Он хочет тебя (СИ) - Набихан Дилноза. Страница 23

Марина словно чуяла, что мне было неспокойно. Она вела себя очень тихо, отказавшись даже от сказки на ночь. Войдя к ней в комнату, чтобы выключить свет, я не удержалась и присела на край её постели. Погладила по волосам и улыбнулась, поскольку она спала в обнимку с игрушкой. Когда я смотрела на неё, то сердце у меня сжималось от нежности и любви, а всё плохое как-то забывалось. Я просто не представляла жизни без неё. Дочь стала настоящим светом для меня, в особенности теперь, когда в моей жизни наступила чёрная полоса.

Оказавшись в постели, я долго ворочалась и никак не могла заснуть. Два раза поднималась за ночь, чтобы выпить успокоительного. Отчего-то на душе было тревожно. Мои мысли всё время возвращались к Муратову, а я то и дело бросала короткие взгляды на стоявшую рядом с кроватью тумбочку. Там лежали документы, которые мне вручил Иванович. Подпись бывшего я так и не смогла получить, вместо этого вытерпев унижения и выслушав оскорбления в собственный адрес.

Казалось, я только закрыла глаза, когда сквозь сон услышала звонок в дверь. Сказать по правде, мне даже сначала подумалось, что просто послышалась. Потом я решила, что звонил кто-то по телефону и, включив свет, посмотрела на часы. Они показывали половину третьего ночи. «И кого это в такой поздний час ко мне занесло?» — задалась вопросом, от растерянности забывая посмотреть в дверной глазок. Как оказалось, очень зря.

— Когда ты собиралась рассказать мне о том, что я стал отцом?

Застыв на месте, я с ужасом посмотрела на бывшего, с трудом устояв на ногах. Тело будто одеревенело от страха.

— Что? К-какой ребёнок? — спросила шёпотом, не сводя глаз с напряжённого лица ночного гостя.

Захар опёрся рукой о стену, а затем рывком притянул меня к себе. Я зашипела, когда его ногти оцарапали мне кожу. Когда же он поднял голову, то наши взгляды встретились, пугая меня ещё больше. Мне невероятно сильно захотелось спрятаться, а в его глазах было столько ненависти, что я отступила назад.

— Мой ребёнок, Дарина, которого ты от меня скрыла! — процедил бывший сквозь зубы, наступая на меня чёрной грозовой тучей.

Под его взглядом я сжалась, ощущая мелкую дрожь.

— Здесь нет твоего ребёнка, Муратов! — зашипела в ответ на него, словно змея.

И пусть мне было страшно, но показывать собственную слабость я не собиралась, а потому негромко и сухо потребовала:

— Уходи из моей квартиры!

Мне не хотелось, чтобы Марина проснулась от наших голосов и увидела его. С меня было достаточно того раза, когда она с криком «папа!» обняла Захара.

Впрочем, последний не послушался. После моего требования его глаза потемнели, и он оттеснил меня с дороги, уверенно зашагав в сторону детской. Безошибочно отыскав комнату нашей дочки, бывший открыл дверь и замер на пороге. За его спиной застыла и я. Моё материнское сердце сжалось, когда Муратов, так и не разувшись, вошёл в спальню Маринки и бесшумно опустился на колени перед её постелью. Я не могла на это смотреть.

Меня кольнула ревность, когда он коснулся пальцами волос дочери. Так, словно она была хрустальной, Захар аккуратно поцеловал её в лоб. Опираясь о косяк двери, я зажала рот ладонью, не желая плакать, однако слёзы застилали глаза. «Сколько раз я мечтала, чтобы он узнал о ней? Чтобы вернулся и, встав на колени, попросил у меня прощения? Чтобы сказал, что я всё не так поняла? Что ошиблась? Что ничего у него не было с той девицей?» — рассудила про себя, качая головой.

После развода первый месяц прошёл для меня так, словно я оказалась в аду. Беременность протекала сложно. Был жуткий токсикоз, и мне не удавалось ничего есть, потому что меня сразу выворачивало наизнанку. Я была как морально, так и физически истощена, а поэтому постоянно теряла сознание и два раза лежала на сохранении. Когда же дверь палаты закрывалась за медсестрой или тётей, приглядывавшей за мной, мне хотелось выть от безысходности. Я несколько раз брала в руки телефон, набирая номер Муратова, но тут же сбрасывала. Порой у меня даже возникало желание избавиться от ребёнка, пока не поздно. Токсикоз и истощение напрочь лишили меня желания стать матерью. Впрочем, я всё же смогла побороть себя и родить Маринку.

Да, роды прошли сложно. Врачи сделали экстренное кесарево сечение, ведь мне не удавалось родить самостоятельно. Пролежав три дня в коме, я не смогла кормить дочь грудью, хотя и хотела. Я всё могла бы отдать, лишь бы у меня было молоко, но нет.

— Пошёл вон! Вон, я сказала!

Последний раз поцеловав Марину в макушку, Захар поднялся на ноги и, развернувшись, больно схватил меня за локоть. Бесшумно закрыв за собой дверь в детскую, он потащил меня в мою комнату. Я изо всех сил сопротивлялась, потому что сразу же ощутила страх, но не могла кричать, даже если бы бывший вдруг решил надо мной надругаться. Из-за этого могла проснуться дочь, и мне не хотелось ломать ей психику подобным. Впрочем, сколько бы я ни трепыхалась, Муратову было всё равно. У самой двери он взвалил меня к себе на плечо, чтобы в следующую минуту швырнуть на постель.

— Ты что творишь? — выпалила я, негодующе посмотрев на него.

Захар не ответил на вопрос, вместо этого закрывая дверь на ключ. Я испуганно вскочила с кровати и быстро оказалась с другой её стороны.

— Она моя дочь! — Он не спрашивал, а утверждал.

Сглотнув подступивший к горлу комок, я хмыкнула.

— С чего ты взял, что Марина твоя? После развода прошло уже целых шесть лет, и с тех пор многое изменилось. Жизнь на одном тебе клином не сошлась, знаешь ли, — заявила в ответ, скрывая нервозность.

— Охотно верю. После нашего развода многое изменилось, но только не то, что ты родила от меня!

— И кто тебе это сказал? Ты не её отец. Думаешь, раз я досталась тебе девственницей, то больше ни с кем не спала, кроме тебя?

— Хочешь сказать, это совпадение, что у неё моё отчество? — Муратов был зол.

Мне казалось, что он был готов убить меня, если бы я с ним не согласилась.

— Я забеременела через месяц после нашего развода! А по правилам, если в течении трёхсот дней после такого расставания родится ребёнок, то он автоматически записывается на бывшего мужа, — раздражённо пояснила ему.

— И где же сейчас этот… Твой любовничек?

— Он умер, — соврала я и глазом не моргнула.

Вот только мне никогда не удавалось правдоподобно врать. Даже и не заметив, как Захар приблизился ко мне, я покраснела.

— Ты врёшь! Ты развелась со мной, будучи беременной! Я не мог ошибиться. Она же моя точная копия в детстве, — медленно проговорил он, касаясь моего лица, а затем опуская ладонь мне на шею, будто хотел задушить. — Это может подтвердить любой человек, если им показать наши снимки. Как же мне сейчас хочется сжать посильнее пальцы!

Я дёрнулась, пытаясь вырваться, но вместо этого оказалась на постели под ним. Его глаза лихорадочно блестели, обводя меня потемневшим взглядом. Шёлковый халатик почти ничего не скрывал, не оставляя места для фантазии. Во время яростного сопротивления с моей стороны тот сполз вниз вместе с бретельками пижамы, оголяя плечи. Склонившись ниже, Захар провёл рукой по моему телу, и я часто задышала, вспомнив такой его взгляд, но свела бёдра вместе, чтобы не позволить ему проникнуть под трусики.

— Отпусти меня, — попросила полушёпотом.

Он же словно и не слышал меня. Его ладонь скользнула в вырез пижамы, пробираясь глубже и накрывая мою грудь. На мне не было нижнего белья, потому что я любила спать без того. Пожалуй, если бы я знала о его визите, то надела бы нечто более закрытое.

С момента нашего последнего секса прошло уже больше месяца, однако, несмотря на то, что был соблазн повторить всё ещё разок, я не могла поддаться ему. Я понимала, что если впустила бы Захара в жизнь, то он уже никогда не ушёл бы из той. Мне же не хотелось быть любовницей на стороне, поскольку я не могла занять место его жены.

Вырвав руку, я отвесила ему пощечину. Это была уже вторая по счёту, но, по всей видимости, бывший по-другому бы не понял.