Последняя сила Майлун (СИ) - Ллойд Жозефина. Страница 2

Семья всё меньше старалась привлекать к себе внимание. Ибо больше у них нет защиты. Они словно осиротели, лишившись единственного, кто защитил бы их ценой своей жизни.

Гретель сидя на лавке перебирала травы и опустив голову не скрыто грустила. Её не покидали воспоминания, о счастливом времени, проведённом подле своего отца.

Она была его любимицей и первым ребёнком. Отец с детства приучал девчонку к любым делам: брал с собой на охоту и на речку, показывая, как нужно ловить рыбу. В лесу она знала каждую тропинку и лазейку и всё от того, что проводит там большую часть свободного времени.

Прошло всего несколько дней, а она уже бескрайне тосковала. Её привязанность к своей семье всегда была неизмерима.

В дом вошла мать, что ненадолго отлучалась.

— Я прихватила у старушки Мэри некое лекарство. Оно должно помочь, — она томно прикрыла глаза. Всё это её слишком выматывало и Агнет еле держалась.

У маленького Томаса всю ночь был жар. Не стоило тогда его подпускать так близко к отцу, но, что сейчас об этом говорить.

Женщина направилась к мальчишке и, что-то заставляла его выпить.

Вернувшись, она присела рядом с дочерью и горько посмотрела на неё.

— Я не должна была этого допускать, — её руки вцепились в подол платья.

Грета тут же оказалась перед ней, присев на колени.

— Мама, не печалься, — она провела рукой по её лицу. — Если хочешь, я сейчас сбегаю и наберу ещё трав. Может хоть, что-то другое поможет.

— Постой. Тебе нужно быть крайне осторожной. На улице так много глаз. Если тебя увидят…

— Не увидят, мама. Я пойду в глубину леса, к той дальней поляне. Там всегда много разных трав. Наберу побольше.

— Пойдёшь вечером. Сейчас нельзя так рисковать. Я кое как добралась до дома, пытаясь не попадаться никому на глаза, чтобы не видели, как я выхожу от старушки Мэри.

— Но, если ему станет хуже?

— Не станет, это лекарство должно помочь, хотя бы временно. Оно снимет его жар.

Грета собиралась встать, но мать ухватила её за руку и вернула обратно.

— Послушай меня, дочка. Я как можно долго старалась избегать этого разговора. Но время пришло, — её глаза по-особенному заблестели. Голос понизился, словно, она собирается говорить, что-то запрещённое.

— Моя мать — Сесилия, была могущественной ведьмой. Она всегда старалась помогать людям, любой ценой. Я была совсем маленькой и помню, что к ней приходило множество людей, за любой помощью. Пока и такое добро не стало запрещённым.

Она перевела дух, словно это слишком тяжёлая для неё тема и продолжила:

— Я не переняла её силу, потому что это передаётся лишь первенцу, точнее первой дочери. — У тебя есть сестра? — глаза девушки округлились. Она совершенно не знала ничего о своих родственниках. Агнет, как-то скорбно нахмурила брови и чуть отвела взгляд от дочери. Будто, что-то скрывала и недоговаривала.

Гретель непонимающе качнула головой.

— Послушай меня, времена были слишком жестокие, и я поклялась никогда не открывать эту тему и не говорить тебе об этом, но…

— Я ведь твой первенец мама… Я твоя дочь и это значит… — девушка подскочила и попятилась с пустым взглядом.

— Но я не ведьма, мама. Этого просто быть не может! — чуть ли не забилась в истерике девушка.

— Тише, тише, милая, — умоляюще запричитала женщина. — В детстве твой дар начал проявляться, и твоя бабушка скрыла это от лишних глаз. Я совершенно не понимаю ничего в этом, но она сказала, что на тебе печать скрытия. Это сбережёт тебя пока ты юна и не можешь осмысленно владеть своим даром. Но, когда придёт время, эта сила вырвется из тебя, и ты будешь не в силах её скрыть. Ты неопытна и рядом никого нет, кто может тебе помочь. И я боюсь, — она ухватилась за её руки. — Я так боюсь, тебя потерять.

Гретель словно камень проглотила. Не могла вымолвить ни слова. Поскольку никогда не слышала о своей бабушке и о том, что она была ведьмой.

— Я так виновата перед тобой, но я лишь хотела сохранить твою жизнь, — глаза женщины залились слезами.

— В чём ты виновата, мама? О чём ты говоришь?

Агнет уставившись в одну точку, поджимала трясущиеся губы, прикрыв глаза.

— Мама, почему ты молчишь? Где же сейчас Сесилия?

— Сесилия очень далеко. Она покинула эти места, когда тебе было около шести лет. Уехала в новое место, где её никто не знает и кем она является. Сейчас она должно быть в безопасности, если конечно жива, — выдохнув, женщине тяжело давался этот разговор. — Мы приехали сюда, когда ты была совсем малышкой.

— Меня будто ледяной водой окатили, мама. Все это так неожиданно. Почему же ты не рассказала мне раньше?

— Ты уже большая и можешь меня понять. Да и больше не было времени оттягивать этот разговор. Тебе лучше знать всё сразу.

— Что же тогда мне делать?

— Мы должны уехать, должны отправиться к моей матери. Там у нас хотя бы будет шанс. Она поможет тебе, — Агнет выдохнула. — Нас больше ничего не держит здесь. Твой отец покинул нас. Дождёмся, когда Томас немного поправится и поедем.

— Хорошо, мама, просто странно, что я совершенно не чувствую никакой силы внутри, даже ни намёка.

— Тшш, — мать поднесла палец к губам. — Всюду уши и глаза, не забыла?

Она качнула головой.

— Сесилия не зря постаралась, скрыла всё тщетно глубоко в тебе, что ты сама этого не чувствуешь.

— И её я совсем не помню…

— Это тоже её рук дело. Ты уже была не такая маленькая, чтобы совсем не помнить. Она просто облегчила твою ношу, так как очень любила тебя, порой казалось даже больше меня, — женщина улыбнулась первый раз, за долгое время.

— Ты скучаешь по ней? — взглянула на мать Гретта.

— Как же ребёнок может не скучать по своей матери? Но так лучше для всех нас и она это понимала. Благодаря тому, что она уехала, мы сейчас живы и надеюсь она тоже.

— А как мой дар начал проявляться? Ты ранее сказала, что это началось в детстве.

— Верно, — женщина погрузилась в воспоминания. — Когда ты только родилась, резко грянул сильный дождь, хотя до этого нас мучила засуха. Пару недель несносной жары. Погибал весь урожай и скотина. Но в тот вечер, как ты издала свой первый крик, и твоя бабушка взяла тебя на руки, начался сильный дождь, гроза сверкала. Я помню тот взгляд Сесилии, она понимала, что в тебе древнейший и очень сильный дар, иначе и быть не могло.

— Бабушка была первой, кто взял меня на руки? — девушка ласково улыбнулась, положив голову на колени матери и пытаясь хоть немного вспомнить смутный образ Сесилии.

— Да, она долго держала тебя, не желая выпускать из рук. Она была сильно привязана к тебе. И я порой завидовала, — она усмехнулась. — Глупо конечно.

— Как жаль, что я её совсем не помню.

— Однажды ты играла с соседскими ребятами на улице, они раньше часто тебя обзывали и дразнили, мол твоя бабка тёмная ведьма. Это тебя сильно задевало, хоть ты и старалась это скрывать от них, но всегда рассказывала мне. И в один день, когда они вновь тебя обозвали, ты так яростно на них посмотрела, что вокруг закружил ветер. Я в это время кормила скот, как вдруг увидела это. Они смотрели на тебя и не понимали, почему ветер кружил вокруг них и не унимался, а затем одному из мальчишек прилетел небольшой камень в живот.

Агнет закрыла глаза и помотала головой, боясь даже вспоминать это.

— Я так сильно в тот момент испугалась, что случится, что-то страшное.

— Ты рассказываешь, а я абсолютно ничего не помню, будто это не моя жизнь.

— Я просила Сесилию всё это скрыть в твоей памяти. Это было ни к чему. Она много скрыла, но возможно ты начнёшь всё вспоминать…

Гретель тихо выдохнула, пытаясь переварить всю полученную информацию.

— А теперь послушай, если у меня не выйдет пойти с тобой, ты отправишься сама.

— Что? Я не смогу пойти одна.

— Твой брат сильно болен. Возможно мне нужно будет остаться. Я не знаю, сколько времени займёт его лечение. Поэтому внимательно слушай, как туда добраться.

— Мама, но…