Досаждение (СИ) - Левина Ева. Страница 19

Почти три месяца прошло с той памятной ноябрьской ночи и теперь стало ясно — в покое её не оставят. Кайсаров и Черный будут играть с ней как два кота с мышью: отпустят, а потом снова поймают и так до бесконечности. До тех пор пока она не сойдет с ума или не сбежит.

Поднимаясь по ступенькам, Белова перечисляла про себя только что придуманные правила: первое — никогда не оставаться одной, ни в стенах вуза, ни на улице, второе — быть дома до девяти вечера, третье — набраться терпения, потому что этот ад когда-нибудь обязательно закончится.

Захар и Эмиль — выпускники, а значит им осталось учиться только до конца июня. Полина выдержит эти пять месяцев… Нужно просто соблюдать предосторожности и не попадаться им на глаза.

Первые пару дней она привыкала и стряслась при любом резком звуке, но в среду, когда одногруппницы, словно по команде, зашептались и принялись поправлять волосы, она не выдержала и обернулась. Мимо проходили студенты пятого курса юридического факультета.

Сердце Полины, словно испуганный зверек, сорвалось с места и пустилось в бега, громко забарабанив по ребрам. Она не знала, кто её больше пугает: Эмиль или Захар, но опустила голову, боясь встретиться взглядом с каждым из них.

— Линка. В тебе Черный и Кайсаров чуть дыру глазами не выжгли! — пораженно зашептала Вика, когда пятикурсники скрылись в одной из аудиторий.

— Глупости. Тебе показалось, — боясь выдать себя, Полина приложила к покрасневшим щекам ледяные ладони и зажмурилась.

— Не показалось. Я тоже заметила, — вклинилась в разговор Ника Ярова.

— И я увидела. Тем более ты покраснела, — добавила Света Иванова и вместе с ней закивали другие.

Разумеется, всем стало интересно, чем простая первокурсница заслужила повышенное внимание представителей золотой молодежи. Девушки, словно впервые увидели Белову, и теперь с большим интересом рассматривали её.

Именно в этот момент весь план Полины держаться от мажоров подальше потерпел неудачу. От осознания того, что повышенное внимание в ее сторону заметно другим, она не на шутку разволновалась. Подхватив сумку, Белова сдавленно извинилась и устремилась вперед по коридору, слишком занятая своими сумбурными мыслями, чтобы заметить, что за ней внимательно следят две пары глаз.

***

— Бросилась наутек. Даже косы в воздухе подпрыгивают, — хохотнул Эмиль и прислонился к стене, провожая цепким взглядом хрупкую фигурку Беловой.

— Слишком трусливая, раздражает, — проворчал Черный.

— Слушай, Захар, я в последний раз спрашиваю: тебе она нужна? Если нет, то я все еще хочу её проучить, — в голосе Кайсарова больше не слышалось ноток веселья, на их место пришло еле заметное напряжение, которое хозяин, видимо, хотел скрыть, но не смог.

— Она мне не нужна, но ты чего так залип, Эмиль? — совершенно равнодушно начал Черный, но вдруг запнулся, вспомнив зеленые глаза и приоткрытые пухлые губы Полины. Было бы глупо не признать, что он не вспоминал её всю эту неделю. Нет, не часто, но тем не менее периодически перед глазами стал всплывать хрупкий девичий образ с косой через плечо. Захару даже казалось, что он видел ее пару раз среди прохожих, но потом понимал, что обознался. Почему-то это раздражало и мешало сосредоточиться.

— Она ходит треплется, что подавала на нас заяву, и ей за это ничего не было, а еще, что по любому щелчку пальцев прибегает Черный и делает все, что она захочет. Многие возле клуба видели как вы уезжали вместе. Поэтому я эту соплячку хочу наказать, — Эмиль говорил торопливо и раздраженно, выплевывая каждое слово, как ругательство.

— Ах, вот как, — удивленно выгнул бровь Черный, — тогда я проучу её сам. Хотела помощи — она её получила целых два раза. За все нужно платить, — решение пришло и было озвучено молниеносно. Гнев заставил верхнюю губу Захара приподняться в ухмылке, больше похожей на звериный оскал. Значит девчонка почему-то решила, что Черный будет относиться к ней по-особенному?

— Ясно, — Кайсаров был явно ожидал другого эффекта и был недоволен новым положением дел, но спорить не стал, однако уже вслед уходящему Черному крикнул:

— Что делать будешь?

— Отдыхай, Эмиль. И не лезь, куда не просят.

***

Тем же вечером в дверь квартиры, которую снимала Белова, постучали:

— Открыто! — крикнула Полина торопливо барабаня по клавиатуре. Реферат нужно было сдать уже завтра, поэтому у нее горели все сроки. А тут еще обиженный игнором сосед…

Каково же было удивление девушки, когда в дверях появился не Владимир, а Черный собственной персоной. Не веря своим глазам, она на какое-то время замерла, в полной мере ощущая всю инородность Захара на ее уютной маленькой кухне. Но сам незваный гость чувствовал себя более чем уверенно и раскованно. Уверенно ступая дорогими туфлями прямо по бежевому ковролину, он прошел вглубь комнаты и сел на стул напротив Полины.

Сначала она несколько раз торопливо моргнула, а потом сделала резкий вдох и побледнела. Зачем он здесь?

Нет… Нет… Нет…

Ей просто кажется…

Может температура поднялась? Не отрывая испуганного взгляда от Черного, Полина машинально приложила ладонь ко лбу. Холодный. Тогда почему на её кухне сидит Чёрный и сверлит её каким-то недобрым взглядом?

Однако молчание затягивалось, и мужчина совсем не собирался его прерывать, поэтому она собралась и невероятным усилием выдавила из себя пару слов:

— Захар, что вы тут… — простое обращение далось с таким большим трудом, что Полина запнулась, а потом почувствовала противный ком, образовавшийся в горле и не дающий продолжить фразу дальше.

— Ты сказала "открыто" и я вошел. Или ты ждала кого-то другого, маленькая?

Маленькая. Это простое ласковое слово в конце фразы, сказанной Захаром, звучало как-то по-особому. Словно Черный наделил его новым, издевательским смыслом.

— Я… Нет… Не знаю, — прошептала Белова, чувствуя себя в западне. Собственный дом больше не казался ей крепостью и от этого было еще страшнее.

— Какая же ты мямля, — разочарованно вздохнул Черный и поморщился, — ладно не будем тянуть время. За тобой должок.

Видя, как вытягивается лицо девушки, Захар снова вздохнул и подкатил глаза, как будто беседовал не со взрослой девушкой, а с несмышленым ребенком, который никак не мог понять очевидных вещей.

— Думаю, ты меня правильно поняла. Хотя, я, пожалуй, дам тебе выбор: раздевайся или на колени.

От страха и полного непонимания происходящего у Полины задрожала нижняя губа и появилась нервная улыбка. Он же не всерьёз?

— Это шутка такая?

— Какие шутки. Тряпки снимай, — оскал, появившийся на лице Черного выглядел очень устрашающе, поэтому Полина замерла, как загнанный в угол зверек.

— Я ничего не понимаю, Захар, вы снова пьяны? — она и сама не знала, почему неосторожные слова сорвались с ее губ, но Черный, кажется разозлился.

— Ты в себя поверила, мямля? Раздевайся, или завтра тебя не только буллить, тебе вообще жизни не дадут. Или ты думала, что моя помощь — бесплатная акция?

Дальше все было как в тумане. Она и сама не поняла, как Захар поднялся и навис сверху, уничтожающим взглядом лишая её последних крупиц воли.

— Тогда вы оставите меня в покое? — она задала вопрос очень тихо, едва шевеля губами, но Черный точно услышал. Это было понятно и по удивленно поднятой брови и по легкой ухмылке, дернувшей левый уголок чувственного мужского рта.

Но он не ответил.

Полина могла закричать, броситься к задернутому шторами окну, тянуть время до прихода соседа, в конце концов… Но качели в виде постоянных мучений в последние три месяца просто доконали её, поэтому Белова поднялась, не чувствуя собственных ног, и принялась расстегивать пуговицы на цветастом вельветовом халате.

Почему-то сейчас, в эту самую минуту, она совсем не думала о том, что совсем не так представляла себе первую близость с мужчиной. Нет… Мысли унесли Полину далеко-далеко, к бабушкиному дому в деревне. К майским яблоням и белым пушистым облакам над полем.