Я не аристократ (СИ) - Бэд Кристиан. Страница 49

После казни и боя Раст медлить не стал, и так дело уже шло к вечеру.

Он отдал несколько указаний, и вскоре мы выехали из ворот и галопом понеслись по дороге, словно за нами кто-то гнался.

Кроме колдуна меня сопровождали шесть воинов — отряд не такой большой, как раньше, но всё же солидный. Сражаться со всеми сразу я не рискнул бы. Разве что с Яшиной помощью.

У каждого из нас кроме верховой лошади была заводная, она везла припасы и воду. И ещё двух осёдланных лошадей вели в поводу.

Колдун сказал, что деревенька, куда отправили моих девчонок, нам не по пути, но крюк, предстоит сделать не слишком большой.

Мы миновали неширокую полосу леса, окружавшую город, словно бы для маскировки, и поехали по узкой тропинке вдоль засеянных полей.

Солнце жарило вовсю, тело страдало от неудобного седла, и мне уже через пару часов захотелось привала.

Пока мы рысили по полям, я исподтишка разглядывал конвоиров — а то, что это именно конвоиры, не вызывало никаких сомнений. Все примерно одного роста и возраста, темноволосые, крупные для этих мест — всего на полголовы ниже меня, крепкие. Я решил, что это неписи.

Другое дело, что от Раста они отличались не сильно, а он, наверное, был человеком. Или нет?

А, может, воин — и обозначает у них «человек»? Может, сначала они принимали меня за непись?

Было непонятно, радоваться мне путешествию к правителю или паниковать. С одной стороны, колдун признал меня воином другого народа, а быть воином — дело почётное. Но вдруг он затеял этот поход, чтобы избавиться от меня, как от потенциально опасного врага?

Он ведь тоже воин-колдун. Зачем ему конкурент?

Отъедет подальше, да как прикажет своим броситься на меня скопом! Или в спину ударит.

А то, что мы едем за моими девчонками, специально сказал, чтобы я успокоился и потерял бдительность.

Мне вдруг ужасно захотелось домой. Пусть моя жизнь была размеренной и унылой — собирай себе мебель, а потом сиди вечером с пивом и с телефоном, но зато меня по пять раз в день не пытались убить. А тут не проходило и часа, чтобы я не нарывался на новые сюрпризы.

Мысли не давали мне расслабиться. Я внимательно наблюдал за Растом и его воинами и старался ехать так, чтобы никто не маячил у меня за спиной слишком близко.

Яша, похоже, проникся моим состоянием — беспокойно заворочался в глубине сознания. Я то и дело злобно облизывался, и воины сами стали остерегаться подъезжать ко мне слишком близко.

Однако тревога оказалась напрасной. Мы и в самом деле приехали к деревеньке, огороженной частоколом.

Заезжать не стали. Колдун чего-то буркнул усатому стражнику у ворот, и вскоре к нам вывели Мидору и Лярис. Они были в синяках, но целы. И одежда на них осталась своя, только оружие и украшения отобрали.

Лярис даже перевязали плечо, оцарапанное в ночной схватке у ямы, и я заулыбался.

Девочки тоже обрадовались мне как родному. Бросились обниматься. Потом попросили пить. Оказывается, вода в этих деревеньках добывалась тяжёлым трудом, и пленников сильно не баловали.

Я напоил девчонок из своих запасов. Кратенько рассказал о поединке.

Их рассказ был ещё короче. Деревенька эта — что-то вроде трудового лагеря. Их не обижали и почти не били, учили работать в поле. А синяки — это от вчерашнего боя.

— Скучно, — пожаловалась Лярис, сморщив носик. — Мы телохранительницы, а не селянки какие-нибудь! Работа непривычная, нудная. Ну и за вас волновались конечно. А правда, что мы с Дорой теперь сможем ездить в другие города? Нам можно?

— Можно, — не очень уверенно пообещал я и огляделся. Воины болтали с теми, кто охранял деревеньку, и я, понизив голос, сказал: — Ночью не спите, попробуем сбежать!

Теперь, когда мою спину защищали проверенные охранницы, я немного расслабился. Яша тоже успокоился и заснул.

Мы миновали последнее поле и поехали лесом. Солнце стало спускаться, посвежело, и мои охранницы повеселели. Да и я тоже вымотался на этой жаре.

Воины ехали и ехали неторопливым шагом. Выносливые тощие лошадки топали не быстро, но и не медленно.

Один раз мы спешились и сменили коней. И дальше в путь.

Задница у меня просто отваливалась. Но как я мог потребовать привала? Я же — великий воин.

Приходилось терпеть. Я ворчал, озирался, разыскивая Васю. Иногда мне казалось, что вижу какое-то шевеление в лесной чаще, но в сумерках сложно было что-то разобрать.

Мидора и Лярис меня успокаивали. Наконец я не выдержал боли в онемевшей… спине и затянул песню:

— Солдатушки, браво ребятушки, где же ваши жё-ёны!

Воины сначала внимали мне молча, а потом начали подпевать. И когда я закончил, попросили ещё.

И мы спели “Дорогу на Берлин”, потом “Смуглянку”. Потом я затянул про Щорса:

— Шёл отряд по берегу, шёл издалека. Шёл под красным знаменем командир полка. Голова обвязана, кровь на рукаве. След кровавый стелется по сырой траве!

— Эх, по сырой траве! — подхватило моё воинство.

Я уловил в голосах странную хрипотцу, оглянулся и заметил скупые слёзы, блестевшие в глазах у моих то ли соратников, то ли охранников.

Песня их проняла. Видно, им тоже приходилось терять боевых товарищей.

Под песни я и не заметил, как совершенно стемнело. И мы уже впотьмах добрались до берега малой речушки.

Воины занялись конями, и я задумался, устало взирая на их суету. Если это неписи, то почему коней в игре тоже положено обтереть с дороги и напоить.

Вот же трудная какая игра!

— Господин Раст, — окликнул я колдуна, — далеко нам ещё?

— Пожалуй, что послезавтра к вечеру поспеем, — отозвался он. — Как раз, чтобы отдохнуть и привести себя в порядок к утреннему приёму. Разумеется, если правитель согласится принять нас так быстро.

Это известие меня расстроило. Получается, что у нас для побега всего две ночи! А я так устал! У меня так болела ж… спина, что просто мочи никакой не было!

Я решил искупаться, чтобы немного расслабить мышцы. Надеялся, что ночью удастся оглушить дежурного стражника и незаметно скрыться.

Раст мне, однако, в воду лезть запретил. Указал на разноцветные тряпочки, навязанные на ветви ив, подступающих к воде.

— Эта речушка священна для местных, — пояснил он. — Они язычники, по-старинке молятся воде. Я, конечно, постараюсь тебя защитить от мракобесия, бог наш един, имя его Закат, но если на тебя выйдет половина села с дрекольем, боюсь, моя вера тут не поможет.

— А огненные шары? — спросил я.

— А что — шары? — удивился Раст. — Шары много сил забирают. Ты — такой же воин-колдун. Пусть тебя защищают твои боги.

Глава 25. В лесу

Мужчина становится взрослым, когда усыновит диван.

Не знаю, чем задела меня именно эта фраза: колдун всегда немного ехидничал и смотрел на меня, как на недоделка. Но я вдруг ощутил холод в спине и смерил Раста «яшкиным» взглядом.

Пора было уже разобраться, кто из нас — главный. Я больше не пленник, и нечего мне в харю тыкать, что не знаю здешних обычаев.

— Так я не понял, колдун… — мне показалось, что во рту у меня, что-то клацнуло в такт словам. — Мы с тобой — на одной стороне? Или пусть меня боги мои защищают, а ты — в случае чего — в кусты?

Раст растерялся, он такого наезда не ожидал.

Я видел, как его кадык дёрнулся, совершая глотательное движение, и ноздри мои сами собой раздулись.

— Ты меня неправильно понял, воин! — Раст сделал маленький шаг назад. — Я не отказываюсь тебя защищать! Но не от твоей же собственной глупости!

Он ещё попятился на всякий пожарный, и меня осенило, что его пренебрежительное со мной обращение проистекает, скорее, от страха. Тот, кто не боится, тот даже рабами не помыкает.

— А если правитель прикажет тебе меня придушить? Тогда как? — спросил я напрямик.

Яшка в дипломатию играть не любил.

— Я не знаю, — пробормотал Раст. — Я не видел таких, как ты. Мы не считали вас воинами. Я не уверен…