Ultima Ratio (СИ) - Львов Вадим "Клещ". Страница 42

— Это не вашего ума дело, подполковник! Заорал Васильчиков, явно выведенный из себя. Это дело государственной безопасности!

— Ну, раз безопасности государства, то мне здесь точно делать нечего! Радостно сообщил Медведев и демонстративно повернувшись спиной полез в «Форд». Меня как то больше безопасность обывателей беспокоит.

— Да что вы себе позволяете! Да я министру!!!! У меня заместитель шефа корпуса жандармов на проводе, а вы…

Не слушая перепалку, Евгений торопливо пошел к пожарникам, направляясь к раскладному столику возле которого стояло несколько раскладных же стульев, и громоздилась армейская радиостанция, возле которой суетился связист в наушниках. Рядом облаченный в брезентовую куртку и блестящую каску стоял монументальный мужик с мегафоном, периодически орущий на подчиненных при этом яростно жестикулируя. Сразу видно отца-командира.

— Любезный, позвольте минуту внимания. Прокричал Небогатов размахивая рукой с зажатым жетоном.

Оторвавшийся от зажигательного монолога в микрофон рации, где он настойчиво требовал машин из соседней пожарной части, огнеборец повернулся и рявкнул.

— Чего надо? Не мешайтесь под ногами. ей Богу, господин хороший!

— Не буду мешаться. Просто один вопрос..

— Какой!

— Это обычный пожар? Так всегда эти дома горят?

— Нет! Сразу же отозвался пожарный. Слишком долго огонь сбить не удается. Похоже химия какая горит..

Тут пожарный схватил руку Небогатова и крепко её сжал. До боли…

— А это не бомбисты случайно!? Не по вашей ли, жандармской части… а??? Может мне людей отозвать?!

— Не стоит. Это не бомбисты…

Небогатову, смотрящему на клубы дыма, уже стало понятно, что любая экспертиза, изучив кости найденные в квартире будет очень долго пытаться установить личность погибших в огне и точно не обнаружит на пепелище ничего интересного. Кроме может быть состава зажигательной смеси. Уж в её наличии, Небогатов не сомневался.

Глава 11

Перспектива. Галиция. Окрестности Радехова. 5 июня 2001 года.

— Топлива, только по одной заправке на машину. Начштаба Паннвиц, со злостью бросил на раскладной столик распечатку полевого телетайпа. И то, с германских складов.

— Это хорошо, что с германских. Лениво протянул Громов. Раз есть на одном складе — так найдем и на другом. Что с боеприпасами?

— По минимуму. Почти весь запас истратили. Где то по одному «бэ-ка» соберем. Но это все, больше взять не откуда.

Громов хмыкнул и отставил дымящуюся кружку с крепким чаем в сторону и снова потянулся за сигаретой. Надо было обдумать слова начштаба и то, что он будет писать в вечернем рапорте на имя командира корпуса. Еще один рапорт, он подаст наверх, своему благодетелю, генералу Дубровину, заместителю начальника Генерального штаба. Двенадцатая отдельная танковая бригада, оторвалась от основных сил корпуса километров на тридцать — сорок и готовилась к взятию Радехова, но прыжок все никак не мог состоятся из-за отвратительной работы интендантства. Причем это без бомбежек люфтваффе, германская авиация была на удивление пассивна. Просто, в тылу четвёртого армейского корпуса генерала Рюмина, царил совершенно чудовищный хаос. Колонны автомашин, танков и тягачей забили все проселочные дороги и шоссе, двигаясь без всякого плана и самостоятельно останавливаясь на постой, образовывая натуральные механизированные таборы. Топливо моментально испарялась, пехота осталась без поддержки как танков так и гаубиц на механической тяге. В дорожном бардаке, была затерта в пробках, целая четвертая танковая бригада, которая должна была вместе с Громовым обходить Радехов, беря дивизию Функа в клещи. Затем, в дело должны были вступить пехотинцы, добивая окруженного врага. Но так это на бумаге. В реальности из-за тыловых неурядиц и слабой дорожной сети, в бой вошли лишь «передовые отряды» пехотных дивизий. Идиоты генералы, насмотревшись, не иначе фильмов про Маньчжурскую войну кинули в солдатские массы клич «Охотники — вперед!» и получили наспех сколоченные, неуправляемые отряды, вместо подготовленные подразделений. Но здесь не Маньчжурия здесь Галиция, причем пятьдесят лет спустя. Да и противник, не японцы, а лучшая, как считают многие, армия в мире.

Все попытки атаковать и оттеснить немцев, «передовыми отрядами» были отбиты. Германский десятый армейский корпус из трех дивизий, 4 танковой, 18 и 20 моторизованных успешно противостоял аж восьми русским пехотным дивизиям и пятью отдельным бригадам. На наше счастье, немцы не слишком активничали, по непонятным, но скорее всего каким то политическим мотивам. Видимо Галиция, для них была мало интересна и они надеялись решить все за столом переговоров. Но и уступать без боя территорию — они не собирались.

Так или иначе, выполняя приказ, «воющие черти» оторвались от основных сил армейского корпуса и теперь им предстояло либо идти вперед, фактически без разведки, на превосходящие силы противника либо — уходить к своим, пока окончательно не отрезали …

— Господин полковник! К плечу Громова наклонился майор Федор Русин, заместитель начальника разведки бригады, только что прибывший к замаскированной в дубраве штаб бригады.

— Слушаю, Федор Максимович.

— Немчура, везде. Обкладывают нас, потихоньку. В направлении Липска и Курагино — проводится минирование. За Липском, на высоте два-ноль-пять, явно оборудуют бронебойную позицию.

— Кто такие?

— Тридцать третий гренадерский полк. Тактический знак на технике…

— Да это мне не интересно, господин майор. Продолжайте..

— Четвертый бронетанковый полк дивизии, сосредоточен в районе Пустельники, Нивицы, тридцать шестой бронетанковый обнаружить не удалось. Артиллерийский полк — сосредоточен в Кутах.

— У вас, майор, что танковый полк это иголка в стоге сена? Куда мог пропасть целый танковый полк в сотню машин?

Русин, густо покраснел и собирался видимо что то сказать, но Громов его опередил.

— Не стоит, принимать это близко к сердцу, Федор Максимович.

— Мы ограничены в силах и средствах для ведения разведки…процедил Русин.

— Понимаю, майор, понимаю…Но, мы не можем воевать с закрытыми глазами. Вслепую. Приказываю вам, Федор Максимович, разыскать тридцать шестой полк четвертой танковой дивизии. Любой ценой …от этого зависит наша жизнь и успех всей операции.

«Гладко было на бумаге, да забыли про овраги….» так по моему звучит та поговорка времен Крымской войны и Громову пришло время почувствовать это на своей шкуре.

Как выяснилось, много позже — командир немецкого корпуса, генерал — лейтенант Зюле, не лез на рожон исключительно из-за того, что получил четкий приказ из Берлина, не ввязываться в затяжные бои, отвечать контрударами. Новый приказ пришел утром пятого июня- генералу Зюле, приписывалось несколькими сильными ударами по разбросанным корпусам российской армии, разбить их по частям и сделать русскую делегацию на переговорах в Женеве- более податливой и сговорчивой. Генералу Зюле передавался еще один армейский корпус и значительные силы ВВС, но резервы были еще на марше. Дожидаться резервов лихой генерал не стал, бросив в атаку все что было под рукой.

****

Связь с штабом корпуса и без того работавшая с помехами и перебоями — была заглушена сразу, отправить вестовых на мотоциклах, Громов посчитал занятием опасным. Решение в голове уже созрело, как только расположение бригады закрыло невидимым коконом помех.

— Уходим. Всю бригаду в ружье. Приказал Громов — Паннвицу. Оставить демонстрационный отряд майора Доронина. Пусть отступает на соединение с силами восьмой дивизии по шоссе. И главное — соблюдать режим радиомолчания.

— Так точно! Рявкнул Паннвиц и его глаза вспыхнули азартным огнем. Мол повоюем сейчас, командир.

— Движение ротными маршевыми колоннами, вперед выслать усиленные головные походные заставы с которыми поддерживать визуальную связь. Направление движения — на Оглядов, двигаться проселками.