7 причин сожалеть (СИ) - Тоин Дарья. Страница 4

Выдохнул.

— Ещё вопросы?

— Как у тебя все просто...

— Слушай, я не наседка и с гипер-опекой бегать за ним не буду. Пусть лучше чувствует, что сам отвечает за каждый свой поступок, чем прячется за моей спиной.

Нет, точно, красиво стелет.

Его телефон вдруг загорелся, отвела взгляд, пока он снимал его с подставки и быстро что-то печатал. Привлёк...

— Ты завтра что делаешь?

— К чему это?

— Муж будет против, если я паучонка утром закину?

Отвернулась, осмысливая..

— Свет, не тяни резину.

У меня не укладывается в голове всё это... Тёма, которого я помню, другой! Не такой расчётливый, не такой деловой, он не водил такие машины и... да... отцовство и он — это что-то из ряда фантастики, да не, даже скорее фэнтези.

А тут... солидный такой тридцати однолетний Артём собственной персоной... Ладно хоть такой же прибабахнутый. Обернулась, всматриваясь в профиль.

— Что ты вообще хотел в обед? О сестре поговорить?

Уголок губ дрогнул.

— Сначала ответь.

— Ну...

— У тебя планы?

— Утром в школу надо.

— До скольки?

Сжимаю пальцы сама себе, желая отрезать длиннющий уже отвечающий язык.

— До обеда.

— Окей, тогда с трёх до семи? Во сколько муж возвращается с работы?

Вдох..

— Ну, Свет, что как маленькая? Скажи, что ученик.

Перебиваю, будто в этом есть смысл.

— Я работаю с более старшими...

Поднимает руки, словно извиняясь.

— Ну, так что?

— Ладно!

Сама не верю, что произнесла... что согласилась. Ерунда какая-то. Он уже быстренько что-то печатает.

— Был рад видеть, Свет.

— А...

— Давай завтра, ок?

Ну, отлично... Смотрю в боковое зеркало, как из подъезда выходит Никита, довольно улыбаясь и подпрыгивая, перевожу взгляд на его отца, тот замечает и просто пожимает плечами.

— До завтра, Светик. Освобождай уже место.

Что мне ещё остаётся, верно? Освобождать место.

Не мои туфли, не мой разме-е-ер.

— Па-а-ап, ты видел фотку черепахи?

Отлично, у меня дома ещё и снимали.

— Видел, садись быстрее, жрать хочу.

А у нас, между прочим, оладушки...

Лан-Лан-Светлан

Мне хватало пять секунд, чтобы понять, понравилась песня или нет.

Я была жутким меломаном, хотя почему "была"? Ничего не изменилось, только при муже всегда убавляю громкость или нажимаю на "Stop", стесняясь своих вкусов.

Если хватит силенок, то будет прошедшее "всегда убавляла".

И сейчас, словно подросток, оставшийся один... О да, я включаю смартфон погромче и начинаю просто кривляться.

Специально выбираю Papa Roach c "The ending".

За все эти годы позволяла себе такое всего пару раз, и то в первый — Тим вернулся домой пораньше, выключил гаджет и посмотрел так, словно я очень странный нашкодивший ребенок.

Предосудительно, мать его!

Я даже так на курильщиков в школе не смотрю.

В его машине была его музыка, в моей — моя. Когда мы пересекались, в своей — я включала нейтральное радио, в его — пританцовывала от его вкуса.

Мне все равно какой это стиль или манера исполнения, если она пробирает — это моё.

Потом мы переехали в бабушкину квартиру возле моей работы, и "Зачем тебе тачка?" подтолкнуло к отказу от единственного места, где я чувствовала, что ни от кого не завишу.

Выдыхаю...

Но тогда, в 18-ь, я ловила от посторонних фразочки "По тебе не скажешь, что ты слушаешь такое."

"Таким" мог быть пигсквилящий мужик под сотню кг с лютой татуировкой, инфантильный мальчик с челочкой, позже кричащий "Верните мне мой 2007" (ха, это был 8-9 год) или даже корейский бойз-бенд с их "Mirotic", не случайно попавший в топ-лист.

Я уже тогда поражала знанием инхейла, пигвойса, песен Кино, Ленона, Бейонсе, французской оперы или Тани Булановой. У-ж-а-с... Тихая мирная девочка, да.

Собственно, даже Тёма о моих вкусах не знал. Ну, я не красила волосы, не прокалывала губу, не пыталась кричать о своей уникальности. Всё это прошло в мои 15, и он их, к счастью, не застал.

Улыбнулась, вспоминая, как в школьной столовой к себе подозвал директор и шепнул "Тебе не идёт", намекая на обалденный пепельно-розовый и треугольник железок в губе. Уши за тридцатник так и не проколола...

А мне, чтоб его, шло! И к 18-и волосы успели отрасти, а пирсинг зажить. Было плевать, но сейчас не об этом...

Мне хватает пять секунд, чтобы понять моё или нет. Редко я прокручиваю до середины.

С ним тоже...

Мне хватило первого взгляда. Он ошибся аудиторией, привлекая к себе всеобщее внимание. И это было ни на что не похоже!

О, помню-помню. В наушники тогда "Papa Roach" как раз проникали с "To be loved", и их "WHOOOA!" была именно в момент моего ядерного взрыва, вышвырнувшего к черту наивные мечты.

"WHOA! I'll never give in

[Эй, я никогда не уступлю!]

And I just wanna be, wanna be loved"

[Я хочу быть, хочу быть любимым!]

Словно мой zoom сместился со всего мира на него, а сердце уже щелкнуло затвор, время замерло, растягиваясь медленно-медленно засевшей в голове песней.

Все слова были бессмысленны.

А он смотрел точно так же. Только не на меня. Рядом, на Whoa-подругу.

Как он шикарно ухаживал, матерь божия! Завидно до сих пор.

Потом это стало привычным... он по уши в мою лучшую, а она просила меня накидать ей музыки потяжелее, чтобы...

Ну, им было о чем говорить между поцелуями.

И радуйся, Светик, что они вместе не один год. Слушай, какой он. И улыбаться не забывай.

Помню, как каждое утро надевала что покрасивее, училась ходить на каблуках и попадала под дождь сердечного ритма, когда его авто проезжало рядом. В одно и то же время, в одном и том же месте на протяжении всех этих лет.

Словно судьба, хоть как её назови.

Доходила до универа, отмахивалась от "Ой, мы тебя не заметили", целовала подругу в щёчку. Все три года, дура... Не важно, дождь, снег или заваленный экзамен.

И почему я была такой добродушной!?

Взяла бы его за тиски и сказала прямо в эти глаза ту самую строчку из "To be loved"! Или что-то типа: Эй, я хочу тебя во всех смыслах, как никого и никогда больше.

Тебя. Да. Вот эти твои клеточки, этот взгляд, длинные пальцы, ямочку и изгиб губ.

И даже сегодня, спустя десять лет, у меня точно также щёлкнул затвор, словно напомнив, что фотоаппарат лишь запылился, но ещё работает. А толку!?

Песня заканчивается на звонке в дверь.

Так поздно и совершенно не к месту может прийти только Тим.

Прохожу мимо зеркала, на миг усмехнувшись отражению:

— Ну, что? Слабо выдержать и не юркнуть в эти семь лет вновь?

И мне и с ним хватило первого взгляда и первых строк в "Beast" у шикарной Мии Мартины, чтобы понять, что:

"Nowhere to run, run, run, come here right now"

Бежать некуда. Эта стеночка, что стоит сейчас за дверью с его любимым тортом в руке, тогда — семь лет назад — заказал у вселенной "нормальную, тихую девчонку", и получил меня...

Желающую наконец переключить свою "To be loved" и смущающуюся от своего первого поцелуя спустя три дня в его машине на его коленях под его недоумение: "Ты никогда так не делала, серьезно?"...

Ставящую в своей голове на эти семь лет белый шум в виде одной единственной мысли: "Что ты с ним делаешь!? Whoa! Зачем!? Ты его никогда не полюбишь, себе не лги. Выйди немедленно".

Только не выходила. Всё на что-то надеялась.

Ну, что там... Торт за дверью?

Ветром и ночной грозой. Соседскими пересудами

Ланочка-Светланочка

Когда я случилась в его жизни, Тим уже был состоявшимся мужчиной, твердо стоящим на ногах. И он брал своё именно этим. Это его козырь, до сих пор подкупающий всех, кто его окружает. А я... А я — девчонка, не умеющая ничего.