Синие московские метели (СИ) - Юшкин Вячеслав. Страница 17

Заведя всех присутствующих извращенцев в баню пока они совсем не отключились я высыпал угли из печи на пол. Пол был деревянный хоть и усиленный листом железа. Угли выкатились за пределы листа железа и деревянный пол начал тлеть. На столе рядом стояла керосиновая лампа, которая была полностью залита керосином. Огонь занялся на полу добрался до керосиновой лампы и затем, когда керосиновая лампа вспыхнула огонь перекинулся на занавески и запас банных веников и последней каплей стала канистра со спиртом, стоящая у стола, на котором стояла керосиновая лампа. Дотошный читатель скажет, можно было все облить бензином и поджечь. И дотошный читатель сделает критическую просто фатальную ошибку. Момент поджога с помощью бензина будет зафиксирован и повлечет те же последствия, как и убийство из огнестрельного оружия.

Версия «убийство из мести» и в течении суток выходят на меня. Мне такие расклады не нужны были. Поэтому и все эти сложности — с угольками которые случайно высыпаются мимо защиты, поэтому и скатерть на столе приводит к возгоранию керосиновой лампы а возгорание керосиновой лампы приводит к возгоранию спирта в канистре. Место где начиналось возгорание эксперт определит без особых трудностей дальше цепь случайностей которые и привели к гибели от несчастного случая.

И нет необходимости глубоко копать и возбуждать уголовное дело по факту гибели людей в огне пожара, вызванного поджогом. Можно вынести постановление об отказе в возбуждении уголовного дела и отчетность не пострадает.

Отход прошел штатно. Мне никто не встретился. Дверь бани, кстати, я не подпирал для надежности, чтобы типа никто не выбрался. Многие на этом погорели. Извращенцы и так были в наркотическом забытьи и вряд ли могли спастись бегством. У автомобиля я еле отдышался. Затем сменил одежду полностью сменил вплоть до обуви и поехал по Ярославскому шоссе в сторону от Москвы. Отъехав километров на пятьдесят, остановил автомобиль и сжег одежду в костре, который я развел в лесополосе. Сжег полностью и собрал остатки в мешок. Остатки эти я высыпал с моста в речку по дороге В Москву. На душе было спокойно. Невесело — но спокойно. Мой товарищ инспектор уголовного розыска капитан милиции Меньшиков мог спать в могиле спокойно. Я за него отомстил. Наказал извращенцев которые создали преступную группу и уничтожали честных сотрудников милиции. И хотя было грустно от мысли, что пришлось лично наказывать этих ублюдков. Дальше в жизнь я смотрел оптимистично.

Глава 10

Прошла неделя с момента проведения операции «Банный день» и вопросов ко мне не возникло. Веселого зама пока даже и не обнаружили. По факту исчезновения весельчака проводились оперативно — розыскные мероприятия по поиску лица — без вести пропавшего. Искали исчезнувшего зама не очень интенсивно. Повлияло на это обнаружение на квартире пропавшего огромного архива порнографии как обычной, так и специализированной для извращенцев. Здесь возникли вопросы к службе замполитов и дело положили под сукно. Сам найдется тогда и спросим, а сейчас хватит копать — не то выкопаем вообще что-нибудь непотребное.

Через неделю был назначен исполняющий обязанности заместителя по розыску — пришел новый человек из области перевели капитана милиции Чепсина Аслана он пришёл с повышением. По национальности новый зам был черкес и службу начинал с учебы в средней специальной школы милиции в городе Астрахани. Затем попал служить в органы внутренних дел Московской области и видимо в чем-то отличился и вот он здесь в Москве. Мне было рано претендовать на повышение и конкурентом я не был.

Ровно через неделю после событий на первой же утренней «сходке» я получил новое задание. В больницу поступила женщина с признаками неизвестной болезни — опросить и взять справку у врачей, что случай не криминальный и затем списать материал в архив. Из-за малого срока службы у меня были слабые оперативные позиции / не состояли на связи агенты в необходимом количестве/ и поэтому мне и попал этот материал.

Больницы в городе Москве тоже разные. Есть для небожителей, а есть и обычные для простых горожан. Простые поликлиники не могут похвастаться ни особым набором медицинского оборудования, да и очереди на госпитализацию огромные. В общем обычная типовая больница. Четыре этажа боли и страданий. Халат мне удалось добыть быстро и как работник милиции попал в палату к больной вне графика посещений. Диагноз поставить больной так и не смогли и проводили поддерживающий курс лечения.

Больная — это была молодая женщина 25 лет имелся у больной муж только не посещал больную. Приехала Надежда в город Москву по набору на стройку — строить новые дома /так называемая «лимита»/ уже здесь в Москве вышла замуж родила ребенка и здесь нашу беседу прервали рыдания женщина не могла произнести ни слова. Меня хотела выгнать врач, но здесь женщина успокоилась и произнесла только — умер Петечка прожил всего ничего четыре года. Последние полгода очень сильно болел, и врачи не смогли нечего сделать и опять рыдания. Смотрю на женщину молодая ведь девчонка какие-то 25 лет, а выглядит краше в гроб кладут. Очень страдает за ребенком. -Как муж — спрашиваю-перенес болезнь и смерть ребенка.

-Муж-говорит Надя— у меня хороший и живем хорошо. Он у меня постарше меня будет. Строгий и справедливый. Хорошо живем.

Записал я объяснение Надежды и пошел искать лечащего врача брать справку, да и списывать материал. Молоденький парнишка только-только из интернатуры. Весь такой белый в белом халате и халат такой накрахмаленный и часы на нем импортные и дорогие и стрижка модельная и чемодан такой новомодный «дипломат» называется. Прямо весь такой чистенький и даже не уставший ни разу. И вещает мне этот эскулап — обычное нервное расстройство все психосоматические признаки — это последствия нервного расстройства после гибели ребенка. Справку мне выписали и вроде бы всё только не нравиться мне этот молодой и блестящий врач.

Решил я поговорить с сестрами с медицинскими сестрами из этого отделения. Если есть какие сплетни да слухи лучшего контингента для извлечения информации нет. Поймал сестричку на улице — стояла перекуривала. Тут и я подошел. Протягиваю ей плитку шоколада и говорю-не Вы потеряли. Сестричка хохочет, но шоколад взяла. Слово за слово и узнал я интересные вещи — врач молодой и блатной. К ним в больницу попал по знакомству. Как врач не просто ноль а скорее отрицательная величина. Вид очень представительный, но в медицине ноль. А папа у него в Моссовете какая-то шишка. Так что доверять диагнозу не стоит но перепроверить не получится главврач только что пылинки не сдувает с мажора. Ждет обещанную квартиру.

Решил я посетить супруга объятого горем по умершему ребенку и по болеющей жене. Обычная для Москвы 14-ти этажное здание множество подъездов. Во дворе чахлые деревья и скромная детская площадка. Несмотря на погоду на лавочке у подъезда сидят женщины. Неторопливо что-то обсуждают и искоса наблюдают как я медленно иду вдоль подъездов явно выискивая квартиру.

Подхожу и громко здороваюсь со всеми разом. В ответ в разнобой получаю ответ — и тебе милок не хворать. Свечу удостоверение и представляюсь — инспектор уголовного розыска капитан милиции такой-то. И сразу ставлю вопрос по существу. — А знаете ли Вы женщины -Надежду из сотой квартиры. Ответ меня ошарашил — кто ж её не знает шалаву эту.

— Чего ж сразу шалава то. Вроде и муж у неё есть и ребенок.

-Шалава и есть. Гуляла со сварщиком с механического и ребенка потеряла что не следила а хвостом вертела. А муж у нее солидный. На заводе железобетонных изделий работает. Там и квартиру он получал, как и все мы.

И шалава там же на кран-балке крановщицей работала пока не окрутила Илью Петровича.

— Не знаете дома ли Илья Петрович.

-Дома — отвечают.

Прощаюсь с источниками «достоверной» информации и на седьмой этаж иду. Хорошо лифт рабочий. Звоню в дверной звонок — открывает мужичок лет под сорок пять с хорошей такой лысиной и живот имеется пивной. но одет прилично — в тренировочный костюм хоть и не новый но чистый и проглаженный.