В оковах Шейха (ЛП) - Мори Триш. Страница 18

Она в последний раз проверила прическу и макияж, прежде чем нанести нейтральный блеск для губ. Такая, хладнокровная и профессиональная, по крайней мере, снаружи, именно такой, какой ей нужно было быть для этой встречи. Сегодня она не позволит ему вывести ее из себя. Кроме того, она была слишком счастлива, чтобы волноваться. Потому что Атия улыбнулась.

* * *

Когда она подошла, Рашид уже сидел за столом и читал какие-то бумаги. Солнце все еще стояло достаточно низко, чтобы не причинять им неудобств, но в воздухе чувствовалось обещание жары. Он неодобрительно взглянул на нее. 

— Тебе что, больше нечего надеть?

Тора вздохнула, садясь. Если она думала, что его откровенность прошлой ночью могла бы сделать его отношение к ней менее враждебным, она ошибалась. Стены между ними снова воздвиглись, не то чтобы она собиралась позволить ему испортить ей хорошее настроение. 

— И тебе доброго утра. Надеюсь, ты хорошо выспался.

Он хмыкнул, когда появился официант, положил салфетку ей на колени и принес блюдо с йогуртом и фруктами, прежде чем спросить, не хочет ли она чаю или кофе. Она улыбнулась и попросила кофе, ожидая, пока его нальют, все время осознавая, что мужчина напротив кипит там, со своего места.

— Прекрасное утро, — сказала она, когда официант удалился.

— Ты не можешь ожидать, что будешь носить... — он презрительно кивнул в сторону ее одежды, игнорируя то, что она сказала, — ... это каждый день.

Тора посмотрела на свою одежду, на рубашку и юбку с короткими рукавами, свежую и, насколько она знала, без детской рвоты. 

— А что не так с тем, что на мне надето?

— Ничего, если тебе нравятся эти скучные рубашки, которые ты, наверное, называешь униформой. Для справки, мне они не нравятся.

— На тебе тоже рубашка. — Хотя, честно говоря, она была чертовски сексуальнее, чем у нее, белый хлопок был таким тонким, что она могла видеть оттенок его кожи и темные круги ареол там, где ткань касалась его груди. Черт. Она отвела взгляд и сосредоточилась на своем кофе.

— Ты не могла найти что-нибудь более подходящее?

— Забавно, — сказала она с улыбкой, отказываясь поддаваться мрачному настроению Рашида, — но по какой-то странной причине я, кажется, оставила всю свою курортную одежду дома. Поди разберись. — Она пожала плечами. — Кроме того, мне действительно нравится моя форма. Это удобно, практично и отпугивает мужчин ну, обычно это отпугивает мужчин ... за исключением присутствующих, конечно. —  Ее подруга Салли всегда шутила, что она надевает свою униформу как форму самозащиты от нежелательного внимания, она была не совсем права, но, как правило, это не вызывало у Торы особого интереса со стороны противоположного пола. — Мужчинам не должны нравиться женщины с книжной внешностью. Если подумать, ты пропустил эту заметку?

Он нахмурился. 

— Что тебя так развеселило?

— Ты имеешь в виду, помимо того, что я вижу тебя? — Спросила она, ухмыляясь, потягивая кофе, наслаждаясь пьянящим ароматом пряного напитка, прежде чем продолжить:

— Прекрасный день. Атия улыбнулась этим утром. Может быть, тебе стоит попробовать как-нибудь вырвать листок из ее книги.

— Она улыбнулась, — сказал он, слегка нахмурившись. — Это хорошо?

— Это лучше, чем хорошо, это здорово. Это первая улыбка, которую я вижу у нее. Ты ведь хочешь, чтобы она была счастлива, не так ли?

— Конечно, — сказал он с такой уверенностью, как будто эта идея никогда не приходила ему в голову. А потом он кивнул, и его взгляд смягчился. — Конечно, да, я хочу, чтобы она была счастлива.

—Вот так, — сказала она, чувствуя, что он не был безнадежным человеком, которого изображал, и что он преодолеет все, что мешало ему принять свою новую роль. — Клянусь, ты не сможешь удержаться и влюбишься в нее, когда она тебе улыбнется. Жаль, что я не принесла ее сейчас, чтобы ты мог сам убедиться.

Он выглядел растерянным, не зная, что сказать дальше, как будто снова оказался на незнакомой территории. 

— В любом случае, — сказал он, — предполагается, что ты жена эмира. Ты не можешь носить это каждый день, ты будешь выглядеть нелепо. Карим сказал мне вчера вечером, что подготовил для тебя целый гардероб одежды.

— О. — Это то, о чем это было? Прошлой ночью она открыла дверь в гардеробную, размышляя, куда бы ей спрятать свой чемодан, и обнаружила, что он трещит по швам от одежды. Платья из шелка и тончайшего хлопка всех цветов радуги. И она снова закрыла дверь, потому что они явно принадлежали не ей, и нашла другое место, чтобы оставить свой чемодан. Она взяла ложку, чтобы попробовать йогурт.

Рашид взглянул на часы. 

— О чем ты хотела со мной поговорить?

Правильно. Она снова положила ложку. Очевидно, что это была не встреча за завтраком, где на самом деле ожидалось позавтракать. Несмотря на ее хорошее настроение, ее сердце немного екнуло от необходимости снова затронуть эту тему. Но не было смысла ходить вокруг да около. Она вытащила из кармана сложенный листок бумаги. 

— Вот банковские реквизиты для перевода средств.

Он взял его, проверяя детали, прежде чем его глаза вернулись к ней. 

— Не твои данные?

— Это трастовый счет для адвокатской фирмы. — Адвокаты Мэтта, подумала она, закусив губу. Черт. Она действительно не хотела иметь ничего общего с Мэттом или его дружками, но пока этого достаточно.

— Доверительный счет? — Его брови поднялись, он снова окинул взглядом ее рубашку. — Знаешь, ты гораздо интереснее, чем показывает эта форма. Но мы это уже и так знаем. — Он отложил бумаги. — Итак, есть что-нибудь еще?

— Ты сделаешь это? — Спросила она, с трудом веря, что это будет так после событий в самолете. — Сегодня?

Его глаза сузились, как будто они пытались найти путь внутрь нее, чтобы получить ответы на вопросы, которые он хотел задать, но все же не задал:

— Это будет сделано сегодня. Это все?

— Не совсем, — сказала она. — Есть еще кое-что. Я бы хотела получить доступ в интернет. Я вижу, он защищен паролем.

— Ты хочешь написать в Твиттере, что теперь ты шейха Каджарана?

Она поморщилась.

— Вряд ли. Мне нужно связаться со своей работой и сообщить им, что я задержусь с возвращением домой, чтобы они могли начать перераспределять задания.

И скажу Салли, что средства уже в пути. Но ему не нужно было этого знать.

— Я попрошу Карима организовать это. Просто будьте осторожна с тем, что отправляешь из дворца.

— Конечно, спасибо.

— Тогда, — сказал он, собирая свои бумаги и поднимаясь на ноги, — если больше ничего нет, я оставлю тебя. Приятного завтрака.

* * *

У Рашида было несварение желудка, но это не имело никакого отношения к тому, что он съел. Он прошел через дворец к библиотеке, которую они с Каримом выбрали прошлой ночью для своего офиса, и всю дорогу его желудок жаловался. Проклиная Тору всю дорогу. Потому что ему все еще нужно было принять самое важное решение в своей жизни, и, когда она была рядом, он не мог мыслить здраво. И, казалось, не имело значения, как сильно он пытался отгородиться от нее и сказать себе, что она не имеет значения, она была там, попеременно улыбаясь, подкалывая или предлагая ему сочувствие.

Он покачал головой, идя по длинным коридорам. Почему он сказал ей, все то, что сказал прошлой ночью? Его прошлое было его делом, и никого больше. Это было не то, чем он делился с кем-либо, не говоря уже о женщине, которую он подцепил в баре. Но тогда это было не все, чем она была. Тора была гораздо больше, чем просто случайный пикап.

Она была сиделкой его сестры.

И теперь она была его женой, пусть и только номинально.

И он хотел ее, несмотря на все его заявления и слова об обратном, хотел ее так, как будто завтра не наступит. Прошлая ночь была достаточным доказательством этого. Он был слеп от желания, и она охотно ответила на его поцелуй, остановившись только тогда, когда Атия запротестовала.

В то время он ругал себя, думая, что это он виноват, но когда он подумал об этом намного позже, в долгие часы, когда сон ускользал от него, он понял, что она не пыталась оттолкнуть его до того, как Атия заплакала, она была такой же соучастник этого поцелуя, как и он, доказывая ему, что он не единственный, кто так себя чувствует. Чувствуя эту потребность.