Вслед за тенью (СИ) - Литовкина Светлана. Страница 15

— Вы стали доставлять проблемы, — он отвернулся.

Я вздохнула с досадой. Вести разговор в подобном русле не было сил.

— Ты можешь объяснить хоть что-то внятно? Почему из тебя приходится все выжимать по капле? — я злобно смотрела на него.

— Хорошо, — Луэс резко повернулся ко мне.

В его черных глазах плескалось раздражение. Я внутренне удовлетворенно хмыкнула. По крайней мере, не полное равнодушие и безразличие, как он пытается показать.

— Слушаю, — важно произнесла я, исподлобья глядя на него.

— Во вселенной существует равновесие, — тихо произнес он. — И, если что-то умирает, значит, в этот момент что-то рождается.

Я важно кивнула.

— Вселенная — это чаша весов, где все и всегда находится в балансе, — продолжил он, объясняя мне простые истины, словно маленькому ребенку.

— Мы нарушили его? — с интересом поинтересовалась я.

— Да. Земля должна жить еще долго, она молода, и ее время не пришло. Если ее разрушить, то постепенно исчезнут планеты, которые находятся рядом. Потом рассыплется в прах звезда, и чем все это может закончиться, не известно даже Хранителям.

— Но… — я невольно задумалась. — Мы ведь не хотели уничтожить Землю. Или я чего-то не знаю?

— Вы были близки к этому.

— Как? — опешила я. — Согласна, мы истребили почти всех диких животных, загрязнили воду, практически уничтожили атмосферу. Все это так. Но мы сделали хуже только сами себе. Для планеты ведь это не страшно.

— Эти изменения не критичны, — согласился он. — Но вы в своей так называемой науке пошли дальше. Вы решили разобраться в свойствах материи. Первичной материи, для познания которой вашего умения явно недостаточно. Это все равно, что дать маленькому ребенку в руки атомную бомбу с простым пусковым механизмом. Он может просто крутить ее в руках, играть, подбрасывать в воздух, исследовать. Но достаточно одного случайного нажатия на кнопку…

— Ты не шутишь? — я была слегка шокирована.

— К сожалению, нет.

Я тихо вздохнула, отведя взгляд. Вполне возможно, что он прав. Люди зачастую сами не ведают, что творят.

— А откуда тебе известно об этом? — поинтересовалась я. — Ведь ты не отсюда…

— Я долгое время находился среди людей. Жил среди них, наблюдал. В основном меня интересовала ваша наука.

— И как? Мы далеко продвинулись? — грустно усмехнулась я.

— Нет.

— Тогда почему ты не помог? Не подсказал, как правильно изобрести что-либо?

Он тихо вздохнул.

— Говори, — с горечью произнесла я. — Я уже ко всему готова.

— Я бы не смог помочь, даже если бы очень захотел. Вы бы не поняли.

— Ты считаешь нас глупцами, — я отвернулась, теребя в руках травинку. — Но у людей тоже есть разум.

— Посмотри, — он снова показал пальцем на колонию муравьев, располагающуюся у наших ног. — Как ты думаешь, если ты захочешь что-либо рассказать им, они тебя поймут?

— Нет.

— Верно, — согласился он. — А теперь представь, что твой разум поместили в тело муравья. Ты понимаешь его, вы общаетесь. Представила?

Я молча кивнула. Несколько муравьев сообща тащили куда-то крыло от гусеницы. Видимо, делали запасы на зиму.

— Хорошо. Теперь скажи, сможешь ли ты объяснить им, что такое таблица умножения?

Я удивленно воззрилась на него. Таблица умножения? Для муравьев?

— Нет, — сдалась я. — Не смогу.

— Почему? — он не отрываясь смотрел на меня непроницаемым взглядом. — Ведь это же элементарная вещь. Даже дети ее знают.

— Они не поймут.

— Почему? — настаивал он.

— У них не хватит интеллекта, — тихо произнесла я.

— Именно так.

— Понятно, — я поднялась с камня, отряхивая одежду. — Ты хочешь сказать, что по уровню умственного развития вы ушли гораздо дальше. И я кажусь тебе такой же ничтожной, как вот этот муравей.

— Ты все поняла правильно, — Луэс нисколько не смутился.

Во мне медленно закипала злость. Он постоянно пытался выставить людей, и меня в том числе, примитивными созданиями, почти амебами.

— По крайней мере, я считаю себя воспитанным человеком! — со злостью выплюнула я. — А ты… Ты просто…

— Я просто даю тебе информацию в доступной форме, не искажая ее. Все ваше воспитание сводится к тому, что вы говорите не то, что есть на самом деле.

— Ты хочешь сказать, что люди всегда врут? — вскипела я.

— Почти, — он был невозмутим.

Я глубоко вздохнула, пытаясь собраться с мыслями, подняла очередной камень и также забросила на середину реки. Мне нечего было возразить ему, как ни старалась найти доводы в свою пользу.

— Послушай, — я снова села рядом. — Ведь с чего-то это все началось. Когда люди свернули с правильного пути?

— Давно, — он внимательно смотрел мне в глаза, видимо пытаясь понять, способна ли я уловить его мысль. — Это случилось, когда вы придумали себе деньги.

— Деньги? — хмыкнула я, крутя в пальцах сорванную травинку. — Причем здесь деньги? Как жить без них? Это невозможно.

— Возможно.

— Хорошо, — я глубоко вздохнула, заметив, что, когда не злюсь, он более охотно отвечает на мои вопросы. — Объясни, как именно. Ведь человеку, даже не только человеку, любому разумному существу периодически что-нибудь нужно. Хотя бы вещи первой необходимости: еда, одежда, лекарства. Как можно обойтись без них?

— Без этих вещей обойтись нельзя.

— Вот! — удовлетворенно кивнула я. — А где взять еды, если у тебя нет денег?

Я словно маленькому ребенку объясняла ему эти прописные истины.

— Даже взять не людей, а другие цивилизации, — продолжила я, видя, что он с некоторым интересом слушает мои умозаключения. — Неужели они обходятся вообще без всего? Не поверю никогда!

— В этом ты права, — он согласился. Я заметила, что в его обычно непроницаемых глазах заплясали смешинки.

— Ладно, — я решила уйти со скользкой дорожки. — Все-таки давай про людей. Мне это привычнее и более понятно.

Он снова кивнул.

— Вот смотри. Я жила в квартире на пятом этаже. Где я могла взять еды? Только не нужно меня убеждать, что я должна сама ее вырастить на подоконнике, это не вариант.

— Ты могла бы создать ее.

— Что? — я удивленно воззрилась на него.

— Ты могла бы создать все, что тебе нужно.

— Но как? — я решительно его не понимала.

— Дай руку, — попросил он.

Я нерешительно протянула кисть ладонью вверх и невольно зажмурилась от страха. Вдруг он снова решил что-нибудь сделать со мной. При воспоминании о перепончатой лапе, покрытой чешуей, сердце застучало быстрее.

— Смотри, — тихо произнес он, и я почувствовала легкую щекотку.

На моей ладони лежала купюра. Я медленно, словно она могла рассыпаться в пыль, поднесла ее к лицу, внимательно рассмотрела. Она была настоящей.

— Ничего себе! — изумленно выдохнула я. — Как ты это сделал?

Он не ответил, внимательно наблюдая за мной черными глазами.

— Можно я заберу ее?

Мне показалось на миг, что в его взгляде мелькнуло что-то, похожее на брезгливость. Луэс молча кивнул.

— Все, — сухо произнес он. — На сегодня вопросов достаточно.

Он поднялся с камня и пошел в сторону дома.

* * *

— Давай поговорим, — попросила я Луэса на следующий день за завтраком.

В тот момент я пыталась справиться с непослушным кухонным агрегатом, который никак не хотел воспроизвести вкус кофе. Сначала у меня получилось нечто, напоминающее капустный сок, потом кефир. Наконец, упрямый комбайн подчинился, и в белой комнате разнесся запах любимого мной напитка.

— Что это? — поинтересовался Луэс.

Он никогда ничего не ел и не пил, по крайней мере, я этого не видела.

— Кофе, — ответила я. — Хочешь?

Он отрицательно покачал головой. — О чем ты хотела поговорить?

— Объясни, как можно создавать предметы из воздуха? Или это могут делать только Хранители?

— Не только Хранители, — он усмехнулся. — И не из воздуха.

— Объясни, как это возможно? — я села на стул рядом с ним, с удовольствием вдыхая аромат горячего напитка. И пускай, он тоже напоминал по виду молоко, вкус получился вполне натуральным.