Истинная для Ледяного Дракона. Княгиня Южного предела (СИ) - Томская Светлана. Страница 32

— Я думаю, Вальгард прав, — говорит Айварс после короткой паузы, — и тебе стоит поучиться в Академии, но вкратце скажу следующее. Их королевство просто накрыло чёрным одеялом холода в один миг. Нас Хаос посчитал менее опасными, и это дало нам время. Отец успел выстроить защитную стену по границам. Это случилось ещё до моего рождения.

— А Вальгард? Как он уцелел?

— Десятка два Огненных были на нашей территории, когда это случилось. Тут и остались. Полстолетия Хаос прощупывал наши границы, но магический купол был создан магией, основанной на истинной связи, — Айварс замолкает, и я чувствую, что говорить ему об этом тяжело, и следующие слова объясняют, почему. — Он был выращен на истинной связи моих родителей. А потом Хаос забрал мать, и защита истончилась. Мать стала ключом.

— Прости, — шепчу я. — Соболезную.

Мне ли не понимать, что такое потеря матери? Князь кивает, принимая моё сочувствие.

— С тех пор идёт война. Огненных на нашей земле было мало, их огонь был против Хаоса самым действенным оружием, и твари Хаоса стремились уничтожить их в первую очередь, — он обрывает сам себя и смотрит на меня с тревогой.

А у меня холодок пробегает по позвоночнику. Получается, я для Хаоса одна из первоочередных целей.

— Я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось. Но ты должна слушаться.

Мне страшно, но одновременно я понимаю, что если пустить в свою душу страх, то управлять мной сможет кто угодно. И моя свобода выбора будет только в том, кого я захочу себе в качестве хозяина. А подходит ли мне это? Поэтому решительно прогоняю дурные мысли и спрашиваю:

— Но что стало с Огненными? Неужели все погибли?

— Все, кроме Вальгарда. Я не слышал, чтобы кто-то из Огненных драконов уходил в другие миры, но, возможно, они переправили туда своих детей.

— Моя бабушка из детского дома, — задумчиво говорю я. — Мама говорила, что она была колдуньей. Я плохо её помню. Её дом…

Я замираю, только сейчас пытаясь связать то, что произошло с бабушкой и с мамой:

— Её дом сгорел. И мамин тоже. Как такое может быть, если они были Огненными?

— Огонь для Вальгарда является личным порталом.

Пытаюсь понять, что я сейчас услышала, и только через долгую минуту потрясённо выдыхаю:

— Что? Ты хочешь сказать…

Но он отрицательно качает головой:

— Необученный маг может создать портал стихийно. И перемещение в этом случае будет неконтролируемым. А большинство миров не пригодно для жизни. Сочувствую.

Надежда погасла, не успев разгореться. Поднимаю глаза на Айварса и чувствую тоненькую ниточку, протянувшуюся между нами. Это наша общая потеря? Или она и есть признак истинной связи?

Додумать не успеваю. Айварс вздрагивает, прислушиваясь к чему-то внутри.

И одновременно из коридора доносится шум.

Дверь без стука распахивается, на пороге появляется мужчина в кожаных доспехах стражника:

— Прорыв в Башне Драконов.

Глава 34. Хаос

— Адр-риана, — рявкает Айварс. — Ты меня задерживаешь.

В его руках браслет с саламандрой. И он собирается надеть его на меня.

«Аррр», — недовольное рычание внутри моей головы.

— Нет! — прячу руки за спину.

Передо мной снова тот же князь, каким он и был при нашей первой встрече. Властный, жестокий и признающий только своё мнение.

Айварс в ярости, и зрачки в его горящих огнём глазах снова становятся вертикальными.

Несколько секунд назад мне казалось, что нас что-то связывает. Да ладно. Это когда я успела стать такой наивной?

Даже моя драконица оскорблённо молчит и не рвётся восторженно подчиниться более сильному самцу.

Попытка сместиться так, чтобы между нами оказался стол, ни к чему не приводит.

Айварс хватает меня за плечо и дёргает на себя. Вскрикнув, впечатываюсь в его твёрдое горячее тело.

— Руку, — рычит он. — Быстро.

Чувствую, как на глаза наворачиваются злые слёзы. Моё сопротивление бессмысленно. Айварс его даже не заметил. Захват за правое запястье. Щелчок.

На меня наваливается пустота. Словно часть души отсекли. Меньше суток я знакома со своим огнём, а уже не могу без него. Только сейчас понимаю, что до снятия печати я жила как бы наполовину, если не на треть. Слух, осязание, вкус с появлением магии приобрели новую гамму оттенков. И я приняла это как должное. А теперь блокирующий браслет вернул меня в прежнее состояние.

— Хаос — это опасность, прежде всего, для огненных, — Айварс отпускает меня и делает шаг назад. — Вальгарда он боится, а тебя сожрёт, если учует.

Он вроде как пытается объясниться, но я уже закусила удила.

Молчу, опустив глаза в пол, и содрогаюсь от бессильной злости. Нет смысла спорить: князь привык слышать только себя. Но, оказывается, и моё молчание его бесит.

— Рия, ты меня слышишь? — рявкает он.

И тут я срываюсь, сцепляюсь с ним взглядом и шиплю сквозь стиснутые зубы:

— Не смей называть меня так. Рией меня звала только мать. Это имя для любящих, а ты для меня никто.

Миг, и князь рядом, мои волосы на затылке в жёстком захвате его ладони. Страха у меня нет. Главное не опускать глаза, и он не посмеет… Ага, как же! Айварс впивается в мои губы поцелуем. Даже сейчас, несмотря на горечь и обиду, моё тело предательски отзывается жаркими волнами. Но голова пока ещё на месте. Искушение опять сжать челюсти велико, но я выбираю другую тактику: просто не отвечаю. Стою как манекен: ну а что, я же игрушка, разве нет?

Айварс отстраняется, и я демонстративно вытираю рот тыльной стороной ладони, изображая брезгливость.

Ожидаю очередного взрыва ярости, но он неожиданно усмехается:

— У тебя не получается притворяться, — снова его рука на моём затылке, а подушечка большого пальца проходится по губам. Притягивает к себе и шепчет прямо в ухо: — Запах выдаёт.

Моя уязвлённая драконица отвечает еле слышным рыком. Даже она пытается сопротивляться, хотя браслет безжалостно глушит её. А мне остаётся просто молчать, предоставляя Айварсу думать, что угодно.

На выходе он оборачивается, бросает зло:

— Мне надоело твоё глупое сопротивление. Я решу всё и за себя, и за тебя сегодня же ночью. Но сначала разберусь с Хаосом.

Хлопает дверь, поворачивается ключ в замке. И я остаюсь одна. Вот и всё. Ниточка между нами? Ага-ага. Истинная связь? Смешно. Хотя нет, скорее, больно. Я ведь почти поверила. Но теперь — всё. Конец иллюзиям.

Минут пять прихожу в себя. Дольше бездействовать я не привыкла. Но надо бы понять, чего я хочу. Прислушиваюсь к своей второй ипостаси. Надо же, я чувствую её присутствие, вот только браслет её усыпил. Снять бы его.

Изучаю пристально чёртово украшение. Если его можно надеть, то должна быть возможность и снять. Ощупываю, кручу: ни щербинки, ни выступа, а проклятущая ящерица, кажется, так и следит за мной янтарными глазками, в которых притаилась насмешка. Как жаль, что вчера я не подсмотрела, как именно снимал браслет Вальгард. Меня больше волновала судьба Кати.

О, господи, Катя! Как она сейчас? Пришла ли в себя? За всё утро я ни разу о ней не вспомнила — стыд какой. И князь ничего не сказал. Ну это неудивительно. Что для него жизнь человечки?

Однако тут же одёргиваю себя. Злость делает меня несправедливой. Князь, как и я, не выходил отсюда. А вот я хороша, могла хотя бы Лариту попросить узнать.

Проверяю дверь — закрыта. Задумчиво оглядываю комнату. Про окна даже думать нет смысла. Высоко, да и не лето на улице. А мне просто необходимо увидеть Катю ещё и потому, что она возможно в этом мире давно. Вдруг знает, как отсюда выбраться? А сама остаётся просто потому, что ей здесь нравится.

Вспоминаю, как смотрел на неё брат Айварса, и чувствую укол зависти. Вот у неё сказка. Сразу видно, что этот Кристер её на руках носит.

И, вообще, во всех приличных замках должны быть скрытые ходы. Некоторое время я деловито простукиваю стены. Потом пытаюсь вызвать слуг колокольчиком, как это делал Айварс. А вдруг дверь недоступна только изнутри? Но всё бесполезно.