Турнир четырёх стихий (СИ) - Кин Мэй. Страница 40

Земляные черви…

Причём не просто — банальные земляные черви. А королевские, чёрт возьми! Которые превышают обычный маленький размер, и больше походят на змееподобных-червей мутантов, в длину несколько превышающих стандартный рост человека!

Лукас что-то рычит себе под нос, пытаясь освободить руку, которую этот «малыш» успел захватить в кольцо. Правда, трудно понять в кольцо чего — руки или же ноги? Ведь их тела — это смесь единства. Проще говоря — ни черта неясно!

Я отмахиваюсь от челюсти, промелькнувшей в опасной близости от моего лица. А затем пытаюсь оторвать от себя то ли его тело, то ли его хвост! Но, чем эти создания отличаются от своих изначальных сородичей в первую очередь — так это силой! Применять же магию, когда со всех сторон тебя пытаются едва ли не задушить — несколько затруднительно!

— Фаргс! — на этот раз не выдерживаю я, выругавшись вслух. В мыслях в очередной раз всплывает поучительный тон Рэймонда, который корит меня за мой лексикон, причитая: «Леди так не выражаются».

Однако надолго эти мысли не задерживаются, ведь у меня всё-таки получается отбить свою ногу и выбраться на свободу. Хоть и относительную, конечно. Ведь эти твари просто повсюду! И, кажется, словно с каждой минутой их становится только больше.

В какой-то момент я чувствую, как земля под ногами дрожит. Так, что впору думать об апокалипсисе. А затем появляется маленькая ямка, из которой с резким толчком вырывается обладатель подземного царства, раскинув комья земли в разные стороны.

Мерзость!

Быстро, как это возможно, я вспоминаю руны, которые могли бы помочь в данной ситуации. Но прежде чем делаю это — землю охватывает огонь, который тут же набрасывается на червей, начинающих издавать истошные, хрипящие звуки, с едва приглушённым шипением.

Лукас щёлкает пальцами, и огонь в его руке — гаснет, словно в миг потушенный факел.

Земляные черви превращаются в обугленные тушки мяса, которые тут же осыпаются пеплом, укрывшим землю.

Кажется, я повторюсь, когда скажу — МЕРЗОСТЬ!

Дэльер, никак не выражая свои эмоции, отряхивает ладони. Наши взгляды пересекаются. Но на этот раз я решаю последовать его примеру. Поэтому, едва прищурившись, насмешливо говорю:

— Не в этот раз.

Быстрый взмах руки, рисунок руны в воздухе. И он оказывается в водяной клетке, которая, как минимум должна удержать его на пять минут. Хотя я все же рассчитываю на максимум. Однако, зная его способности, стоит больше полагаться на свою хитрость и смекалку.

Его лицо едва вытягивается, выражая удивление, словно он не ожидал подобного финта от меня. Ледяные, сапфировые глаза снова сталкиваются с моими. Я улыбаюсь уголками губ. После чего отгоняю назойливые мысли, причиной которых — совесть, ярым желанием победить.

«Только вперёд!» — думаю я, когда срываюсь на бег, направляясь к следующему заданию, поджидающему меня впереди.

Несколько минут я снова бегу вперёд, по узкой тропинке, изредка переводя дыхание. Однако в какой-то момент резко торможу, едва пошатнувшись вперёд, чуть ли не упав. Один из мелких камешков тут же срывается вниз, падая в обрыв, где ничего, кроме поваленных деревьев и маленькой каменистой реки, больше нет.

Спешно отступаю назад, чувствуя, как ускоряется мой пульс, стоит лишь представить возможный итог, не будь моя реакция столь хорошей. Я могла банально не успеть сориентироваться и тогда… Тогда снова прыжок в бездну. Только на этот раз я очень сомневаюсь, что подобное природное явление ненастоящее.

Перевожу взгляд на другую сторону обрыва, где вновь появляются скалистые породы, и вижу оборванную тропинку. Что-то мне подсказывает, что нам надо именно туда.

Вот только — как это сделать?..

Не успеваю толком об этом подумать, меня кто-то задевает сзади. Чувствую резкий толчок прямо в спину, от чего пошатываюсь, практически перевесив, но меня тут же хватают за руку, вовремя оттянув назад.

Пара секунд — и я бы рухнула на дно…

— Цела? — сухо спрашивает он, мельком оглянув меня с головы до ног. Однако подобный вопрос заставляет меня впасть в ступор. Кажется мои внутренности до сих пор дрожат от подобной неосторожности.

— Цела?! — спустя пару секунд, зло усмехаюсь я, приходя в себя. — Ты едва ли не столкнул меня прямо вниз! — Я указываю в сторону обрыва. — Не пойму, у тебя хобби такое — постоянно причинять мне боль?

На мгновение он замирает, так и не выпустив мою руку из своего захвата. Именно поэтому я чувствую, как в этот момент едва подрагивают его пальцы. Кожа кажется непривычно холодной. Но уже в следующую минуту он с силой сжимает челюсти и, поиграв желваками, сердито спрашивает:

— Тогда твоё хобби видимо — держать всех за дураков, считая себя самой умной!?

Я уже возмущённо открываю рот, но тут же смыкаю губы, когда мы слышим:

— Чёрт! Ну и полоса препятствий у Нилмана. Кажется, на играх в прошлом сезоне не было столько сюрпризов, как здесь!

Уинстон упирается руками в колени и тяжело дышит.

— Мы еле отмахнулись от этих червей! Что б их! — произносит Изабель и снимает с своих волос, кажется, чьи-то внутренности…

Уф-ф-ф.

Я невольно кривлюсь, представив, что эта парочка сотворила с теми существами, но затем вспоминаю о поставленной задаче.

Как перебраться на ту сторону?..

— А вот это уже интереснее… — присвистнув, произносит Уинстон, увидев то же зрелище — тропа обрывается и начинается на другой стороне.

— Повалим дерево? — предлагает Бел.

— Не получится. Слишком просто для подобного задания.

— Иногда сложность разгадки и заключается в том, что она состоит в простоте… — глядя на обрыв, отвечаю я на высказывание Дэльера.

Он хмыкает, но молчит.

«Правильно! От греха подальше!»

— Тогда, что, если создать воздушный поток и с помощью его перехода перебраться на ту сторону? — предлагает Уинстон. И эта идея не кажется мне такой уж простой и глупой.

— Как вариант. Но, ребята, — Он вдруг усмехается, посмотрев на каждого из нас, — дружба дружбой, а соревнование соревнованием. Поэтому…я, пожалуй, откланяюсь.

На этих словах он делает шутливый поклон, взмахнув импровизированной шляпой, и отходит в сторону. Садится на землю и задумчиво смотрит на обрыв, словно продумывает свои дальнейшие действия.

Уинстон попеременно смотрит на нас двоих, а затем говорит:

— Он прав.

Изабель недовольно супится, сложив руки на груди. Затем переводит взгляд на меня, и я понимаю, что она пытается уловить мою реакцию. А потому я тут же произношу:

— Как бы не хотелось этого говорить, но Дэльер действительно прав…

Она понятливо кивает.

Мы тоже расходимся по разным точкам.

Каждый сам за себя.

Тот, кто первым придумает способ, как оказаться по ту сторону, и выиграет наше своеобразное соревнование.

Я подхожу к самому краю. Вновь осматриваюсь по сторонам и понимаю — прыгать не вариант. Значит должен быть какой-то иной выход. Но какой?!

«Какой, Кейла?» — говорю сама себе, а затем меня неожиданно осеняет. Правда в этот же момент я подмечаю тот факт, что ребята больше не сидят на месте — каждый из них уже усиленно работает над своей задумкой.

Например, Уинстон действительно пытается преобразовать воздушный поток. Изабель все-таки пытается воплотить задумку с деревом. А Лукас… Лукас чертит в воздухе какие-то непонятные, узорные символы, словно плетёт невидимый ковёр. Тогда я снова подхожу к краю и, полностью взяв мысли под контроль, сосредотачиваюсь на своей идее. Перевожу взгляд на реку, потоки воды которой довольно беспокойны в данный период времени, а затем, вкладывая в каждое слово особый смысл, мысленно говорю:

Река-река — стихия вода –

Божеству поклонись,

Моей воли явись.

Прошу мир — отзовись,

Буйным вихрем явись!

В душу дверь — отворись,

Подчинись — оживись!

Открываю глаза, которые на мгновение «до» успела закрыть, и снова фокусирую взгляд на голубоватом свечении. В этот момент вода действительно оживает, меняя не только свой поток, но и как таковую материальную форму.