Маленький детектив (СИ) - Андреева Юлия Игоревна. Страница 57

— Странно, что, заметив увязавшуюся за ним пигалицу, он не отвел ее в лагерь, — пожал плечами Александр. — Сокровища сокровищами, но жизнь девочки, тем более племянницы, несравнимо дороже.

— Миссис Сайман говорила, что Габриэлю показалось, будто бы где-то мелькнуло розовое платье Лилит. То есть он не был уверен, что девчонка следует за ним. Понимание пришло после, когда малышку не смогли отыскать, — спокойно объяснил Морби.

— И почему он отправился защищать сокровищницу один? — не унимался Александр.

— Так если рабочие и охранники договорились ограбить пирамиду, с кем он должен был пойти? — не понял вопроса Морби.

— Вы, должно быть, никогда не участвовали в экспедициях. — Александр выглядел взволнованным. — Тем более в экспедициях, которые организует такой умница, как профессор Нортон. — Я говорил вам, что несколько раз работал на него. Вообще, непростое дело — наняться к человеку, у которого здесь своя постоянная бригада рабочих, из тех, кого он знает много лет. Нортоны ждут начала сезона, как крестьяне разлива Нила, после которого пустыня зацветает. Мистер Нортон, конечно, берет дополнительных работников и охранников, но делает это в крайнем случае. Эти люди преданы Себастьяну и ни за что не предадут его, да и законы в Египте более суровые, нежели в Европе. Расхитителей убивают без суда и следствия, а тела бросают на растерзание диким зверям. Но даже если двадцать лет назад работники и охранники договорились ограбить гробницу, в лагере ведь оставалась еще уйма народа — многие археологи путешествуют с семьями, Себастьян Нортон брал с собой дочь, при ней должны были находиться женщины, в лагере всегда есть повар с помощниками, фельдшер, проводники, наконец. За ходом работы доглядывает прораб, над охранниками есть начальник охраны. Я это к тому, что, если Габриэль узнал, что рабочие стащили из склада динамит и намереваются взорвать дверь в гробницу, отчего он не разбудил кого-нибудь из этих людей? И почему не предупредил оставшихся в лагере людей о возможно грозящей им опасности?

— А ведь вы правы, мой молодой друг. — Морби закурил трубку, а Нарракот приказал мальчику-слуге принести кофе.

— Если при девочке должны были находиться кто-нибудь из женщин, ну, хоть одна, не исключено, что взбунтовавшиеся рабочие могли напасть на них, — рассуждал Нарракот, — Морби, вы прочитали все эти заметки, Габриэль как-нибудь объяснял, отчего он никого не предупредил о происходящем?

— Нет. Все журналисты, как один, восхищаются бесподобной храбростью двадцатилетнего Габриэля Нортона и начисто забывают о том, что, после того как грабители расправились бы с ним, они могли повернуть в сторону лагеря и вырезать там всех до последнего человека. Интересно, застанем мы сегодня этого героя в доме профессора Нортона?

— Не застанете. — Александр принял свою чашечку кофе, кивнув официанту в малиновой феске. — Габриэль Нортон в этом сезоне работает на участке своего брата, так как после чудесного воскрешения Лилит Себастьян все время проводит подле своей девочки. Но мы можем навестить его в пустыне. Могу показать на карте.

— А прежде он всегда работал с братом? — уточнил Морби.

— Разумеется, раскопки — это ведь достаточно непростое дело, мало застолбить участок и копать там. Во-первых, нужно досконально изучить место, то есть знать и его историю, и географическое расположение, наличие по соседству воды и селений, где можно покупать продукты, и, если понадобится, нанять дополнительных рабочих. Во-вторых, бригада должна где-то жить, чем-то питаться. Следовательно, необходимо иметь достаточное количество брезентовых палаток и тентов. Необходимо организовать регулярный подвоз воды и продуктов, оборудовать кухню, нужно содержать фельдшера на случай, если понадобится его помощь, нужно постоянно посылать человека в банк, чтобы тот привозил разменные деньги для оплаты рабочим, так как кроме платы, которая предусмотрена в конце месяца, они привыкли получать небольшие выплаты во время работы. В банк и обратно бухгалтер или представитель хозяина ездит с охраной. Да и сама работа весьма трудоемка и утомительна. Себастьяна Нортона все любят, так как он находит занятия даже для детворы из соседних деревень — те целый день таскают битый камень и песок и затем просеивают его в специальных ситах. Все обнаруженное передают ассистентам профессора, и те сортируют находки, нумеруют и описывают их в специальных журналах. Если для прохождения в следующий отсек ему приходится пользоваться динамитом или просто нужно разрушить кусок стены, он останавливает работу, и художник зарисовывает все, что видит, вплоть до щелочки, потом на его место приходит фотограф, и все повторяется. И только после того как эта работа завершится, они отваживаются произвести небольшой взрыв, причем мощность взрыва рассчитывает инженер. В общем, та еще морока.

Если я правильно понимаю, Габриэль полностью отличается от своего гениального брата и ему никогда не нравился спокойный темп работы Себастьяна?

— И что же, теперь он работает в собственном ритме, и у него получается? — насупил брови Морби.

— Да, в этом году он уже совершил серьезное открытие и сделал себе имя, — кивнул Александр. — Разумеется, если бы его брат сам руководил работами, эффект был бы тем же. Тут мало просто уметь копать, нужно знать, где копать, с чем имеешь дело… можно провести всю работу, и только в конце пути обнаружить, что пирамида давным-давно разграблена. Но для Габриэля это первое самостоятельное открытие, первая настоящая победа. Прежде он был всего лишь тенью своего брата, а теперь, газеты писали, что он прошел к камере за месяц, в то время как Себастьян прогнозировал покончить с работой лишь к концу сезона.

— Наверняка не обошлось без взрывов, — усмехнулся Морби.

— Да. Габриэль вообще любит динамит. Но я там не был и понятия не имею, как все происходило, — мягко улыбнулся Александр.

До дома профессора Нортона добирались в наемном экипаже, крыша которого хоть немного прикрывала головы пассажиров от все усиливающейся жары. День обещал раскалить эту несчастную страну, точно сковородку. Поэтому жители и туристы приспособились подниматься с первыми лучами солнца, чтобы до полудня словить хотя бы немного свежести. В середине дня лавки традиционно закрывались, а люди отправлялись спать, не желая лишний раз вылезать на солнце.

Обмахиваясь от жары бумажным веером, Морби уже начал жалеть, что позволил себе чашку кофе, потеряв на это драгоценное время. Но неожиданно быстро возница сообщил, что они прибыли. Экипаж качнулся и остановился возле белого, построенного в восточном стиле дома. Судя по всему, профессор Нортон приобрел уже готовое здание, поэтому оно не отличалось от большинства зданий Каира и мало что могло рассказать о своем нынешнем владельце.

На стук дверного молотка вышел пожилой слуга, одетый, по местному обычаю, в длинную до щиколоток светлую льняную рубашку, из-под которой торчали туфли с загнутыми наверх носами. На бритой голове дворецкого красовалась красноватая феска. Само же лицо как будто бы сплошь состояло из разнообразных морщин и даже цветом напоминало серую потрескавшуюся от жары землю пустыни.

Нарракот представил себя и своих спутников, после чего слуга сделал приглашающий жест, и они прошли через внутренний дворик с фонтаном и просторной беседкой, одного взгляда на которую было достаточно, чтобы гости пожалели, что их проводят прямо в дом, а не дают посидеть здесь, на разложенных по скамьям расшитых подушках, где, должно быть, так приятно отдохнуть в тени, слушая плеск воды и попивая местный чай. Дворецкий отворил перед ними дверь в дом, и компания оказалась в достаточно прохладном полутемном зале, стены которой были оклеены огромным папирусом с изображением какой-то сцены из жизни Древнего Египта. Два великана, стоя напротив друг друга, держали по огромному сосуду, внутри которых виднелись змеи. Другие люди, поменьше, хлопотали вокруг сосудов, должно быть, помогали гигантам в их работе. Изображение выглядело однотонным, хотя и Нарракот, и Морби отлично знали, что древние египтяне охотно пользовались красками. Вслед за дворецким они прошли на второй этаж, в просторную комнату, в центре которой на низком столике для гостей были расставлены прозрачные кувшины с напитками и фруктами, а также небольшие чашки, у стола размещались три поставленных в неполное каре дивана. Тяжелая и неудобная мебель. Сиди, куда посадили, захочешь — не рыпнешься. Для того чтобы придвинуть диван поближе к столу или к окну, понадобится вызывать слугу или сбрасывать пиджаки и изображать из себя грузчиков. Неудобно, несовременно, да и некрасиво. Судя по царившей здесь тишине, присутствие слуг во время разговора не предполагалось, и гости должны были обслуживать себя сами.