Сахар со стеклом (СИ) - Чацкая Аня. Страница 1

Сахар со стеклом

Глава 1

Без поддержки отцовских денег я чувствовала себя достаточно неуверенно, но гордость толкала вперёд, будто сильный порыв ветра, который дует в спину и помогает сделать следующий шаг. Если у нас и было с отцом что-то общее, то это невероятное упрямство, из-за которого ладить друг с другом не получалось с самого детства. Ещё в начальной школе я чётко дала понять родителям, что никаких бальных танцев в моей жизни не будет, но они решили не прислушиваться к моим словам: точнее отец настоял, чтобы я продолжала. Поэтому на третье занятие я как бы невзначай стукнула партнера так, что он разрыдался от боли, а еще в течение часа у него текла кровь из носа. Конечно, после этого с малолетней бунтаркой никто связываться не хотел, и отец под натиском матери отступил от идеи фикс сделать из меня танцовщицу.

После её смерти за несколько лет у нас с ним постепенно вырисовывались четкие правила совместной жизни, не нарушая которые, мы могли существовать вместе без угрозы для чьего-то здоровья. Психического, конечно. Каким бы разъяренным мужчина был, но поднять руку на дочь, то есть меня, не решился бы, хотя вибешивала я его время от времени знатно. Сама понимала, где перегибаю, но остановиться не могла, продолжая по инерции действовать, как самовлюбленная, истеричная малолетка. Сдерживали только воспоминания о матери, которая меня воспитывала совершенно иначе, поэтому я отступала, прекращая военные действия после первого акта. Правда, в большинстве случаев последствий хватало, чтобы отец впадал в ярость от моего невыносимого поведения на несколько дней, придумывая новые и новые наказания. Так, я лишалась всего: карманных денег, прогулок, телевизора и смартфона, поездок с классом за границу, подарков на праздники. Возмущенная его жестокостью, каждый раз я громко хлопала дверью, запиралась в комнате и рыдала, уткнувшись красным носом в подушку.

Отец оказался изобретательным в силу опыта в управленческой деятельности и нашел выход, который устроил нас обоих. Классе в седьмом мы подписали контракт, согласно которому в мои обязанности входило учиться на отлично, не пропускать дополнительные занятия с репетитором английского и не позорить отца своими выходками перед партнерами по бизнесу и друзьями на мероприятиях, где мы могли пересечься. С другой стороны отменялись все нелепые наказания, запрещалось вмешиваться в то, каким образом я распоряжаюсь свободным временем, и беспрекословно выделялись средства на мои желания. С последним пунктом никаких споров у нас не возникало, денег отец никогда не жалел. В дальнейшем, когда я начала осознанно тратить средства, появилась рабочая схема: веду себя соответственно, притворяясь примерным ребенком, и ежемесячная сумма на личные расходы пропорционально возрастает.

Оставалось только одно: о нашем договоре никто не должен узнать. Для всех окружающих мы счастливая, любящая семья из двух человек, которую потеря жены и матери только сплотила. То, что мы не могли и пяти минут усидеть за столом, спокойно разговаривая, не выносилось за пределы дома. Поэтому я даже не могла пожаловаться подругам на то, какой мой папа - деспот и тиран и как одиноко я чувствую себя все эти годы, хотя и подруг у меня не было. Поэтому для всех он казался воплощением идеального отца, который позволяет мне абсолютно все.

Сегодняшнее утро началось из рук вон плохо - мы появились на кухне одновременно. Такое случалось крайне редко: в дни, когда у меня было утренняя тренировка, я покидала дом значительно раньше, чем отец просыпался, во все остальные дни он уходил раньше моего подъема. Однако, если в его графике внезапно что-то менялось, я пыталась уступить ему кухню и возвращалась к себе в комнату, чтобы дождаться, когда он отчалит на работу. Лучше немного опоздать, чем испортить настроение нашими утренними спорами до конца дня. На этот раз я так сильно спешила, что решила нарушить собственное правило.

Прошла мимо мужчины, который сидел за столом с новым выпуском Harvard Business Review в одной руке и чайной ложкой в другой. Улыбнулась, глядя на него. Мало кто оформляет подписку периодических изданий в печатном виде - ему же каждый месяц курьер привозил домой стопку журналов по бизнесу. Отец завтракал овсянкой с фруктами, от тарелки которой я бы тоже не отказалась, но времени катастрофически не хватало.

- Доброе утро! - равнодушно бросила я, заглядывая в холодильник, который ломился от количества еды.

Бытом в нашем доме, сколько я себя помню, руководила тетя Зина. Коренастая женщина с короткой мужской стрижкой напоминала Фрекен Бок, но от этой известной укротительницы собак, Карлсонов и Малышей ей, к счастью, досталась только похожая внешность. Она не была грубой и властной, к моему непослушанию относилась терпимо, а то, что у неё не было своих детей и ей всю жизнь приходилось воспитывать чужих - ничуть не испортило её характер. Зина объединяла в себе роли домоправительницы и главной поварихи, а для мелких поручений у нее были помощники на полставки - садовник, который возился с шикарным газоном и мамиными клумбами, горничная для уборки и стирки, штатный водитель, чтобы съездить за покупками. Папа не экономил на нашем комфорте и преданную сотрудницу пытался разгружать по мере возможности. Возраст у неё уже не тот! Единственное, что она никому не позволяла делать - готовить вместо неё. Но семья у нас была не капризная, в ежедневной заботе мы не нуждались, и дома нас почти не бывало - так что Зина приходила трижды в неделю.

Сейчас я искала только питьевой йогурт, который могла вкинуть в себя по дороге - такси уже подъезжало.

- Что читаешь? - спросила, чтобы поддержать беседу и избежать неловкой тишины. Последние два дня мы с отцом виделись лишь перед сном: я возвращалась после тренировок слишком поздно, а он соблюдал режим и в это время уже уходил к себе.

- Об ошибках в ценообразовании Netflix, - охотно ответил он, отрывая взгляд от печатного текста и переводя его на меня. Он искренне улыбался, а я смущалась, не понимая, что произошло между нами - впервые беседа была похожа на настоящую. - Как твои успехи?

- Имеешь в виду спортивные или в учебе? - мои брови от удивления взлетели вверх - шутливо-ироническая интонация вырвалась сама собой.

- А какими ты гордишься больше всего? - он снова улыбнулся, принимая моё настроение и оценивающе окинул проницательным, пытливым взглядом серых глаз, как будто видел насквозь.

Ошиблась! Кроме упрямства, о котором стоило слагать легенды, мне достались его выдающиеся, стального цвета глаза. Не такие огромные, голубые, с поволокой, в которые с первого взгляда влюблялись парни, а холодные, выразительные, посмотришь один раз и сразу понятно - принуждать меня к чему-то лучше даже не пытаться.

Среди сверстниц я резко выделялась: прежде всего, абсолютной невозмутимостью в любой ситуации, решимости и цинизма мне также было не занимать. Нет, я не унижала людей, пытаясь показать свое превосходство, в общении с другими от меня всегда веяло холодной вежливостью. Просто оставила детские комплексы позади, отвергла, как рудименты старой жизни, стала уверенной, самодостаточной, взрослой, не зависела от мнения других. Большинство людей считали меня высокомерной, но это был их выбор - смотреть на меня снизу вверх. Я просто делала то, что вело к успеху, не оглядываясь на шепот за спиной - училась на «пятерки», а остальное время не вылезала из ледового катка, отрабатывая новые элементы программы. Оставив танцы, я буквально через месяц нашла увлечение, которое устроило всех членов семьи. Достижения в фигурном катании стали для меня зависимостью: мне не нужны были медали и титулы, но каждый трюк, который я училась делать, был будто новая доза героина для наркомана. Я стала зависима. Я проводила на коньках больше времени, чем на своих двоих - и чувствовала себя абсолютно счастливой. Партнёр у меня за всё время так и не появился - не приспособлена я к парному катанию, привыкла рассчитывать только на себя, поэтому командный игрок из меня аж никакой. А вот заниматься танцами пришлось: сначала через силу, потом с большим удовольствием, ведь знала как это влияет на моё катание - отец был доволен. На льду я точно знала, кто я и к чему нужно стремиться, жизнь же за его пределами плыла по течению. Бессознательно я тянулась к отцу: у меня был его характер, лидерские качества, я перенимала его привычки, любила то, что захватывает его, по собственному выбору училась на факультете менеджмента, собираясь возглавить, если не семейный бизнес, так собственную спортивную школу, где буду воспитывать следующее поколение чемпионов. Может, поэтому нам и было так трудно найти общий язык - я была его маленькой копией со всеми недостатками.