Похититель снов (СИ) - Лоухед Стивен Рэй. Страница 84

Спенс не торопил слониху, неизвестно ведь, когда удастся напиться в следующий раз. Симба вышла из воды. По ее огромному телу пробежала дрожь. Она замерла на полушаге, вытянула хобот и начала принюхиваться.

Впереди тропа делала крутой поворот и скрывалась за стеной леса. Спенс не видел никаких причин для остановки, но доверял инстинктам слонихи куда больше, чем себе.

— Что случилось? Чего стоим? — спросил Гита. Его промокший тюрбан сполз на лоб, делая его похожим на мальчишку, напялившего отцовскую одежду.

— Тихо! — прошипел Спенс и подкрепил слова категорическим жестом. Он подтолкнул Симбу ногой, и она медленно, раскачиваясь сильнее обычного, пошла вперед. Спенса в который раз поразило, как плавно и тихо может двигаться это существо, когда хочет.

Дошли до поворота. Спенс лег на голову слонихи, пытаясь как можно дальше заглянуть за поворот и понять, что их там ждет. Сначала он не понял, что увидел, потом посмотрел вниз и на этот раз у него не осталось сомнений: на тропе лежала отрубленная человеческая рука без большого пальца. Дождь уже смыл кровь, и белая кость болезненно поблескивала на месте разреза, а сама рука, казалось, предупреждала: «Стой!»

Подняв глаза от зловещей находки, он увидел львов.

Двое, самец и самка, оба мокрые от дождя. Самец терзал чей-то труп, а самка сидела рядом и дисциплинировано ждала своей очереди. Труп был обезображен до неузнаваемости, как и несколько других, которые Спенс заметил лишь теперь. Спенс содрогнулся от спазма в животе. Он понял, чьи тела видит. Обрывки одежды, туфли, шляпа и пистолет доходчиво объяснили ему все.

Лев поднял голову, осмотрел незваных гостей зарычал так, что Спенс едва не обмочился. Симба спокойно стояла на месте, высоко подняв свернутый хобот над головой. Лев зарычал еще свирепее, а затем схватил тело и потащил через дорогу в лес. Львица последовала за ним с обиженным и пренебрежительным видом королевской особы.

— Еще бы немножко… — Спенс потряс головой и мрачно оглядел место трагедии. — Я думал, они на нас набросятся.

— Львы — трусы, — заметил Гита, — хотя я и сам не великой храбрости человек. Они ни за что не станут связываться со слоном. Наверное, мы рядом с Джалдапарой.

— А что это?

— Много-много лет назад здесь был великий заповедник Джалдапара. Я слышал, что львы там живут до сих пор.

— Похоже, они здесь не испытывают недостатка в пище.

— Это все, что осталось от свиты губернатора, а возможно, и от него самого, — заметил Аджани. — Засада. Шансов у них не было. Надо сообщить властям Дарджилинга.

— Может быть, все-таки остались выжившие, — Спенс послал слониху вперед, притормозив только перед фуражкой официального вида. Наверное, ее носил один из помощников губернатора.

— Вряд ли бандиты оставили кого-нибудь в живых, — усомнился Гита. — Они и торговцев-то отпускают по единственной причине — чтобы те могли вернуться и поднакопить товаров. Тогда в следующий раз будет что грабить.

— Но это же… — он не договорил. — Господи, помоги!

Они миновали место засады. Спенс старался не приглядываться, хотя по сторонам дороги было разбросано множество разных вещей. Он не хотел обнаружить еще что-нибудь подобное оторванной руке. Хватит!

Следующие несколько дней невозможно было отличить друг от друга, как и те городки и деревушки, через которые лежал их путь.

После очередной мокрой ночевки они поднимались по склону. К полудню дождь ненадолго кончился. Небо прояснилось, и солнце тут же воспользовалось этой паузой, чтобы обрушить на землю жгучие лучи. Дорога и окружающий лес превратились в парную.

Пейзаж изменился. Вокруг были холмы с живописными ущельями и красивыми долинами; после довольно однообразной дороги путешественники восхищались этим великолепием. Индия — избыточная страна: слишком много людей, слишком много языков, религий и обычаев, и слишком много проблем. Даже к красивым пейзажам глаз привыкает быстро.

Но когда они начали последний подъем к Дарджилингу, Спенс отметил, что лес поредел и стал низкорослым. Холмы же наоборот стали выше и круче. Дважды они пересекали древние висячие мосты, многие тросы порвались и теперь бесполезно болтались в воде внизу, — в настилах мостов зияли дыры, в общем ходить по ним следовало с опаской.

Однажды им встретились паломники, группа буддийских монахов, направлявшихся на юг, в Бодх-Гаю. В ярко-желтых дхоти, с гирляндами белых цветов, похожих на маленькие колокольчики, монахи оживленно махали молитвенными флажками встречному слону, напевая на ходу.

Не прошли они и двадцати метров после этой встречи, как заметили нищего на обочине тропы. Он сидел с вытянутой ногой, но не сделал ни малейшего движения, чтобы убраться с пути слона. Однако Симба ловко обошла препятствие.

Обернувшись, Спенс увидел, что нога человека выгнута под невозможным углом. Он остановил слона и соскользнул со своего насеста; Аджани и Гита последовали за ним. Нищий забеспокоился, опасаясь за свои гроши, но все же обратился к путникам с мольбами о помощи.

Гита осмотрел ногу нищего.

— Плохо дело, — заключил он, потом приподнял рубище, прикрывающее тело нищего, и Спенсу открылось отвратительное зрелище. Нога была сплошь покрыта язвами, сочившимися гноем и кровью.

— Мы можем чем-нибудь помочь ему? — спросил Спенс.

— Нет, — спокойно ответил Аджани. — Он умирает.

Только тут Спенс обратил внимание на потухшие глаза человека и вялые черты лица. Гита подтвердил диагноз Аджани.

Спенс отказался признать справедливость такого безнадежного заключения.

— Надо помочь. Если не жить, то хотя бы помочь умереть по-человечески.

Аджани с удивлением посмотрел на друга.

— Пожалуй, ты прав. Но это все, что мы можем сделать для него.

Спенс повернулся. Поющие паломники отошли недалеко, их песнопения все еще раздавались над тропой.

— Ваш бог совсем глухой и слепой? — с возмущением крикнул он им вслед. — Он настолько равнодушен? Он вообще есть?

Спенс поднял человека на руки, — казалось, он совсем ничего не весил — и ощутил кости, проступающие из-под кожи и лохмотьев. Аджани придерживал раненую ногу, пока они переносили его подальше от дороги. Нищий испуганно смотрел на них и временами постанывал от боли.

— Видимо, он сидит там уже не первый день, — пробормотал Аджани. Спенс оглянулся. Сейчас дождя не было, следы буддийских монахов проходили почти вплотную от того места, где сидел нищий.

Гита достал свою аптечку и копался в ней, подыскивая что-нибудь подходящее. Они напоили человека и поделились с ним своими запасами. Мужчина пил жадно, но от манго и груш отказался. Он все еще не доверял им, особенно когда они принялись лечить его ногу.

Честно говоря, Спенс не мог смотреть на этот зловонный кусок мяса. Нога гнила давно и теперь превратилась в невероятную смесь костей и плоти, едва напоминающую человеческую конечность. Он наполнил чистой дождевой водой складное брезентовое ведро, которое они нашли на помосте на спине слона. На ветвях ближайшего дерева расселись любопытные вороны, до этого они с интересом наблюдали за происходящим издали.

Ногу обмыли. Стало понятно, что человек попал под машину, наверное, неудачно попытался схватить с дороги какие-то объедки, выброшенные пассажирами, и попал под колеса.

Как бы осторожно они не действовали, потревоженная нога начала сильно кровоточить, а потом под слабой струйкой воды плоть начала отваливаться от костей. Невообразимый смрад заставил Спенса выронить ведро и отскочить в сторону. Его вывернуло наизнанку.

Спенс вытер рот рукавом и мрачно поднял ведро. Тут с дерева слетала самая смелая ворона и схватила кусок гниющего мяса. Спенс замахал на нее руками, но ворона уже угнездилась на ветке с добычей.

— Они тоже голодные, — сказал Гита. — Не стоит их винить.

Спенс со слезами на глазах вылил остаток воды на ногу бедняги. Один из мешочков Гиты пошел на перевязочный материал: они аккуратно обернули остаток ноги сухой тканью. Попытались снять с нищего вонючее мокрое одеяло, но тот начал сопротивляться, и они отступились.