Лестница к морю (СИ) - Сивкевич Лидия. Страница 92

— В глубине души хочется прожить жизнь так, чтобы после смерти толпа фанатиков жаждала моего воскрешения.

— Наконец-то, я услышал то, что всегда в тебе видел.

На их лицах поселились улыбки, искренние, но немного печальные. Они оба видели, что ночь испускает последний вздох, уступая небосвод неумолимому восходу, но не подавали друг другу вида рыдающей души.

— Я чувствую разочарование. — Тихо сказала она. — Я разочаровалась в самой себе.

— О чём ты?

— Если бы ещё неделю назад мне кто-то сказал, что я сдамся, я бы ударила этого человека. А сейчас я сдаюсь.

— Это не так.

— Нет, это так. Я оставляю тебя одного, сражаться без поддержки за спиной, значит, я сдалась.

— Не чувствуй вину, с самого начала виноват только я.

— Альваро. — Она перелегла с его торса на свою подушку, и мужчина тут же притянул её ближе к себе. — Я не чувствую вину, я чувствую разочарование. Это разные вещи.

— Тогда разочаруйся во мне, а не в себе.

— Знаешь, с тобой невозможно говорить, ты бесконечно упрямый.

Тихие слезы уже давно переросли в плач, но девушка старалась скрывать это, будто Альваро не чувствовал как она сотрясается, давясь всхлипами. Мужчина бесконечно водил рукой по волосам, приглаживая их на голой спине. Он слушал её плач и старался оставаться сильным для неё, закрыв глаза на свои крики отчаяния глубоко внутри.

— Как это может быть правильным решением, если так больно? — спросила она, снова взяв себя в руки.

— Именно поэтому.

— Если так больно будет всегда, я не выдержу.

— Ты всё выдержишь. Боль тебя не сломит.

— Меня сломят мысли, что я сдалась. Есть только одна мысль, которая ещё гонит кислород по моим венам. Я не прекращу надеяться, что однажды мы друг друга вернём.

Альваро молчал, и она была благодарна. Эта тишина в ответ давала надежду. Мужчина так и не смог воспротивиться её словам, всецело понимая, что давать надежду тоже неверно. И вот тишина. Тишина, которую оба принимали как надежду, и оберегали друг друга от горькой правды.

— У себя в голове я придумаю, что это всё подстроил ты. Я просто тебе надоела, ты меня не любил, и чтобы избавиться даже пожертвовал людьми. Так мне будет легче без тебя жить.

Он молчал. Смотрел в темноту, не выдавая ни одной эмоции на лице, медленно моргал и боролся со своими мыслями. Альваро не хотел, чтобы она помнила его злодеем, хотя искренне таковым себя считал. Мужчина понимал, что так ей действительно будет легче, и потому молчал.

Девушка оперевшись рукой на торс, медленно подтянулась вверх, и распахнутыми губами прислонилась к его губам. Вцепилась, словно возможности больше не представится, ведь так и было. Им не нужны были резкие движения, распаляющие страсть, достаточно было ощущать вкус друг друга.

Он отстранился первым. Закрыв глаза, Альваро замер, стараясь запечатать в памяти чувство, которое наполняло его в этот момент. Затем резко, словно очнулся, втянул ртом воздух.

Солнце предательски собиралось проснуться. Чистое небо начинало проявляться в окне и кидало слабый голубой свет на их тела, потерявшиеся в чёрной постели.

Она, видя, как стены окрашивает день, поднялась и подошла к окну. Всматриваясь в вид, к которому успела привыкнуть, она почувствовала тёплый трепет в груди. Её взгляд упал на лестницу к морю.

— Помнишь, как мы плавали вместе первый раз? Учили друг друга не бояться. — Девушка оглянулась, чтобы узнать, есть ли у него ответ. Альваро молчал, смотря на неё так, будто отчётливо видел каждый дюйм её лица, а не темный силуэт в красках рассвета.

— Помню. Ещё помню, как протестовал из-за холода. Сегодня действительно холодно.

— Не важно. Идём, проверим, научились ли мы чему-то.

Мужчина нахмурил брови и опустил взгляд. Лидия приготовилась убеждать его, как вдруг Альваро лениво поднялся с постели.

На улице было не так холодно, но осенние порывы с моря прилипали к влажным от пота коже и волосам. Девушка сморщилась на зябком ветру, укутавшись в кофту.

Они подошли к ступеням. Лидия, взглянув на гладкие выступы, печально улыбнулась. Именно эта лестница стала свидетелем всех её чувств, а ступени слышали большую часть важных разговоров. Она шагала по ним и со злобой, и в отчаянии, и когда впустила в сердце любовь, и когда любовь обосновалась в сердце и пригласила в гости счастье. Девушка взяла Альваро за руку и спустилась по лестнице к морю. В последний раз.

Волны этой ночью отчаянно бились о скалы. Будто просились на берег, ища спасения, но раз за разом возвращались обратно, неся с собой боль и холод от столкновения с безжизненными камнями. Кроме всплесков воды и шипения пены на песке трудно было уловить хоть какой-то звук. Только изредка одиноко вопили пролетающие над головой чайки.

Вода казалась ледяной, но лишь первые несколько минут, пока горячие тела не привыкли. Они грели друг друга в крепких объятиях, сцепившись так, словно их намеревались разлучить волны, а не они сами.

Выйдя на берег, они так и не разомкнули объятия, продолжая согреваться теперь уже на ледяном ветру. Зубы стучали, губы тряслись под поцелуями, но не было времени это замечать.

Отстранив руки от его плеч, Лидия сделала шаг назад, и указательными пальцами медленно протянула в стороны лямки купальника.

— Что делаешь? — спросил он, почти строго, опустив взгляд на показавшуюся из-под мокрой ткани грудь. Соленые капли рваными серебряными линиями пробирались сквозь пупырышки на коже.

— Соблазняю тебя.

— Я уже давно соблазнён. — Альваро поднял взгляд и встретился с игривым и уверенным выражением лица, которое так любил. Спустя пару секунд он очнулся и потянул её ближе к скалам, нервно оглядываясь назад.

— Да брось, на камеры мы не попадаем. — Она изогнула за спиной руки и щёлкнула застёжкой бюстгальтера, тут же отбросив на песок, освобождаясь.

— Охрана. — Сказал он, стараясь изобразить на лице недовольство. — Их здесь больше, чем когда либо.

— Они дураки что ли, сюда соваться.

Лидия обхватила его руками и набросилась с поцелуем. Пару мгновений он сопротивлялся, но потом расслабил губы, пуская внутрь, и через секунду уже взял над ней контроль. Соприкоснувшись, холодная кожа тут же согрелась, от контраста температур кружилась голова, в глазах темнело. Разрывая поцелуй, она вцепилась в его шорты, приложив усилия, чтобы мокрая ткань оказалась на холодном песке. Рядом тут же шлепнулся низ её купальника. Она потянула его ближе к скалам, рукой нащупала, что он готов и повернулась спиной. Припав грудью к холодным камням, она со стоном втянула воздух. Альваро оплел её талию горячими руками, заставляя кожу на животе таять от прикосновения.

— Если будешь кричать, охрана подумает, что на нас нападают. — Сказал мужчина, перешёптывая набеги волн.

— Буду тихой. — Она понимающе кивнула, подавая бедра назад.

Как только он толкнулся вперёд, Лидия издала гортанный стон, нарушив только что данное обещание. Альваро впился зубами в шею, давая понять, что недоволен.

Руки соскальзывали с выступов, покрытых брызгами волн. Стараясь удержаться, она шкрябала ногтями, как дикая птица в стремлении ухватить добычу. Каменные узоры врезались в грудь, печатая на коже болезненную картинку. Он будто почувствовал, обхватил её грудь руками и принял теснение ледяной скалы на себя.

Огненный круг, плавя небо, словно масло, скользил вверх, гораздо быстрее, чем им хотелось. Тела были истощены, боль в мышцах давно перестала казаться приятной, касания на телах ощущались свежими синяками. На губах остался последний слой кожи, который горел на ветру. Они словно стерлись за эту ночь, сточились, но если бы у них была еще одна, они продолжили бы делить себя.

Предвещая октябрь, солнце вставало всё ближе к югу, медленно выплывая над морским горизонтом, и продолжало свой путь по побережью, отскакивая бликами от крыш ближайшего городка. Оно припекало, нагревая все земные поверхности, которые питали теплом воздух. Смотря в окно, казалось, что на улице разгар лета. И воздух действительно был теплым, позволял насладиться осенью, но с моря веяло прохладой. Порой, чувствовалась жара, но она казалась несерьезной, по сравнению с летним испанским пеклом и городской духотой.