Недосягаемые (СИ) - Вашингтон Виктория "Washincton". Страница 48

«Как? Что? Почему? Зачем?»— вопросы, которые не переставали терзать и ответы, на которые не находились.

Я не понимаю, что делать и стоит ли, вообще, что-то делать.

Каша в голове, а я, как уже известно, не переношу каши.

Ужасное чувство, когда не можешь разобраться сама в себе. С одной стороны — злость за недоверие разрывает на части, а с другой — сочувствие в примесь с моими тёплыми чувствами кричат о том, чтобы плюнуть на все мнимые обиды.

Только вот не могу ничего решить, будто парализованная в своём выборе. Дико, странно, отвратительно. Кажется, я всегда тверда в своём выборе и решениях. Никогда не возникало таких «грызущих» сомнений. А сейчас… Просто в замешательстве от того, что мне предпринять.

Кто-то говорит, что строить отношения легко? Бред. Это огромный труд, даже тогда, когда вы схожи со своей второй половинкой. А в случае, когда вы несопоставимо разные, это является глобальной проблемой, как в моем случае, к сожалению.

Миллион раз прокручиваю в голове момент, в который это «безумие» перевернуло всю мою жизнь. Рада ли я, что Ян стал для меня больше, чем преподаватель? Однозначно — да. Я будто стала взрослее. Наверное, у каждого бывает ощущение, когда «перерастаешь» сам себя и смотришь на свои предыдущие поступки, которые казались невероятно правильными, с отвращением.

С его появлением, я многое переосмыслила: пересмотрела своё отношение к жизни, к окружающим, к выбору профессии. Ян, сам того не ведая, сделал меня лучше, взрослее. Только вот неприятные аспекты моего характера никуда не деть. Упрямство и эгоцентричность когда-нибудь меня погубят. Не спорю, для создания карьеры эти качества — залог успеха, но когда они проявляются в отношениях с другими людьми — являются губительными.

Все, кто теперь окружает меня, поистине сильны в своих решениях и действиях, а я продолжаю оставаться упрямым ребёнком, который считает, что мир крутиться вокруг него. Самое отвратительное в этой ситуации то, что, даже осознавая свою проблему, не могу поспособствовать её решению.

Ян. Мысли о нём занимают большую часть моего времени. Наверное, из общего у нас только то, что мы одинаково плюнули на всю неправильность и аморальность наших отношений, даже не вспоминая впредь о нашем положении в обществе. Ведь и правда, мы особо никогда не задумывались о том, что отношения между студенткой и преподавателем, в нашем случае, есть чем-то неправильным. Признаться честно, вне университета Ян и вовсе не представлялся мне в амплуа преподавателя.

Кажется, с таким отношением к жизни и к данной ситуации, у нас не должно быть проблем. Как бы ни так. Только сейчас я в полной мере осознаю, что наши характеры несовместимы. Минус на минус даёт плюс? Только у нас, наверное, плюс на минус: как ни шамань — будет минус.

Наши отношения пропитаны страстью, непонятной тягой к друг к другу и взаимным раздражением, но, почему-то, их не хочется прекращать. Это будто камень, который тянет тебя на глубину Марианской впадины, а ты не отпускаешь его, потому что уже являешься его частью. Губительно, но, в тоже время, жизненно необходимо.

Три дня я игнорирую Яна, в попытках разобраться в себе. Он, собственно, тоже не обращает никакого внимания.

Но сегодня, после последней пары, я всё-таки решаюсь на разговор. Ноги сами приводят к его кабинету и, постучавшись, я захожу внутрь.

Какая неожиданность увидеть его не одного, а в компании Виолетты. Видимо, снова пришла на дополнительные занятия, чтобы их.

На меня мгновенно уставляется пара удивлённых глаз. Одни с уже привычным сарказмом, вторые — с нескрываемым раздражением.

— Снова ты, — громко выдыхая, констатирует одногруппница.

— Я тоже рада тебя видеть, — недовольно фыркаю я, сверля взглядом.

— Щербакова, что ты хотела? — безразлично интересуется Ян.

— Чтобы вы позаботились о своём здоровье! Такое количество дополнительных занятий может грозить перегрузкой, — заявляю с явным укором.

Ну, серьёзно, меня уже раздражает, что Виолетта постоянно вьётся рядом с, попрошу внимания, МОИМ молодым человеком. Возможно, если бы у неё были чистые побуждения и тяга к знаниям, я бы так не реагировала. Только вот это не о ней. Одногруппница, чуть ли не в открытую, кадрит преподавателя.

— Я польщен, у тебя всё? — отстранено спрашивает Ян.

Моему возмущению нет предела. Разворачиваюсь, чтобы уйти из аудитории, как снова слышу голос позади.

— Виолетта, приходи в другой день, — Ян резко попросит её уйти, а я так и замираю возле двери.

Она, видимо, уже привыкшая, что её бесцеремонно просят уйти, собрав вещи, покидает аудиторию. Конечно же, куда без осуждающего взгляда в мою сторону?

— Говори, — краткое слово, нарушает тишину комнаты.

Замираю на месте, будто меня пригвоздили к земле.

Почему-то, сделать то, что собиралась, становится в разы сложнее.

— Я всё знаю, — продолжаю стоять спиной к преподавательскому столу.

— Я бы поспорил, — саркастично проговаривает Ян.

— В смысле? — наконец-то поворачиваюсь в его сторону.

— Формулу Планка знаешь? — спрашивает он, вопросительно приподнимая бровь.

— Что? — совсем перестаю понимать происходящее.

— Ну вот, а говоришь, что всё знаешь, — наигранно расстраивается.

— Я имела в виду бои без правил, — быстро выпаливаю, отчего повисает неловкое молчание.

— Тебя это не касается, — недовольно заявляет он, утыкаясь взглядом в отчеты и учебный план.

— Почему ты такой? Неужели так сложно было рассказать сразу, чтобы не возникало ненужных ссор?

— Лера, если пришла мириться — хорошо, если собираешь продолжать выяснения — я тебя не держу, — на полном серьёзе заявляет Ян.

Наверное, в любой другой ситуации я бы ушла без раздумий, но не сейчас.

Шагаю к нему, а он, в свою очередь, встаёт из-за стола, чтобы заключить меня в объятия. Пару секунд и наши губы уже сливаются в грубом, настойчивом поцелуе.

Тот момент, когда ни капли не жалею, что переступила через свою гордость. Безумная тяга к Яну, тоска по его рукам и прикосновениям сводит меня с ума изо дня в день. А сейчас, в его крепких объятиях, понимаю, что виноватой в этой «каторге» была именно я.

Нужно мириться с недостатками других людей, особенно, если решили связать с ними свою жизнь. Пойти на уступок — не значит быть униженной.

Его ладон изучают изгибы моего тела, проникая под ткань рубашки, а мои — уже расстегивает последнюю пуговицу, и обнажают его торс. В этот момент не возникает мысли о том, что мы находимся в университете. К тому же, в незапертой аудитории. На всё наплевать. Эту тоску нужно заполнить именно сейчас, почувствовать его, убедиться, что он рядом.

Рваное дыхание, крепкие руки на моем теле, губы, которые ласкают кожу на моей шее. Ощущение, будто сходишь с ума от накрывающих чувств.

К пику блаженства мы приходим практически одновременно. Достигнув разрядки, всё тело ослабевает, а мысли кажутся «лёгкими».

— Мириться приятнее, чем ссориться, — полушёпотом говорю я, застёгивая пуговицы на своей рубашке.

— Однозначно, — ухмыльнувшись, подтверждает Ян, целуя меня в макушку.

— Прости меня, — резко, сложно, но необходимо.

Тишина. В глубине души боюсь, что меня сейчас засмеют. Но, нет. Ян заключает меня в объятия, одной рукой перебирая волосы, а второй — поглаживая спину.

Как бы не было сложно переступать через себя, но, ради любимого человека, стоит идти на такое.

Конец апреля

Природа радует тёплыми деньками и живописной природой, проснувшейся от долгих морозов. На меня грядут экзамены, которым пытаюсь уделять побольше свободного времени. Хотя, кому я вру! Всё свободное время уделяю Яну.

Наши отношения остались такими же неадекватными, а ссориться по всяким мелочам уже вошло в привычку. Месяц назад мы отгуляли свадьбу Кирилла. Ян успел собрать нужную сумму, но, к сожалению, операция не помогла, а в повторной не было смысла. Кирилл хотел отменить торжество, чтобы не портить Лере жизнь, но та успешно вразумила его. Ведь действительно, бывает такое, когда и в горе, и в радости, тебе нужен только один человек для счастья.