Камеристка (СИ) - Озерецковская Мария. Страница 20

— Не томи, рассказывай.

Королева развернулась к окну. Её взгляд был устремлён в одну точку, казалось, блондинка сосредоточенно наблюдает за бегом дождевых капель на стекле.

— Возможно, эта твоя способность — вовсе не проклятие? Ты не думал, что это может быть, ну… дар?

— Да-да, я знаком с этим твоим Подгорным, — недовольно пробурчал принц, вспомнив ночные последствия того чтива.

— Он НАгорный, — невозмутимо поправила Альва, отпивая из чашки, стоявшей на подоконнике. Присмотревшись, Эйнар разглядел на ней танцующих овечек.

— Думаю, ты не добрался до самого интересного. Господин Нагорный считает, что оборотничество в основном завязано на женщинах. Либо женщина оборотня рождает, — она предупреждающе подняла руку, чтобы парень не вздумал её перебить. — Либо человек становится зверем по её вине.

Эйнар прищурился.

— К чему ты клонишь?

— К тому, что ты стал медведем, защищая женщину. Возможно, — королева сделала сильный акцент на этом слове, — твоя цель — защитить её ещё раз, спасти от смерти или что-то в этом роде. Тогда предназначение звериного обличья будет исполнено, и оно спадёт.

— Какая-то странная логика…

— Это всего лишь мои догадки, — Альва повернулась к нему и развела руками. — Зверь — в первую очередь воин, и во многих легендах мужчина становится оборотнем из-за проклятья женщины или её предательства, а в прежнее состояние возвращается только после акта кровавой мести… — она задумчиво постучала пальцами по столешнице. — А у нас выходит обратная ситуация.

Повисла пауза. Увидев, как помрачнело лицо Эйнара, королева поспешила его успокоить:

— Не забивай себе голову моими бреднями. Я всего лишь ведьма, а не великая провидица, так что скорее всего ошибаюсь.

Она потянулась через стол и успокаивающе взяла его за руку

— Главная твоя задача — самоконтроль. Если достигнешь успеха, об остальном нечего беспокоиться.

— О каком контроле может идти речь, если я совершенно не осознаю своих действий? — принц разочарованно оттолкнул от себя стопку свитков.

— Естественно! — королева, казалось, вовсе не была удивлена. — Вынужденное обращение регулируется внешними раздражителями, неважно, в какую сторону. Если бы ты родился с такой особенностью, было бы проще…

Женщина сосредоточенно накручивала на палец длинный светлый локон. Скрестив руки на груди, Эйнар с какой-то враждебностью наблюдал за этим неосознанным действием.

— То есть тебе придётся каждый раз меня вырубать?

— Не имеет смысла. Если не сможешь подчинить своего внутреннего зверя, в бою от тебя не будет никакого толку…

Они помолчали. Принц ждал, пока королева придумает какое-то решение, поскольку сам был не способен на идеи.

Наконец Альва встала и, выудив из кучи бумаг чистый лист, принялась что-то чертить. Закончив, придвинула свиток к Эйнару и пустилась в объяснения:

— Моя теория про насильственное обращение не беспочвенна, многие исследователи об этом пишут, не только наш достопочтимый Афрозар, — она фыркнула, явно разделяя мнение принца касательно этого имени. — Думаю, чтобы вновь сделать из тебя человека, есть смысл попробовать использовать эмоции противоположного спектра.

— В чём подвох? — парень с интересом изучал два больших, разбитых на десяток секций круга, в одном из которых был схематически набросан медведь, а в другом, по всей видимости, — он сам.

— Мы не знаем, какие эмоции пробуждают животную сущность, — королева вздохнула. — Нельзя полагаться на авось и без проверки допускать, что они всегда отрицательные. Она взяла перо и подписала одну из ячеек над медведем: «Ярость».

— То есть надо ставить эксперименты?

— Да.

Эйнар с сомнением покачал головой.

— Мне совсем не нравится идея отдаться в полное твоё распоряжение.

Женщина вздохнула и совершенно не по-королевски закатила глаза:

— То есть ты хочешь убить Сиршу на брачной постели?

Она с удовольствием смотрела, как лицо принца бледнеет, а затем приобретает розоватый оттенок.

— Не понимаю, о чем ты.

— Брось, Эйнар, — Альва махнула рукой. — Стресс не всегда сопровождается негативными эмоциями. Любой сильный всплеск может привести к обращению, и нам стоит это проверить.

Она помолчала и произнесла уже чуть мягче:

— Тебе действительно нужно начать доверять мне, иначе ничего не получится. Времени мало, а мы хотим примерно одного и того же, — королева протянула через стол свою белую тонкую руку. — Ну что, партнёры?

После небольшого колебания принц с неохотой её пожал:

— Партнёры.

— Замечательно, — Альва довольно улыбнулась и прошла к двери. — В замке есть одно место, где нас никто не станет искать, и дождь не помешает. Идём!

Они спускались всё ниже и ниже, когда до принца наконец дошло, что его ведут в подземелья.

На стенах висели давно отсыревшие факелы, так что Альва зажгла пламя прямо на своей ладони, отвечая на удивлённый взгляд Эйнара:

— Я умею управлять стихиями. В основном водой и воздухом. Огненная магия самая сложная, немногие способны с ней совладать. То, что ты видишь, — можно сказать, мой максимум.

Освещая небольшой клочок пути прямо перед собой, она принялась объяснять.

— Раньше тут было много гостей, — блондинка отперла тяжелую дубовую дверь и прошла внутрь. Справа от них вдоль стены тянулись решетчатые клетки, с насыпанной на полу соломой. — Муж частенько наказывал слуг, запирая их на пару деньков, — её передернуло. — Смотри под ноги, тут могут быть крысы!

В противоположном конце коридора оказалась ещё одна дверь, ведущая в большую круглую комнату. Видимо, раньше здесь сидел кто-то из стражников, наблюдая за пленниками.

Обстановка выглядела, мягко говоря, мрачновато: в помещении было всего два крошечных окошка под потолком, в центре располагался большой очаг, над которым висел закоптелый котёл. Стол, заваленный бумагой; высокий шкаф, полный склянок; пара стульев — вот и вся мебель. Большая часть пространства пустовала.

— Мы прямо под королевской башней, — заметила Альва, бросив огонек со своей ладони в дрова и ставя котел на пол. Только сейчас принц заметил, что в нём плескалась какая-то жижа. — Я тут немного алхимичу, не обращай внимания.

— Что ж, — она надела валявшийся на одном из стульев передник. — Пожалуй, начнём с негатива.

Королева выписала в столбик на листе со схемой с десяток различных эмоций: грусть, скорбь, боль, ненависть, отчаяние и другие.

— Что мне делать? — Эйнар всё ещё оглядывал комнату в поисках каких-нибудь загадочных приборов или заржавевших орудий пыток.

— Тебе? Ничего, — она подошла и, закатав парню рукав примерно по локоть, схватила его за предплечье.

— Твою ж… — резкая боль заставила принца прикусить язык, всё-таки он был с дамой. На руке заалел крупный ожог, по форме чётко совпадающий с королевской ладонью.

— На боль реакции нет, — констатировала Альва и достала из шкафчика круглую банку. Делая вид, что не замечает сверлящего взгляда своего подопытного, она принялась накладывать мазь. — Прости, эксперимент обещает быть не самым приятным опытом.

— Давай тогда расправимся с этим поскорее, — процедил Эйнар сквозь зубы, с трудом сдерживаясь, чтобы не уйти прямо сейчас.

— К сожалению, не все чувства можно спровоцировать искусственно, так что тебе придётся вести для меня дневник настроения, — она кивнула на схему. — Будем вместе заполнять левый круг и искать закономерность, — Альва поставила банку на стол и про себя пробормотала: — Надеюсь, одни и те же эмоции не будут влиять на оба состояния…

Принц тяжело вздохнул и потёр переносицу: день обещал быть долгим.

Глава 12. Приготовления

Они почти не виделись, так что Сирша понятия не имела, какие опыты госпожа ставит над её будущим супругом. Да и не было времени для волнений и догадок: королева возложила на свою камеристку более важную задачу — подготовить войско к грядущему нападению.

Сирша не очень понимала, какой у них план, однако чётко следовала полученным инструкциям. Первым делом она отправилась к старому барону, который командовал рыцарями ещё при Гваэде. Сэр Дваин был невероятно лоялен к королеве и отказывался верить в любые слухи о её причастности к смерти мужа. «Да даже если и сама зарезала», заметил он на одном из особо шумных пиров, вытирая эль с усов, «госпожу можно понять — господин был ужасно стар для неё, да к тому же скверн характером, упокой боги его душу».