски, кажется, что-то просит. Сказала «похялуста»

Автомобиль резко остановился, и Лидия бы упала вперед, если бы не была пристёгнута ремнем безопасности. Сначала она услышала, как хлопнула передняя пассажирская дверь, а затем дверь слева он неё. Рядом с ней в машину сел человек, девушка тут же всё поняла, и повторила:

— Пить.

— Дани, подай бутылку с водой! — по-испански сказал человек рядом. Она уже слышала в самолёте этот голос — мужской бас, солидный и звучный.

Девушка не без усилий повернула голову. Её глаза всё ещё не привыкли к свету. В машину пробивались слишком яркие лучи, улица выглядела молочно-белой, вид из окна казался кадром на засвеченной фотоплёнке. Человек рядом с ней словно был тенью, она видела лишь тёмный силуэт его профиля. Затем такая же тёмная рука протянула ему бутылку с водой. Мужчина повернулся, провёл по её волосам рукой и, придерживая за голову, медленно поднёс бутылку к её губам:

— Давай, Ли, пей. — Бас чуть смягчился, стал тише, но по-прежнему звучал грубо.

Она выпила столько, сколько смогла, и глаза, неожиданно для неё самой, вновь закрылись. Голова сразу же будто налилась свинцом и упала на подголовник кресла. Но мужчины продолжили разговор по-испански, и их голоса она всё же слышала:

— Андрес, блять! Сколько ты дал ей? — это был бас, рядом с ней, она бы вздрогнула, если бы могла пошевелиться.

— Я… Не так много… Видимо, девушка не употребляет алкоголь и не курит. Поэтому организм так реагирует на наркотики.

— Если не проснётся к вечеру, то ты позвонишь доктору Серхио!

— Как скажешь!

Лидия провалилась в сон.

Глава 3

На этот раз она резко открыла глаза, руки потянулись к вискам, казалось, что это спасёт от головной боли. Девушка сразу же отметила, что руки, хоть и ощущаются всё ещё ватными, но слушаются, а спина совсем не ноет. Всё потому, что она лежит на мягкой постели, в довольно тёмном помещении. Лидия хотела вскочить с кровати, но поняла, что на ней нет никакой одежды. Она села, облокотилась об изголовье и укуталась в одеяло.

В голове начался парад мыслей. Вспомнились последние несколько картинок: город, самолёт, поездка на машине, бутылка с ледяной водой. А что потом? Как и зачем она здесь и что с ней сделали? На глазах появлялись слёзы, но она смахнула их резким движением руки. Тело пришло в норму, не считая боли в голове — значит, нельзя сидеть на месте, самое время что-то предпринимать! Она слезла с кровати, босые ноги шлёпнулись на ледяной пол и по телу пробежали мурашки. Хотелось действовать быстро, но движения замедлял поток мыслей. Ей было страшно, и она пыталась проснуться. С ней не могло такого произойти. Где она? В каком городе? Море, они ведь пролетали море — так сказал человек в самолёте.

Одной из первых мыслей пришла, конечно же, о рабстве. Точно, она в сексуальном рабстве. Другого объяснения нет, она в тёмном помещении, очнулась голая на кровати. Но как с ней могло это произойти?

Не малых усилий её стоило немного успокоиться, сердце билось так быстро и громко, что Лидия не слышала никаких других звуков кроме его стука. Когда же удалось прогнать страшные мысли, она начала разглядывать комнату, и все эмоции сменились на удивление. Ведь она уже представила, что окружает девушку, которая попала в рабство, но её окружал совсем другой интерьер. Девушка почувствовала, что прижимает к себе одеяло, удивительно мягкое и пышное, почувствовала запах чего-то сладкого и пряного. Лидия закуталась в одеяло ещё крепче.

Комната, казалось, была бесконечной. Кровать, на которой можно было спать впятером, не касаясь друг друга, была застелена серой простынёй, Она стояла возле стены более темного серого оттенка. Рядом, на столике с черной зеркальной поверхностью скромно обосновалась лампа, и, горела слишком тускло, чтобы осветить хотя бы треть помещения. Её свет падал лишь на дверь в комнату и целую выставку розеток и выключателей на стене рядом с дверью. На противоположной от двери стене, будь это обычная квартира, разумно бы располагалось окно. Здесь же находилось только окно, стены там не было совсем. Несколько широких стеклянных рам высотой от пола до потолка занимали место по всей длине комнаты и заканчивались где-то в темноте, куда не хватало света лампы. А за окнами была лишь тьма, как будто они были забиты досками со стороны улицы. Не виднелось ни единого огонька или фонаря, только отражение проклятой лампы в стекле.

Послышались шаги за дверью, и страх вернулся на место, сердце застучало ещё быстрее, и, казалось, вот-вот не выдержит. Девушка замерла на месте. Дверь приоткрылась и в комнату заглянула миниатюрная женщина, лет сорока, с тёмными вьющимися волосами. Она улыбнулась и заговорила по-испански:

— Как вы себя чувствуете? — она приоткрыла дверь ещё шире и то же самое сделала со своей улыбкой.

Лидия лишь тяжело дышала в ответ через приоткрытые сухие губы. Женщина отвернулась и звонко крикнула:

— Дани, сообщи сеньору — она проснулась!

Нужно было начать что-то делать, пошевельнуться, задать вопрос, какой-то из тысячи, что крутились в голове, в конце концов, броситься с кулаками, но не стоять как оловянная фигурка на ледяном полу. Пару секунд девушка оценивала вероятность сбить с ног эту женщину, которая была ниже ростом сантиметров на 20 её самой, и кинуться бежать. Но это было глупо, ведь Дани, кажется, был поблизости. Она помнила, что именем Дани называли широкоплечего смуглого мужчину в самолёте, хоть он и был ростом ниже, но убежать от него она бы точно не смогла. Поэтому она всё ещё стояла, тяжело дыша, и смотрела сквозь женщину, в ожидании менее дружелюбных людей.

Спустя несколько секунд, которые показались минутами, к двери подошёл Дани и, как ни странно, тоже улыбнулся. Он шумно выдохнул и заговорил, так же по-испански:

— Ох, ну и напугали же вы нас! — охранник повернулся к женщине со словами: — Мария, принеси ей стакан воды. — И она тут же ушла. Дани, бросив взгляд в противоположную сторону, кивнул головой и пошёл за ней следом.

Лидия всё ещё стояла как вкопанная, когда в комнату зашёл мужчина с опущенной головой. Он потянулся к выключателям возле двери, несколько из них щёлкнули под его пальцами, и на потолке загорелись полоски света. Лидия машинально повернула голову и, теперь, при свете, увидела всю длину комнаты, в конце которой была приоткрыта ещё одна дверь. За дверью виднелась раковина. Вдоль стены, напротив окон, располагался шкаф, черный и глянцевый, как и столик под лампой. Девушке хватило секунды, чтобы осмотреть комнату, но она оказалась не готова смотреть на мужчину перед ней и всё ещё не повернула к нему лица. У неё не возникало сомнений, что это и есть сеньор. Глаза слезились от яркого света. Да, определённо от света.

Вновь послышались шаги Марии, она, молча, остановилась в дверях со стаканом воды в руке.

— Дай, Мария. — Сказал сеньор, и девушка узнала голос человека, что сидел рядом с ней в машине и поил водой из бутылки.

Мария протянула ему стакан и сразу же вышла, закрыв за собой дверь. Лидия всё ещё смотрела в сторону, на дверь ванной комнаты, но резко повернула голову в его сторону, как только мужчина сделал шаг к ней. Он замер и опустил взгляд на руки девушки, которые так крепко сжимали одеяло, что побелели костяшки пальцев. Затем снова посмотрел на её бледное лицо и медленно подошёл к столу, чтобы поставить стакан. Мужчина не отрывал взгляда от Лидии и она, наконец, осмелилась поднять глаза к его лицу.