Ненависть и ничего, кроме любви (СИ) - Романова Любовь Валерьевна. Страница 49

Диана не замечает меня, так как стоит полубоком и полностью поглощена разговором с Марком. Он ей улыбается, что-то отвечает, амеба как обычно заливисто смеется. Но тут Марк видит меня, и улыбка его обращается уже в мою сторону. Он протягивает ладонь, в которую я без колебания вкладываю руку, и подтягивает к себе, приобнимая за талию.

— Твой кофе, — он снимает со стойки стаканчик и протягивает мне.

— Очень вкусно, — тяну я блаженно, потягивая через трубочку в меру горячий напиток с терпким вкусом миндаля, — о, привет, — наконец поворачиваюсь к амебе, — я тебя не заметила.

Тот спектр эмоций, что отразился на ее лице сложно описать и еще сложнее будет его забыть. Она даже не отвечает, лишь кивает в знак приветствия, а тем временем Марк берет свой стакан и спрашивает, обращаясь ко мне:

— Ну что, идем дальше? — и я согласно киваю, — увидимся, — говорит он Диане, берет меня за руку и вместе мы уходим дальше по дорожке.

Не могу отказать себя в желании слегка обернуться — Диана все еще стоит у палатки с кофе и смотрит нам в след. Смотри-смотри! Смотри так же, как я смотрела на вас тогда. От легкого чувства злорадства даже настроение повышается, и Марк, кажется, мою реакцию видит и понимает, ведь поглядывает на меня и ухмыляется, но делает это как-то по-доброму, словно так же разделяет мои эмоции.

Глава 26

Утро двадцатого декабря начинается с того момента, когда телефон выходит из ночного режима и начинает звонить, вибрировать, гудеть и петь всевозможными звуками, которые я когда-то тщательно подбирала для своих контактов. Из-за ежесекундного пробуждения не сразу понимаю, что происходит и первая мысль, которая меня посещает — что-то случилось. Хватаю в руки телефон, разблокирую экран и минуту вглядываюсь в кучу оповещений, прежде чем понять, что это все поздравления с днем рождения.

— Какое число? — бормочу я, блокируя и разблокируя экран, чтобы высветилась текущая дата, — вот черт, совсем забыла.

С началом предзачетной недели я вовсе потеряла счет дням. Мое время тщательно было поделено между университетом и подготовкой к сессии, Димкой и Иркой, и, разумеется, Марком. Телефон звонит вновь, и я не глядя снимаю трубку.

— Дочка, с днем рождения! — от неожиданности сотовый вываливается из рук и отпружинив о край кровати, падает на пол. Понимаю и нехотя прикладываю его к уху.

— Спасибо, мама, — терпеливо отвечаю я.

— Мы желаем тебе оставаться такой же красавицей и умницей, какая ты есть сейчас. Желаем, чтобы с очередной единичкой в твоем возрасте прибавилось взрослой способности рассуждать и мыслить здраво. Чтобы ты стала более мудрой, более понимающей! — чем больше говорит мама, тем быстрее во мне растет раздражение.

Интересно, ей это поздравление ее хахаль писал или сама придумала? Еще и «мы». Прекрасно знает, что я его не перевариваю, и все равно напоминает при каждом удобном случае о своем Толике. При одном воспоминании начинает тошнить, и утро из доброго резко перевоплощается в отвратительное.

— Спасибо за такие правильные, — делая акцент на последнем слове, говорю я, — слова. Ваше, — и снова акцент, — мнение для меня крайне важно, в особенности Толика.

— Вера, — предостерегающе тянет мама.

— Ты не звонила мне два месяца, — едва сдерживаясь, пытаюсь говорить спокойно, — и даже сегодня, в мой день рождения решила поздравить меня каждым словом намекая на мое принятие твоего хахаля? Ты два месяца ждала для того, чтобы именно это мне сказать?

— Вера, это всего лишь пожелание матери для дочери. Ты и тут пытаешься найти подводные камни? И я и Толя очень волнуемся о тебе! — она говорит это таким тоном, будто действительно верит, что этот ее «муж» за меня переживает.

— Особенно Толя, — не удерживаюсь от сарказма.

— Вера он постоянно спрашивает, когда ты вернешься жить к нам, — у меня дрожь по телу проходит от ее слов, — я думаю, что после окончания института…

— Никогда! — грубо перебиваю я, — никогда, слышишь? Никогда я не вернусь в дом, где живет твой Толик!

— Верочка, неужели даже сейчас твое мнение не изменилось? Неужели ты не осознаешь, как неправильно вела себя? И несмотря на это Толя все забыл, и лишь хочет подружиться со мной!

— Передай этой скотине, — рычу сквозь зубы, потому что спазм не дает челюсти раскрыться, — чтобы забыл даже мое имя. А если не поменяешь свое решение, то и ты забудь!

Не дожидаясь ее ответа завершаю вызов и отбрасываю телефон подальше. Боже, да что же это такое? Успокойся, Вера! Это все в прошлом, все прошло. Пытаюсь уговорить себя, одновременно подавляя приступ тошноты. Глубоко дышу и шумно сглатываю, зарываюсь пальцами в волосы и массирую кожу, сгребаю пряди в кулак и стягиваю, чтобы отвлечься.

Это работает, это помогает. Не сразу, но картины прошлого отступают, тошнота не прошла полностью, но стало лучше. Телефон звенит без устали, может даже мама перезвонить пытается, но мне уже все равно. Отвлекает громкий стук в дверь — это папа.

— Я не сплю, — кричу, давая своеобразное разрешение на вход.

Дверь распахивается, и сперва в комнату проникает букет разноцветных гербер, а следом проходит и папа.

— С днем рождения, дочь! — улыбается он, и я улыбаюсь в ответ, хотя получается это с трудом, и, может быть, даже криво.

— Спасибо! — тяну я, чтобы скрыть дрожь в голосе.

На мои колени ложатся цветы, а следом папа протягивает конверт.

— К своему стыду не знаю, что тебе подарить, но деньги ведь всегда считались хорошим подарком?

— Папа, это лишнее, букета вполне достаточно, — отвечаю я, — цветы очень красивые, — добавляю, когда вижу, что он в смятении от моего ответа.

— Еще вчера, кажется, забирал вас с мамой из роддома, — вдруг произносит он задумчиво, — а сегодня тебе двадцать два.

— Пап, давай не будем вспоминать все пеленки и распашонки, которые тебе пришлось мне поменять, — смеюсь я, и папа улыбается, правда, кажется, что грустно.

— Праздничный завтрак на столе.

— Уже иду.

Он выходит из комнаты, позволяя мне переодеться в домашнее, и лишь потом присоединиться к нему на кухне. Завтрак и правда праздничный, папа постарался: пожарил омлет, сделал овощной салат, достал наши фарфоровые тарелки и чайные чашки из сервиза. Те самые, что раньше ставили лишь для гостей.

Пахнет ужасно аппетитно, и желудок сразу напоминает о себе, поэтому я не раздумывая сажусь за стол и кусочек за кусочком ем свой любимый омлет. Его только папа умеет готовить и всегда это делал именно он. Каким-то невероятным образом ему удавалось сочетать яйца, помидоры, жаренные сосиски и чеснок, соленые огурцы и сметану в потрясающе-вкусное блюдо.

Но, видимо, я ела слишком быстро, ведь в один момент тошнота, одолевавшая с маминого звонка, возвращается и с тройной силой бьет по моему желудку. Едва успеваю добежать до туалета, где и оказывается весь вкуснейший папин омлет. Желудок вывернуло наизнанку, и спазмы еще продолжаются.

Все это время папа стоит позади. Я чувствую его присутствие и уже наперед предугадываю вопрос, который он задаст. И едва выхожу из туалета, сразу же слышу:

— Вера, а ты, часом, не беременна? — спрашивает и еще следует по пятам, стоит над душой, пока я умываюсь и пытаюсь отдышаться.

— Нет, пап, — наконец отвечаю я, чтобы не терзать родителя в ожидании, — я не беременна, можешь не волноваться.

Он кивает, но все еще с подозрением смотрит.

— У меня так бывает по утрам, когда голодная и быстро съедаю что-нибудь, — снова кивает, но все еще стоит, будто хочет что-то сказать, но не решается.

— Пап, я знаю, что такое контрацепция, не волнуйся.

Кажется, именно это заверение подействовало. Папа кивает и, наконец, уходит на кухню. Черт, давно такого не случалось, все из-за этого Толика! Даже на расстоянии мне жизнь отравляет! В последний раз меня так тошнило в тот день, когда решила, что буду жить с отцом и вот снова.

Принимаю контрастный душ, чтобы снизить давление и дважды чищу зубы. И я давно не взвешивалась. С таким графиком напрочь забыла о своем ритуале. Встаю на весы и к счастью вес стабилен, но, когда возвращаюсь в свою комнату, с недоумением вижу в зеркале не радующую картину. Ноги толстые, живот выпирает, и руки, кажется, тоже поправились. Но как же так? Получается, что нужно еще худеть, ведь отражение в зеркале не радует даже при том весе, который обычно меня устраивал. Хорошенький сюрприз на день рождения!