КЖД IV (СИ) - Толбери Рост. Страница 25

— Скорее всего предпочтёт сделать так, чтобы Умлих умер, а я был в плохом настроении, — перебил её темник. — Я видел, как он смотрит на нас. И знаю, что у него в голове. Насколько хорошо ты училась у него?

— С болезнями сложнее, чем с ранами, господин, — выдавила из себя Анижа. — Ваши колдуны...

— Должны точно знать, что с ним, чтобы помочь, но они не уверены... Говорят, что он подцепил это здесь, и они не понимают, как это работает. Они не смогут помочь ему. Посмотри, что с ним. Прошу тебя.

Анижа ещё немного постояла молча, взяла себя в руки, подошла ближе и склонилась над юношей.

— Жар. Но не сильный, — Анижа провела рукой по лбу несчастного, заглянула ему под одежду. — Кожа чистая. Нет язв и нарывов. Может только покраснение от солнца. Он обезвожен. Он часто ходит в туалет?

— Уже давно не ходил. И пищу не принимает. Четыре дня. Только поим его, но он и воду с трудом может принять. Тошнит и выворачивает, не может глотать, задыхается. Но самое странное... ему больно от ветра. Пришлось принести его в этот шатёр, потому что тут самая плотная ткань.

— Больно от ветра? — переспросила Анижа.

— Да.

Анижа наморщила лоб, сложила губы трубочкой и слегка подула на лоб несчастного. Тот застонал. Не подавая вида, она всё ещё изображала задумчивость, хотя точно знала, что с больным, и что у него нет никаких шансов без помощи магии. Бешенство — очень коварная болезнь. Его укусил дикий зверь, может быть безобидная белка или енот, который просто пробегал рядом и ещё даже не начал исходить пеной. Болезнь развивалась достаточно долго, чтобы след от укуса и память о нём забылись. Либо парень умышленно скрыл это происшествия, а может быть даже и знал, чем закончит.

Он прошёл стадию галлюцинации и агрессии быстро и тихо, так бывает... но темники всё равно должны были опередить болезнь. Или же?.. у них там нет такой?

— Ну? Чего ты молчишь, девочка?

— Это похоже на отравление, — осторожно произнесла она. — Я могу попробовать что-нибудь сделать, но не могу знать получиться ли у меня.

— Что ты можешь? Говори прямо.

— Нужно очистить его кровь и связать яды. Я приготовлю лекарство, но мне нужно то, что забрали из лазарета.

— Ты обманываешь меня? — он впервые удостоил её взглядом, неприятным и оценивающим.

— Нет, господин. Есть шанс, что я смогу помочь вашему сыну, — твёрдо ответила Анижа. — Но мне нужно, чтобы мне позволили делать работу и не мешали. Я не дам гарантий, болезнь запущена, юноша слаб. Но сделаю, что смогу. Я должна спасать всё жизни.

Он ещё некоторое время поизучал её взглядом. Она выдержала испытание с вновь проснувшейся твёрдостью и уверенностью. Наконец он кивнул, подозвал охрану и дал им ряд команд на своём гортанном языке.

— Иди. Они проводят тебя и дадут всё что нужно. Если чего-то не найдёшь, они отведут тебя к повозке с травами и снадобьями, может быть там будет что-то полезное.

***

— Ну? — нетерпеливо спросил Зирнодант, когда она вернулась и приступила к работе.

— Это не так быстро, господин. Если бы волшебное лекарство, которое бы помогло всем и сразу, я бы его тут же приготовило.

— Что это? — спросил темник, указывая на стеклянный шприц.

— Это устройство, чтобы откачать плохую кровь, господин. Я воспользуюсь им чуть позже. Господин, — Анижа встала, подошла ближе и посмотрела старому темнику в глаза. — Юноше нужен покой. А мне нужно сосредоточиться и не ошибаться. Не могли бы вы оставить нас?

— Наедине с моим сыном? — бровь темника устремилась вверх, он сделал непонятный, но резкий жест рукой.

— Я не причиню ему вреда. Вы должны довериться мне.

Он снова смерил её тяжёлым взглядом, замолчал надолго, набил трубку и несколько раз затянулся. Юноша забормотал что-то и скривился от дыма. Зирнодант тут же вытряхнул содержимое трубки на пол и растоптал ногой.

— Хорошо. Но это твой шанс на хороший или очень плохой исход, Анижа. Если ты хоть чем-то сделаешь хуже или причинишь вред Умхлиху, судьба твоя будет просто кошмарной.

— Не причиню, господин.

— Сколько тебе нужно времени?

— Возвращайтесь часов через восемь. Тогда и будет ясно, смогла ли я ему помочь или нет.

Зирнодант молча кивнул ей и твёрдым шагом пошёл на выход из шатра.

— И прикажите, чтобы никто нас не беспокоил.

***

Умхлих смотрел на неё непонимающими, но уже вполне разумными глазами человека с ясным разумом. Улыбался ей, чувствовал себя неловко и пил воду из фляги. Спустя обещанных восемь часов полог открылся и внутрь вошёл Зинродант, уставился сначала на усталую, но довольную Анижа, а затем и на сына.

— У тебя получилось! — радостно заявил Зирнодант. — Похоже, ему намного лучше. А ты молодец.

Анижа позволила себе ответить на его улыбку и слега приклонила голову.

— Похоже, что произошло настоящее чудо, — на мгновение Зирнодант разулыбался ещё сильнее, и вдруг его улыбка стёрлась. — А ведь нет никакого способа исцелить бешенство, кроме как чудо. Да, Анижа?

Анижа уставилась на него и в животе у неё неприятно похолодело.

— И всё-таки, ты жрица, — жестокая усмешка скользнула по губам Зинроданта. — Хотела втереться мне в доверие? Сыграть на моих чувствах? Выторговать что-то?

— Что? — Анижа обомлела. — О чём вы говорите, господин?

Зирнодант проигнорировал её вопрос, повернулся к спасенному и обменялся с ним несколькими ласковыми репликами. Тут же гаркнул несколько команд, вошли стражники, подняли носилки и унесли Умлиха прочь.

— Умлих не мой сын, — Зинродант снова повернулся к ней. — Он просто солдат, который сходил на неудачную охоту и чуть не умер. Иронично, что одна зараза помогла вычислить другую.

Он повернулся к ней спиной и вышел из шатра, оставив её одну. Она успела почувствовать оковы страха, которые стиснули её горло и плечи, и пыталась остановить поток оправдательных реплик, которые должна была сказать, но сказать не успел. Раздались команды и в шатёр ворвались темники.

От первых двух ударов она боли не почувствовала. Её голова метнулась в сторону, она перестала понимать, где верх, а где них, вдруг оказалась на полу, не успевая осознать, что происходит и что будет дальше. Град ударов сверху быстро сменилась на удары точечные, острыми уколами они осели в рёбрах, спине, животе, печени и почках. А потом с неё начали срывать одежду.

***

Когда боль скопилась и стала исходить из всего её тела, ей стало полегче. Её привязали к столбу рядом с шатром и подняли на высоту полутора метров, верёвки впились в тело, но если не двигаться, о них можно было и забыть. Осталось только две проблемы, сводившие её с ума — жара и жажда. И ни о чём другом думать она не могла.

— Где храм из которого ты пришла? — снова вышел к ней Зинродант. — Он где-то тут недалеко? Дальше Кархарта? В Тамботе?

— Вы уже сожгли его... — с хрипом ответила Анижа.

— Правда? Хм. А ты сбежала. Тоже хочешь, чтобы тебя сожгли, да? Во имя своей Светозарной Богини? Знаешь, мы больше не жжём жрецов. Перестали, когда поняли, что такими муками вам не отомстить. Вы принимаете это как должное, без осознания. Теперь мы оставляем вас висеть так, чтобы вы всё поняли. Это занимает очень много времени, но мы ведь никуда не спешим с тобой? Мы можем стаскивать тебя с этого шеста утром, делать с тобой всякое, и потом вешать тебя назад, пока ты не тронешься умом, и не знаешь, что есть кое-что ещё, кроме того, чему тебя учили.

— Я всё равно вас не ненавижу, — выдавила из себя Анижа. — Когда придут...

— Когда они придут, — перебил её Зинродант, — мы уже будем ждать их. Ты кстати увидишь это, буквально через пару дней, если верить донесениям разведки. И ты доживёшь до этого, я тебе обещаю. Смотри внимательно.

Он провёл рукой по палаткам и укрепления вдалеке. Не сразу ей удалось сфокусировать взгляд и разглядеть то, на что он указывал. Тёмно-серые фигуры больше не шныряли туда-сюда, и не кучковались у кострищ и шатров. Вместо них были фигуры в разношёрстной одежде солдат Вокими. А солдаты Вокима сидели в чёрно-серой форме в клетках, предназначенных для темников.