Не стой под моей стрелой, или Инквизитор попаданке не указ! (СИ) - Шаль Вероника. Страница 60

Коридор озарился светом, а на меня бросил недоуменный взгляд молодой парень в форме, напоминающей инквизиторскую. Только не в такой богатой, если золотистая вышивка на лацканах — признак богатства.

Скользнув по нему взглядом, я с как можно более невозмутимым выражением лица заглянула внутрь.

Серые мрачные стены, обшарпанный пол. И одно яркое пятно посреди комнаты. Платье сочного синего цвета на девушке, лежащей на полу.

Мое платье! То самое, которое порвал Айлон. Я тогда постеснялась отнести его для ремонта к Мэвис и скрепя сердце отправила в мусорку.

Я непроизвольно сделала шаг вперед. Молодой человек растерянно посторонился. А я продолжала не отрывая глаз смотреть на раскинувшуюся на полу девушку в моем платье.

Казалось, она прилегла на минутку и стоит к ней прикоснуться, сразу встанет и займется своими делами. Только бледный цвет лица и бездыханная грудь подсказывали, что не бывать этому никогда.

— Сюда нельзя! — вздрогнула я от резкого окрика и отступила на шаг. — Тольина, вернитесь к себе в комнату!

Я отрицательно покачала головой, но возражение произнести не успела.

— Немедленно!

Командный тон перешел в угрожающий. Пожалуй, лучше не спорить.

Я развернулась и направилась по коридору в сторону крыла, из которого пришла. А в голове продолжали калейдоскопом крутиться картинки моего синего платья и девушки в нем.

— Ну что там увидела? Расказывай! — налетел на меня с вопросами фамильяр. Но я лишь покачала головой и, подойдя к ближайшей кровати, рухнула нее, как без сил.

— Я знаю, что тебе поможет! — Федя запрыгнул на кровать, перескочил ко мне на руки, и, мотнув хвостом, спрыгнул на пол. Топот маленьких лапок прозвучал около шкафчика, из которого я какой-то час назад уволокла печенье.

— Там есть еще магический напиток, я нюхом чую, — довольно сообщил он. — Давай, вставай! Кипяти воду.

— А ты не умеешь?

— Что? Воду кипятить?

— Угу, — задумчиво кивнула я, подзадоривая зверька.

— Ну, мать, ты и скажешь. У меня же лапки! Вставай!

Вставать не хотелось, но мысль о напитке ободрила. У студентов на Земле часто можно было увидеть в шкафчиках энергетические напитки, придававшие сил в бессонные ночи зубрежки перед экзаменами.

Почему здесь студенты должны быть другие? Конечно же, они тоже пользуются подобным допингом. Только у них он магический.

Полчаса спустя, выпив напиток и осмыслив увиденное, я сидела около окна и переводила взгляд от одного дерева к другому.

Когда деревья заканчивались, приходил черед созерцания редких фигурок людей, пересекающих тропинку между ними.

Я была ни в чем не виновата, но на душе скребли кошки.

Как себя ни обманывай, убили Мэвен из-за меня. Она починила порванное платье, подогнала его под свой размер. Такой искуснице в швейной магии сделать это труда не составило. И ее приняли за меня.

Кто желает мне смерти? Почему?

Завидует редкому дару?

Или подозревает во мне сестру друида?

Надо срочно связаться с Массиусом, мелькнула вялая мысль. Он должен вернуться сюда немедленно.

Поговорить с Массиусом я не успела. Лишь коснулась метки, чтобы инициировать разговор и тут же одернула руку. По коридору загрохотали уже знакомые шаги. Понятно, по чью душу явился Аравелл.

Не успела повернуться лицом к двери, чтобы встретить гостя по правилам этикета, как стены комнаты очередной раз сотряслись и громкий голос инквизитора, без единого намека на доброжелательность рыкнул прямо за моей спиной.

— Тольина, как вы посмели ослушаться приказа вышестоящего по заданию?

О как! И снова этот вышестоящий по званию влетел в комнату, как в сарай, даже не постучав, не говоря о том, чтобы подождать, пока откроют.

Я повернулась лицом к инквизитору и не смогла удержать взгляд от разбитой в хлам двери.

— Я поняла ваш приказ не покидать это место, как не покидать пансионат школы. Быть поблизости, — и обезоруживающе улыбнулась.

Но инквизитор был зол. Очень зол. И моя неловкая улыбка цели не достигла. Он ее даже не заметил. Ладно, зайдем с другой стороны.

— В покои девушек принято стучать, ваша светлость, — я еще раз улыбнулась и сделала лицо попроще. — Видите, во что вы дверь превратили? Тольена Ламентия спросит за нее с меня, а не с вас.

— Хватит! — рявкнул Аравелл, и его лицо пошло мелкими белыми пятнами. А ведь все равно красив, чертяка, вздохнула я про себя, глядя на источающего ярость инквизитора. Ничем его не испортить. Ни черной повязкой на глазу, ни следами прошлых сражений, ни вот, как теперь выяснилось, пошедшими по лицу пятнами.

Мысль о том, что же я творю, тенью промелькнула на задворках сознания и растворилась. А я продолжала нагло пялиться на свою погибель, все еще в красно-белых пятнах.

И как тут не смотреть! Ярость лишь добавила шарма Аравеллу. Я кожей почувствовала, как в воздух заискрился от напряжения.

Может быть, это выверты мозга — я не психолог, не знаю, как это происходит. Но много раз слышала, когда одно травмирующее событие замещается другим событием. Менее травмирующим. Ну и смотреть на инквизитора намного приятнее, чем на тело в моем платье. Видимо, доля истины в словах психологов есть.

Аравелл резко встрепенулся, подтянулся и грозно глянул на меня. Ничего хорошего его настрой не предвещал. Я притихла и наконец отвела взгляд от незваного гостя.

— Тольина Элиния Монтенталль, проследуйте за мной на допрос!

Ну вот, доигралась, раскаленным огнем обожгла мысль. Теперь точно не отверчусь. Про пространственно-временную ловушку тоже придется рассказать? Или предмет допроса ограничится моим неразумным поведением и ослушанием приказа вышестоящего по чину?

Как я ни пыталась заглушить мысли — инквизитор все же еще и менталист, — но полностью отключиться от навязчивых страхов не получалось.

И лишь когда мы, пройдя несколько коридоров, вошли в комнатку с уныло-серой расцветкой стен, я немного пришла в себя и примерила линию поведения. Ничего не видела, ничего не знаю. А что, так и есть в самом деле.

— Садитесь! — инквизитор подвинул мне стул. — Стенографиста сегодня не будет. Впрочем, он нам и не нужен. Хватит вот этого, — на последнем слове инквизитор потянулся к шуфлядке со своей стороны стола и вытащил оттуда большой стеклянный шар с блестками внутри. Поставил его на стол и уселся напротив меня.

— Артефакт правды, — теперь уже с удовлетворением на лице пояснил Аравелл. — Если солжете, загорится красным, если ответите правдиво, зеленым. Если не меняет прозрачность, значит, недоговариваете или юлите.

— Никогда таких не видела! — не успела я договорить, как шар вспыхнул красным. Да что же тут происходит? Не могла же эта стеклянная штуковина прочитать мои мысли, сравнивающие его со снежным шаром, служившим обычным украшением домов на Земле?

Или могла?

Надо быть осторожнее. Нет, не так. Надо быть предельно осторожной!

Аравелл тем временем сменил гнев на милость и с хитрецой во взгляде проговорил:

— Видите, тольина Элиния, как все непросто?

— Вижу, — сквозь сжатые в полоску губы пробормотала я.

— Начнем?

В ответ я просто кивнула.

— Вы знаете, кто может желать вам смерти?

Вопрос оказался неожиданным. Кажется, инквизитор не знаком с тактикой ведения допроса, усмехнулась я про себя, вспоминая многочисленные детективные сериалы, просмотренные дома на Земле.

Или все проще: пока он не видит во мне преступницу, вот и не начинает загонять в ловушку издалека.

— Наверное, нет, — ответила я уклончиво и скосила взгляд на стеклянную штуковину, вспыхнувшую зеленым светом.

— Так наверное или нет? — инквизитор как бы невзначай перевел взгляд из-за моей спины — в стенку смотрел все это время, что ли? — прямо мне в глаза.

По коже побежали мурашки. Никто еще не смотрел на меня таким проникновенным взглядом, от которого маленькие электрические разряды зарождались в самом сердце и быстро разлетались по всему телу.