Хочу замуж под Новый год! (СИ) - Бек Кора. Страница 46

Сижу, потираю ушибленное место. Мёрзну. Этаж-то у меня первый! А стук не прекращается. Дотянулась до тумбочки, поднесла к глазам будильник. Батюшки светы! На часах всего лишь одиннадцать, рань несусветная!

Ну, кого это чёрт принес? Не открою! Я никого не жду в гости. И, вообще, приличные люди предупреждают о своём визите заранее. А это, как пить дать, какие-нибудь алкоголики, которым денег на бутылку не хватает. Не дождётесь!

Сижу на полу дальше. Замёрзла ещё больше. Удивляюсь звукам. Может, дети балуются? Уж больно звуки какие-то странные, словно тот, кто стучит, в себе не слишком уверен.

Впрочем, предприимчивые алкаши из нашей округи любят косить под интеллигентов. Например, когда я с работы возвращаюсь, они тут же начинают здороваться. На всякий случай, чтобы их не попросили из тёплого подъезда.

Да, это алкаши. Хитрые гаврики! Но и я не лыком шита, сижу дальше. Дышу на руки. Между нами говоря, не очень-то и помогает. Так ведь надежда умирает последней. А, с другой стороны, ужасно интересно, у кого из нас первым лопнет терпение?

И тут я случайно вспомнила о своих соседях. Ладно, я оказалась в положении потерпевшей. Меня уже разбудили. Но почему накануне великого праздника должны страдать ещё и другие люди? Это — несправедливо!

Движимая чувством сострадания к соседям, с которыми последнее время у меня наладились более-менее отношения вследствие нашей с Нюркой ссоры, из-за чего прекратились субботние посиделки, когда мы музыку ставили на всю громкость, я потащилась к дверям, волоча свою больную ногу.

Пока пересекала комнату, успела приготовить гневную тираду в адрес идиотов, которые в праздничное утро приличных людей беспокоят. Сама решила при этом ругаться погромче, чтобы соседи слышали, какую я о них проявляю заботу. Мало ли, вдруг опять отношения с ними испортятся, так у меня на руках будет хоть какой-то козырь.

Короче, сделала свирепую физиономию и, не глядя в глазок, распахнула дверь одним резким рывком. Пусть видят, какая я смелая и рассерженная! Нормальные идиоты, то бишь те, что свои мозги ещё полностью не пропили, по идее, должны тут же смыться. А, если за дверью окажутся какие-нибудь наркоманы, то, по-хорошему, соседи должны прийти мне на помощь.

Я, между прочим, их интересы сейчас отстаиваю. И, кроме того, точно знаю, что в таких случаях нужно не звать людей на помощь, а громко кричать: "Пожар!" Так будет гораздо эффективнее. Все прибегут, как миленькие. А что ж, мы всем миром не справимся с одним или парочкой наркоманов? Да нас ещё милиция представит к награде!

За дверью оказалась Нюрка. Держит в руках два пакета, в зубах у неё третий пакет. Шапка на лицо съехала. Я не ошиблась: стучала головой. И, может быть, ещё помогала себе стучать локтями и коленками. Я своему слуху доверяю. Он у меня, без ложной скромности, музыкальный. Звуки были разные.

А сон оказался вещим: для меня, когда я не высплюсь, что Нюрка, что медведи — абсолютно никакой разницы. Правда, удивило, что Нюрка взяла в свои руки пакеты. А она ведь их всю жизнь презирала и ходила с портфелем. Ну, ладно.

Однако, какая же Нюрка упрямая! Стучала, стучала и достучалась. Нормальные люди готовятся к встрече Нового года, отсыпаясь на двое суток вперёд, а моя стрекоза неотстрелянная в такую рань ко мне припёрлась и стоит довольная по уши. Признаюсь по секрету, это тот единственный случай, когда я жалею, что не живу в Канаде или в Америке. Трудно жить без пистолета, понимаете?

— Ась, а ты чего так долго дверь не открывала? Я уж хотела звать на помощь. Только никак не могла решить, куда звонить: в МЧС или медвежатникам?

На Нюркином лице расплылась широкая и глупая улыбка. Наверное, она все ещё не могла поверить, что её усилия не пропали даром.

— Добрая ты моя! А ты знаешь, Нюрк, который час?

Я чуть не задохнулась от возмущения. Ну, почему люди такие эгоисты?! Сами не спят, и других от этого приятного занятия отвлекают.

— В том-то и дело, что уже одиннадцать утра. Приличные люди давно на ногах.

— Приличные люди ещё в постели. Это тебе, Нюрк, делать нечего.

Я нехотя посторонилась, пропуская мою стрекозу неотстрелянную в квартиру.

— Ты лучше, Асенька, прими, как факт: мы с тобой встретились, и никуда от этого уже не деться. Зачем из-за такой мелочи портить себе нервы? — сказала Нюрка миролюбивым тоном, переобуваясь в тапочки.

— Ничего себе, мелочи! Я сегодня спала четыре часа с хвостиком. Даже в тюрьме спят больше! — я опять вскипела.

— Не всё коту масленица, бывает и Великий пост, — теперь в Анне Дмитриевне заговорила учительница. — Ты бы лучше, Ась, мне помогла, и пакеты на кухню занесла, а то у меня скоро руки отвалятся.

— Ты притворяешься, Нюрк, или действительно ничего не замечаешь? Я сама по квартире еле-еле передвигаюсь!

— Ой, Асенька, что случилось-то? Да как же я не заметила, что ты хромаешь, бедненькая!

Нюрка бросилась мне на шею и опустила тяжёлый пакет на мою больную ногу. Я от боли и неожиданности громко вскрикнула. Потом, увидев Нюркин испуг, попыталась отшутиться.

— Бандитская пуля. Бывает.

— Ты что-то от меня, Асенька, скрываешь, — сказала Нюрка с подозрением и снова запричитала: Как же тебе не повезло, родная, охромела под самый Новый год! Ладно бы ещё после праздников. Не так обидно, да и отдохнуть можно было бы на больничном.

— Пуля не выбирает, понимаешь? — я улыбнулась, чтоб приободрить подругу.

На мой взгляд, я держалась очень достойно, даже мужественно, хоть мне и было больно, особенно после того, как шустрая подруга водрузила тяжёлый пакет на мою больную ногу. Однако Нюрка — девушка с приветом. У неё тараканов в голове, пожалуй, поболее, чем у Невского. Даже не представляю, как её муж терпит?

— Ася, я догадалась! — Нюрка подняла вверх указательный палец.

При этих словах у моей стрекозы неотстрелянной так глаза заблестели, что я тут же поняла: ничего хорошего от неё сейчас ждать не следует и, прихрамывая, направилась на кухню. Как была, в своей любимой пижаме в желто-коричневую полоску. Переодеться-то я не успела. Да Нюрка за это время мне дверь выломала бы, наверное. Подруга быстро двинулась следом, на ходу выкладывая свою версию случившегося.

— Признайся честно, моя бедненькая, к тебе вчера приставал Невский?

Зная свою неугомонную подружку, я была готова к чему угодно, но тут я просто выпала в осадок. Нюрка по-своему истолковала моё молчание.

— Я так и думала! Этот белобрысый тип с самого начала не вызывал у меня доверия. А все Лёлик! Мой школьный товарищ, пусть поближе познакомятся, может, что-нибудь, мол, получится, — передразнила Нюрка своего мужа. — Да уж, получилось! И зачем мы только тебя наедине с ним оставили? Этот негодяй тут же воспользовался ситуацией. Я понимаю, родненькая, ты дала отпор. Но какой ценой!

В порыве сострадания моя стрекоза неотстрелянная встала на цыпочки, чтобы меня по голове погладить, но не сумела до макушки дотянуться и погладила по плечу. Её сочувствие так меня растрогало, что из глаз даже брызнули слезы. Правда, в следующее мгновение я об этом пожалела, но уже было поздно. Нюрка сделала свои выводы.

— Нам нужно сегодня же написать на белобрысого заявление. Пусть проведёт новогоднюю ночь в обезьяннике. Может, тогда что-нибудь поймёт. Я это дело, Ась, так не оставлю! Он у меня ещё в тюрьму сядет! И Лёлику задам жару. Нечего нас знакомить с кем попало!

Подруга не на шутку разошлась. Я попыталась её успокоить:

— Нюрк, перестань. Ну, что ты в самом деле? Всё нормально.

— Нормально?! А твоя нога, Асенька? Признайся честно, этот урод тебя точно не тронул?

— Ну, неужели я за себя не смогла бы постоять?

— Тоже верно, с твоим-то, Асенька, весом! И как он ещё умудрился ногу тебе сломать?

Я поперхнулась от такого комментария, но Нюрка даже не обратила на это внимания. Она на мгновение о чем-то задумалась, а потом спросила:

— Я главного не поняла, что дальше-то было? Где теперь Невский? Покалечил тебя и смылся? И ты его, Асенька, просто так отпустила?! Да я б на твоём месте такого негодяя бы прибила! Ты же меня знаешь, я с Урала! — и Нюрка себя гордо в грудь постучала.