Наследница Бабы-Яги (СИ) - Вериор Лика. Страница 19

— Кем же вы ей приходитесь?

— Не имею ни малейшего понятия.

— И как же вам достался дом в таком случае? — Алек вскинул бровь, отпил чай. Я же взяла конфету, медленно раскрутила фантик. Съела. Глядя на самопровозглашённого дознавателя, глотнула чай.

— По счастливой случайности.

— Я думаю, всё же родня, раз такое дело, — добавил Петя. Он словно и не замечал накалившуюся атмосферу — наворачивал за обе щеки пышный бисквитный торт. Я решила последовать его примеру и аккуратно сняла шапочку крема. Вкусно!

— Вы, я так понимаю, выпускница? Работаете по специальности?

— На данный момент безработная, — ответила таким тоном, словно не о безработице говорю, а, по меньшей мере, о работе в Белом Доме.

— Почему же?

— Не нашлось нужный вакансий, тем более сейчас у меня другие заботы.

— Какие?

— Дом. Сами понимаете, — что он там должен был «сам понимать» я не представляла, но фраза звучала солидно.

— Понимаю. Всё хотел спросить, Ядвига — это польская или чешская фамилия?

— Мне откуда знать?

— То есть вы не Ядвига?

— Я же сказала, что не родственница предыдущей хозяйки.

Вот же чёрт белобрысый, откуда про Ядвигу вызнал? Или тоже слушал истории этой «бабушки»? Кстати, если Пете рассказывала бабушка, то Алеку эта женщина, наверное, приходится матерью? Или бабушка по другой линии?

— А у вас какая фамилия?

— У меня её нет. Предвосхищая ваш вопрос, — раздражение протиснулось в голос, несмотря на тщательно выстроенную стену из невозмутимости, — меня зовут Морена Владимировна. Но да, я предпочитаю, чтобы меня называли Мариной. Скажите, чей это дом? — перешла в наступление. А что? Имею право после такого-то допроса. Тем более интересно, что там за бабушка, которая рассказывала Пете байки про Лияну Прохоровну и её жильё.

— Мамин, — легко поддержал беседу Петя. Кажется, даже его наша с Алеком пикировка начала смущать. — Мама с детства тут жила, с родителями. Деда я не знал, он умер ещё до моего рождения, а вот к бабушке мы часто ездили. Отец здесь всё благоустроил в один момент, особняк вот, докупил участки, чтобы баб Жене тут лучше жилось. После её смерти мы все сюда переехали — здесь куда спокойнее и лучше, чем в квартире.

Люблю Петю. Честно. Задала один вопрос — и такой развёрнутый ответ получила. Не в пример мне или тому же Алеку.

Мы все синхронно отпили чай. Переглянулись.

— Спасибо за компанию… — начал Алек. — Я пойду наверх. Ещё дела.

А я думала, он меня решил выпроводить. Впрочем, мой уход обозначил Кот — протянул своё «мр-мяу-мяу» и трусцой побежал в коридор.

Мы все молча посмотрели ему вслед. Опомнившись, Алек пробормотал «до свидания» и вышел из кухни.

Сказ одиннадцатый. В родном-то доме и стены помогают

— Ты обещала показать байк, — спустя недолгое молчание проговорил Петя. Всё сладкое со стола было сметено — незаметно и неотвратимо.

Кивнула. Признаваться не хотелось, но идти одной в дом было несколько жутко, но и идеи вообще туда не идти не возникло ни разу.

— Покажу. Ключ так мне и не попался, но я не особо искала.

— Может найдёшь ещё, это лучше, чем менять замок зажигания.

Мы, не особо торопясь, пошли ко мне. Петя нёс пустую переноску — Кот убежал вперёд, и я совершенно за него не волновалась.

Подходя к калитке, подозрительно осмотрела траву. Новых трупов не нашла и спокойно выдохнула, но, оказалось, рано. У самого крыльца лежал воробей. Осмотрелась.

— Тут ещё два, — подойдя с другой стороны, отметил Петя. Мы переглянулись, но ничего не сказали. Итак, на моём похоронном счету плюс три воробья. Может, искать работу в этой области?..

Прежде, чем устраивать похороны, решила всё же зайти в дом, но замерла перед входной дверью. Замок уже открыла, но саму дверь не решалась. Иррациональный, а может и вполне обоснованный, страх заставлял медлить, и это злило. Почему я трушу зайти в собственный дом? Что я там увижу? И как это на меня повлияет?

Осознала вдруг, что меня пугает любой из возможных вариантов. Либо мне всё это привиделось, и я не найду ни следа произошедшего, либо всё было взаправду, и в моём подвале обитает не упокоившийся дух, жаждущий свободы.

Два варианта — либо я сошла с ума, либо потусторонние силы действительно существуют. Какое из двух зол — меньшее?

Вздохнув, решительно отворила дверь. Близится закат. Солнце, прямо как в мой первый день в этом доме, бьётся через окна, покрывая всё золотом. Лицо обдал тёплый хвойный сквозняк, а в животе что-то зашевелилось от охватившего трепета. Я почувствовала непривычную для себя нежность — ночь вне этих стен была тоскливой, я успела соскучиться.

Кот спрыгнул с печи и потёрся о мои ноги. Думать о том, как же он сюда забрался раньше меня, совсем не хотелось.

Петя зашёл вслед за мной и поставил переноску на комод, я же зацепилась взглядом за стоящий здесь диванчик. Он отличался от того, который был тут, когда я уходила: новый, обтянутый тёмной кожей, а не потёртой парчой. Этот диван был, кажется, длиннее, ножки — ниже и ажурнее.

Гулко сглотнула. Широкими шагами вернулась во двор и осмотрела его — кривая каменная дорожка сейчас выглядела куда аккуратнее, а оставленные для вида кусты шиповника перестали торчать во все стороны колючими усами. Трава… Трава казалась куда зеленее, а по периметру дома росли весёлые жёлтые цветочки.

Спустилась по ступенькам, пытаясь понять, что в них изменилось, осмотрела дом.

Узоры на ставнях и под самой крышей стали ярче, древесина — светлее, словно кто-то долго и упорно скоблил её. Возвращаясь в дом, поняла, что ступеньки не скрипят, как и половицы.

— Что такое?

— Тут кто-то был, — хмуро ответила Пете. — Или не был. Всё какое-то другое… И мебель, — я указала на диван, — этого тут раньше не было.

— Только он?

Не сразу поняла вопрос, а потом метнулась в спальню. На первый взгляд всё как будто бы выглядело так же, но только на первый взгляд. Всё сверкало новизной, стало выглядеть основательнее и красивее. Скучные формы деревяной мебели приобрели мягкость, цвет — яркость, почти неразличимые ранее резные узоры сверкали своими лакированными боками. Кровать стала выше и, подняв постельное, увидела, что матрас другой — современный и упругий.

Вновь обойдя зал, поняла, что здесь обновился не только диван — вся мебель поменялась, едва уловимо, если вглядываться, но общее впечатление отличалось.

— Ты знаешь, тоже вижу… — протянул Петя. Он заглянул в ванную, хмыкнул. Этот «хмык» разнёсся по помещению эхом, и я тут же пролезла мимо него, разглядывая обновлённый санузел.

Новое. Здесь всё было новое, хотя сделанное под старину. Современная лейка душа с разными напорами, смеситель. Плитка теперь выглядела не по-больничному блёклой, а сдержанно пастельной, словно производства лучшего итальянского завода.

И в кухне всё переменилось. Композиция та же, как и цвета, но холодильник, плита — новые, появилась вытяжка, тумба для разделочной поверхности стала сплошной с раковиной под камень.

Тело пробила крупная дрожь. Я обернулась на чулан, который вёл в подвал, но заглянуть туда так и не решилась. Не сейчас. Не сегодня.

— Я ведь не схожу с ума? — посмотрела на Петю, не зная, что хочу от него услышать. Что лучше — если он подтвердит моё сумасшествие, или опровергнет?

— Если только мы вместе, — он покусал нижнюю губу. — Марин, я думаю, это «то самое», о чём рассказывала бабушка. Этот дом совсем не прост, как и его предыдущая хозяйка. А раз теперь хозяйка ты, полагаю, то и ты…

— Глупости, — отрицательно мотнула головой.

— Мр-мяу, — возмущённо мяукнул Кот.

— Я точно не связана со всеми этими странностями. Вероятно, то, что мне достался дом — случайность.

— Мр-мяу-ми-у-у, — Кот тяжело вздохнул и забрался с вой домик, откуда продолжил следить пристальным зелёным взглядом.

— Я не верю в случайности.

— Как и я — в свою причастность. Это всё какой-то бред. И я в этом бреду оказалась из-за чьей-то ошибки, — качнула головой и тут же переменила тему. Словно, если я не буду говорить о происходящем вокруг, это «происходящее» происходить перестанет. — Ты за галькой или копать будешь?