Муж-озеро (СИ) - Андрианова Ирина Александровна "iandri". Страница 4

Банданный не знал ответа на этот вопрос, поэтому нахмурился.

- Ты догони да спроси.

- А может нам сначала это… за встречу?

Щуплый, хитро сощурившись, кивнул в сторону большого пакета с надписью «Пятерочка» позади себя. В нем угадывались очертания нескольких продолговатых сосудов. В глазах мужчин сразу блеснул интерес.

- Ма-альчики, рано же еще! Утро… - не очень искренне завозмущались мотоциклетные нимфы.

Проникновение в кровь спиртного и последующее за ним раскрепощение обещали скорейшее исполнение надежд, которые каждая из них втайне связывала с доминантным самцом.

- Утро было утром. А сейчас день. Смотрите, как солнце высоко!

- Ага, пашите, негры, а-ха-ха!

На самом деле небесное светило только-только появилось над кромкой леса и пролило первое оранжевое золото на озерную гладь. Но авторитетный баритон настоящего мужчины не допускал возражений. Претенциозная фигурная бутылка, извлеченная из пакета, была торжественно откупорена. Жидкость чайного цвета разлилась по металлическим стаканчикам, вытащенным из чехла, также одетого в воинственный камуфляж. Девушки осторожно обняли их пальцами с длинными разноцветными ногтями. Перед тем, как выпить, каждая горделиво откинула назад волосы – соответственно светлые, рыжие и черные – и томно взглянула на доминанта, будучи почти уверенной, что именно сегодня сбудется ее главная мечта, которая от долгого хранения уже начала подергиваться плесенью разочарования. Но сейчас верилось только в хорошее.

- Кхе-кхе… За прекрасных дам! – лаконично изрек доминантный баритон.

…

Танюша решительно свернула с тропинки, огибавшей маленькую болотинку по пригорку, и зашагала к берегу прямо по мочажине, ступая по знакомым кочкам и поваленным стволам. Здесь росли маленькие, чахлые, но очень частые елочки, помогавшие надежно укрыться от чужих глаз. Даже в теплый летний выходной, когда все стоянки на Озере были забиты палатками, а по тропинкам то и дело сновали люди, сюда никто не заходил: мало кто хотел мочить ноги ради небольшой срезки пути. А сейчас, в мае, когда вода еще не прогрелась, здесь ожидало гарантированное одиночество. О том, что у самой воды в ельнике лежит большой ледниковый валун, на котором можно удобно посидеть, уж точно никто не знал. Только Танюша. «Ты специально приготовил это место для меня», уверяла она себя всякий раз, приходя сюда. Надо было только оглянуться, не заметил ли кто ее подозрительного исчезновения в елках. С укромными местами для естественных нужд на берегах тоже было плохо, особенно в сезон. Вдруг бы кто-нибудь любопытства ради залез сюда, и узнал про священный камень? Но сейчас все в порядке, ее точно никто не видел. После квадроциклистов тропинка некоторое время шла по низу обрывистого берега среди кустов рябины и мелких сосенок, и лишь потом выбиралась наверх. Даже если бы они вздумали пойти за ней, то ни за что бы не полезли в болото... Стараясь не шуметь, Танюша сделала три последних широких шага – коряга, потом сгнивший березовый ствол, потом еще коряга – и ступила на плоскую твердь камня. Две старые ели нависали над водой так, что словно занавесками скрывали ее с обеих сторон, и это лишний раз помогало верить, что укромное местечко появилось не случайно. Противоположный берег здесь был недалеко – всего метров семьдесят – но, по счастью, прямо напротив камня стоянки не было. Там тоже был заросший молодым лесом косогор, по которому вилась тропинка. Если кто-нибудь случайно и заметил бы человека у самой воды, то вряд ли придал этому значение. Здесь она была в безопасности.

Танюша опустилась на упругую пену седушки, которая всегда была прицеплена у нее сзади на резинке, и свесила вниз ноги. Благо, ноги были короткие, и она не рисковала их намочить. В янтарной торфяной воде маленького затончика, среди прошлогодних иголок и березовых листьев, торчали изумрудные прутики хвощей, а на дне виднелись еще какие-то водные растения, которые Танюша не знала. Она вообще знала очень мало ботанических названий – слишком мало для образа лесной кикиморы. Зато знала все растения в лицо.

Она сидела, смотрела на воду и утирала слезы. «Ну что ты переживаешь, все идет, как обычно, - говорила она себе. – Такие люди попадались тебе и раньше. Помнишь, как прошлым летом тот ушлепок с модной псевдобрутальной бороденкой загнал свой джип в воду?» Еще бы не помнить. Завидев его издали – о пьяной компании джиперов ей заранее пугливо нажаловались другие туристы, непонятно чего ожидая от нее (неужто того, чтобы она выгнала пьяных?) – Танюша с истошным криком бросилась в Озеро. Что делать, она не знала. Плана не было. Все сделалось само собой: по пояс в воде она подбежала к джипу, не обращая внимания на людей вокруг, навалилась грудью на бампер и заверещала «Уберите машину из Озера! Нелюди! Вы Его отравите! Так нельзя!» Вокруг орали матом, грозили убить, чьи-то руки грубо хватали ее и оттаскивали от машины. Она падала в воду уже по грудь и даже с головой, выбиралась, подбегала и снова цеплялась в бампер. Кажется, хозяин джипа – вроде бы он в тот день по пьяни решил переехать через озеро на другой берег – с перекошенной от ярости мордой залез в кабину и хотел нажать на газ. Но Танюшу не утянуло под днище движущейся машины, как должно было быть: джип никуда не поехал. Товарищи Дроныча – кажется, его так называли – опомнились, протрезвели и выволокли его на берег. Танюшу тоже выволокли, беззастенчиво пиная ногами и хватая за волосы. Убежав на свою стоянку, она еще долго слышала доносящиеся с другого берега крики и брань. На следующий день она снова подошла к их поляне и украдкой выглянула из-за дерева. Но уже не было ни души. Машины исчезли. Только бутылки, пластиковые тарелки и прочий мусор валялся вокруг еще дымящегося костра. Пока она собирала мусор в мешок, мимо прошли знакомые туристы из другой компании. Они рассказали, что джиперы ночью совсем перепились и поехали колесить по лесу, но застряли в болоте. Их все утро вытаскивал трактор. После того случая Танюша остерегалась идти наперекор агрессивным и пьяным, и вымещала свою ненависть здесь, на камне, в бессильных слезах. Конечно, она знала, что это нехорошо. Особенно нехорошо желать квадроциклистам точно так же утонуть в болоте, как те джиперы. Но сдержаться она не могла. Она ведь была здесь одна, совсем одна. Да не только здесь – везде, во всем мире. А у этих веселых, довольных людей было все на свете – женщины, мужчины, джипы, квадроциклы, молодость, красота, будущее. Почему же они, вместо того, чтобы просто радоваться, мучают ее? Почему обижают Его, Озеро? Ведь это же нечестно…

«Прости меня, пожалуйста, я больше не буду думать о них плохо, - говорила она спустя время, уже выплакавшись и успокоившись. – Я не должна злорадно желать им смерти от рака легких и цирроза печени, а их самкам… ну, этого, как его… сгнивания их прокуренных маток и хронического бесплодия. Конечно, это доставляет мне мстительное удовольствие, но, во-первых, оно длится недолго, а потом приходит тяжелый отходняк, когда меня трясет от страха и стыда, словно они меня услышали и сейчас все явятся сюда, чтобы призвать к ответу. А во-вторых, я правда не хочу быть такой. Я хочу быть доброй и простодушной «лешей», которую невольно перед всеми изображаю. Я мечтаю по-настоящему любить их всех, и мечтать их перевоспитать, и научить любить Тебя… Это было бы легко, будь они хорошими, но ведь они – плохие, и поэтому у меня ничего не получается. Нет, не все плохие, конечно. Но большинство. Ой, что же это я говорю! Я их всех ненавижу просто за то, что они нашли Тебя, нашли мое Озеро, которое без меня бы не появилось на свет. Я не смогла Тебя спрятать. Да и как можно было? Озер мало, а людей все больше. И все больше у них денег, свободного времени, джипов и квадроциклов. Они, черт бы их побрал, очень любят «приобщаться к природе». Извини, я чертыхнулась. Я больше не буду. А еще они любят чувствовать себя настоящими мужиками и самками этих мужиков, а для успеха этого чувствования нужно непременно заехать в лес на крутой тачке, врубить музон громче всех, пореветь бензопилой, свалить побольше живых сосенок для изготовления настила под палатку, потому что изнеженные тела настоящих мужиков не любят лежать на голой пенке даже летом, не говоря уж об их самках… Они скупают за огромные деньжищи дорогущие шмотки в комуфляжном стиле, потому что они все еще и патриоты и милитаристы, это теперь так модно, черт бы их побрал… И они топчут Россию, которую якобы любят, вырубают и изгаживают, а еще они травят генофонд своей любимой русской нации дорогим коньяком и сигаретами… И хорошо, и пусть, правильно, пускай их выродки задыхаются в утробах от табачного дыма, который вдыхают в себя эти мерзкие модные дамочки, и пускай их дети никогда не родятся на свет! А если родятся, то пусть их фото с лысыми головками публикуются в интернете под заголовками «Арсюше срочно нужна помощь!» «Кирюша так хочет жить!» «Сверхсрочный сбор на операцию Русланчику!» Танюша, немедленно дай денег на лечение Арсюши, которого прокурила в своем мерзком животе его мать, похожая на ту рыжую тварь, которая в мотоциклетном костюме… Но ты дай, Танюша! А если не дашь, то ты будешь жадная тварь, потому что ты обязана помогать тем, кто тебя топтал ногами. Разве не так, ха-ха? Уфф… А я тогда весело рассмеюсь и скажу: ничего я вам, сучки и сучата, не дам! Подыхайте вместе со своими настоящими мужиками и самками, и всеми вашими джипами, провалитесь, сдохните…»